Александр Лекаренко - Дьявольская карусель
- Мы просто погуляли, - отрывисто сказала Эвелина, - И потратили чуть-чуть твоих денег, вот и все. - Да! Да! Да! - заорала Гела в подушку, - Чего ты такой жадный?! -
Он был склонен верить. Он сам был преступником и знал, что действия реальных людей, в отличие от персонажей Агаты Кристи, - сплошь и рядом нелогичны, а людей криминального типа, - безумны, как само преступление и даже самое умное. Девочки обшмонали дом, - по привычке, а потом повеселились, как могли и на халяву, - тоже по привычке.
- Зачем вы взяли ствол? - спросил он. - Прятать надо лучше, - огрызнулась Эвелина. Он проглотил молча, - она была права. Он допустил оплошность, оставив пистолеты под рукой, - не учел чужих людей в доме. - Ну, взяли ну постреляли в лесу, - заныла Зебра, - Не в городе же. - Зачем клофелин? - спросил он. - Какой клофелин? - изумилась Эвелина, - Не было никакого клофелина. - Он стиснул зубы, понимая, что дать ей пощечину нельзя, - не простит и отомстит. - Ну, ладно, ладно, - не вставая, Зебра пнула Эвелину пяткой в щиколотку, - Ну, был клофелин, я капнула. - Хитрая стерва понимала, что если кому-то признаваться, то - ей. - Чтобы ты расслабился, - Зебра приоткрыла в ухмылке великолепный рот, запачканный кровью, - А то замучился совсем, с нами. А тебе на работу. - Он не выдержал и расхохотался. Эвелина улыбнулась бледными губами, Гела забилась на кровати в конвульсиях смеха. Он подошел и хлопнул ее по обтянутому джинсами заду. Она затихла и раздвинула ноги. Зебра тяжело задышала за его спиной.
Ночью они сидели под луной на заднем дворе и пили атомный коктейль с настойкой боярышника, - девочки обошли не менее десяти аптек запасаясь ею, мудро рассудив, что привычная смесь лучше любого другого пойла, включая американское. - Мы погуляли по городу, очень осторожно, - рассказывала Эвелина, - Купили темные очки, посидели в кафе. - Ко мне цеплялись двое, за бабки, - ухмыльнулась Зебра, - Возле туалета. Я им не дала. - Была мысль выставить кого-нибудь, - заметила Гела, - Но ничего такого не попалось. - Они его обманули дважды, - им очень даже попалось.
Г л а в а 13.
Менты сделали ту же ошибку, что и Алеша, - они их недооценили. Гильза и пуля, пробившая плечо потерпевшему, найдены не были, они не знали, что выстрел был произведен не из самопала, а из боевого пистолета марки «астра», калибра 5,62мм. И прибыли силами всего лишь четырех человек, рассчитывая, что четверо вооруженных мужчин легко справятся с тремя девчонками, - настолько глупыми, чтобы сесть в такси с фирменным номером телефона на борту. Одной извилины на троих, у них хватило, чтобы не выходить поблизости от дома, - но поблизости и не было никаких домов, кроме Алешиного и недолго побродив по окрестностям, менты вышли точно к нему, - хотя и не были уверены на все сто, - что это тот дом.
Особо не скрываясь, они подошли, двое, - к передней двери, один присел под торцовым окном, четвертый, - зашел сзади. Чтобы держать под наблюдением оставшийся неприкрытым торец и заднюю часть дома, он отступил достаточно далеко от нее и оказался спиной к распахнутой двери дровяного сарая, - где присела Эвелина, не желавшая оскорблять свой нос запахами выгребного туалета. Увидев мужчину с пистолетом в руке, она взяла из-за поленницы топор, тихо встала за его спиной и ударила лезвием по голове. Голова лопнула с треском. Опер под окном обернулся. И увидев одиннадцатилетнюю ссыкуху со спущенными трусами и окровавленным топором, - застыл с открытым ртом. Эвелина потянулась к упавшему пистолету. Опер нажал на курок, - но воевать с девчонками оказалось сложнее, чем сидеть в кабаке с бандитской цепью на шее и выпирающей из-под пиджака ручкой пистолета, - он не снял предохранитель. Эвелина выстрелила - и промахнулась, между ними было около двадцати метров. Опер сбросил предохранитель. Эвелина выстрелила еще раз - и пуля, звучно шлепнув мента в середину груди, посадила его на задницу. Он посмотрел на пятно, расплывавшееся на белой рубашке, завалился на бок и умер.
Двое ментов у двери переглянулись, услышав первый выстрел, - они не ожидали ничего подобного и заколебались, не зная что делать. После второго выстрела, один из них бросился на звук, а второй вытянул пистолет в сторону двери и попятился к углу, чтобы видеть, что там происходит.
