Аркадий Крупняков - Вольные города
ника воеводу Ивана Руна, лошадей гонит не жалея, а дороге вроде бы и конца нет. Хотя, по правде сказать, поезд посольский идет к Москве ходко: вдвое быстрее, чем в Крым. Дороги теперь прямые, ордынских наскоков оберегаться не надо — хан Менгл-и Гирей вместе с грамотой дал ярлык на беспрепятственный проезд до самой Рязани. А от Рязани уже родные места пошли, здесь только бы кони сдюжили — и ночами ехать можно. По родным-то дорогам можно опаску с себя сбросить, можно и в колымагу княжны пересесть, о всем договориться, придумать, как кашу, заваренную в Крыму, расхлебать.
— Всю дорогу, Катеринушка, думаю — как бы нам князя уговорить. Там, на скале Мангупской, все вроде было просто, а чем ближе к Москве, тем тяжелее думы,— говорит боярин княжне.
— Не печаль душу, друг мой, положись на меня. Только бы ты не разлюбил, а уж я постараюсь.
— Ой, плохо ты порядки наши знаешь, норов княжеский крут.
— Я, чай, не раба его, а в письме отца оказано: еду я вроде бы в гости. В моей воле — пойти за княжича или не пойти. Еще раз говорю: положись на меня...
...Воевода Рун всю дорогу в седле. Ему тоже есть о чем подумать. В ту пору, когда утек он из Казани с царицей и послом, оставил свою Палашу в Нуженале с дитем малым. Оставил у чужих людей, думал вернуться вскорости, а что вышло? Послал его великий князь сопровождать посольский поезд — попробуй откажись: Был бы он родовитым воеводой, вроде боярина Беклемишева, мог бы и волю свою высказать, а коль у тебя все богатство— сабля острая да рука сильная, много с князем не наговоришь. Даже сказать не посмел, что оставил жену без денег. Была бы Пампалче| православная, было бы проще, а то ведь язычница. Святые отцы сразу бы уцепились, не дай бог, еретиком бы сочли. Теперь у Ивана на одна надежда — посольство прошло удачно, может, великий князь смилостивится, отпустит его к жене и позволит привезти ее и ребенка в Москву...
...У Тугейки Изимова тоже думы невеселые. Сначала был он пленником Казани, потом слово царице Нурсалтан дал, чтобы ей и сыновьям служить, теперь вот судьба занесла его в Крым. Тосковать по родным лесам было некогда: Казань, Москва, Солхат—все новые места, новые люди: любопытно и интересно. А сейчас та захотелось домой — все бы на свете отдал, чтобы в Нуженал попасть. Не все же время на чужбине быть, пора дом свой заводить семью. Отец, поди, постарел, кто его с матерью кормить будет А поезд посольский вошел уже в Московские пределы. Что их всех ждет впереди?
Софья Фоминична Палеолог — византийская царевна живет в
Мін кие третий год. После смерти Марии Тверской великий князь її рннтновал пять лет, все эти годы Марфа подыскивала ему невест*
мсс медлил, чем огорчал мачеху сильно. Наконец в Кремле за-
рили о сватовстве, Марфа с митрополитом Геронтием уже пос-
..... юнцов во Псков, где была наготове дочь псковского еписко-
И вдруг, как гром среди ясного неба, весть — Иван Васильевич і сватать чужеземку, хоть и высокородную, но греческого зарипи, верующую в латинскую церковь, преклоняющуюся перед римским папой. Церковники подняли по Москве такой шум — хоть Iіим і и х выноси. Но Иван упрямо решил перетянуть в Москву вместе с Софьей византийского двуглавого орла, покачнувшегося над ••г. шмками когда-то великой империи.
М ноябре 1472 года Софья приехала в Москву и обвенчалась великим князем. Сразу начала заводить