Увидев человека, выскочившего из-за угла, Энелина сразу выстрелила, зацепив его под ухом. Царапина была пустяковой, - но в шею - и веером брызнула кровь. Опер уронил пистолет и обеими руками зажимая артерию, сел на землю. Эвелина приблизилась к нему быстрым шагом и в упор прострелила ему голову.
В это время, голый Алеша, спотыкаясь о метавшуюся Гелу, метался по дому в поисках пистолетов, - он надежно спрятал их вчера, так надежно, что спросонья и с похмелья, не мог вспомнить, - куда. После третьего выстрела за стеной, он вспомнил и пока он, стоя раком, отдирал половицу, Зебра, сидевшая на кровати выпучив глаза и вывалив сиськи, вдруг вскочила на ноги и схватив со стола кухонный нож, - с воплем вылетела за дверь.
Подняв голову от только что застреленного ею человека, - Эвелина увидела голову второго, выглядывающую из-за угла и выстрелила. Опер шарахнулся от угла в сторону двери, не успев повернуть к ней лицо - и осел на кухонном ноже, длиной в 20 сантиметров, который Зебра держала в руках. Когда Алеша выскочил на крыльцо, - с тремя голыми пистолетами, - она, визжа, втыкала нож в брызжущее кровью тело, уже в третий или четвертый раз. Из-за его спины вылетела Гела и поскользнувшись в кишках, начала пинать мертвеца пяткой в лицо.
- Хватит, - сказала Эвелина, выходя из-за угла, - Уходим. - Нет, - сказал Алеша, - Уходить нельзя.-
Г л а в а 14.
Поначалу, им всем удалось преодолеть первый импульс, - бежать, - Алешина рациональность взяла верх. Втечение часа они лихорадочно зачищали место, - потом, уже спокойнее, Алеша продолжал сам, до самого вечера. Трупы были загружены в «Ниву», на которой приехали опера, а «Нива» с приспущенными,- для хода гад речных, - стеклами, утоплена в тихом омуте на реке, за десять километров от Алешиной берлоги. Они вымыли, вычистили песком, забросали землей все следы крови, собрали гильзы и осмотрели дорогу в поисках следов от протекторов. Затем, загрузив два рюкзака припасами, девки ушли в лес, - разбивать лагерь, как надеялся Алеша.
Истекшие сутки не выявили ничьей озабоченности судьбой пропавшей бригады, а к утру Алеша уже забеспокоился сам, - не годилось уезжать на работу, не встретив гостей. Наконец, они раскачались и безалаберно попетляв по проселочным дорогам явились к нему, - с вопросами. Разумеется, Алеша честно рассказал все, что знал. Но чем он мог помочь милиции, которая его берегла? Он угостил их кофе, но он не видел их сотрудников, никаких машин и никаких девок, хотя и загорал весь предыдущий день у дома, будучи выходным от забот преподавателя английского языка и литературы. С его разрешения и при всяческом его содействии, они осмотрели дом и двор, вяло интересуясь, по ходу дела, фактами его безукоризненной биографии, дали расписаться на «Объяснении», половину которого занимало перечисление регалий их начальника и уехали в поселок, откуда, уныло побродив от двора к двору, - отбыли восвояси. Они не задали никаких вопросов относительно беглянок из «спецухи», - либо они никак не связали их с нападением в городе, либо просто ничего о них не знали, - как и в старые, добрые времена, левая рука в их конторе продолжала крутить дули правой. Это не могло служить поводом для расслабухи, - Алеша хорошо знал, что контора никогда, ничего не забывает, что как ее ни перетряхивай дурными руками, - она продолжает работать по системе и умеет цеплять за шкуру расслабившихся волков. Алеша был хорошо образованным преступником и знал, что никто еще не придумал политической системы, эффективней полицейской, - одинаковой во всем мире со времен римских центурий, - они, черт возьми, сумели поймать даже Сына Божьего и прибить его к кресту, рядом с двумя бандюками попроще. Эта система была, - Понтием Пилатом, делающим дело и умывающим руки, она мало зависела от дураков с цепями или орлами на шеях, - время работало на нее, как на Пилата, ставшего вечным. Эта система была страшной, ее следовало бояться, единственным средством не попасть под колесо, было, - спрятаться, не торчать на дороге, не бренчать языком, не звякать цепями, - уйти в тень и там бить, если кто-то сослепу в нее суется. Понимать-то Алеша это понимал, - но некто, каплями половых гормонов в его крови, уже подписал договор с его судьбой.
Когда после работы, вечером того же дня, он попытался найти девок, - их не было. Они ушли.
Они не взяли денег и оружия, фактически, у него не было причин для беспокойства, - он никого не убивал, а у них были веские причины держать язык за зубами. Что бы теперь ни всплыло, - включая и концы, спрятанные в воду, - держа язык за зубами, а концы в зубах он был недосягаем для привязок, - слова, слова, одни лишь пустые слова, - убивающие, как пули, если разжать зубы.
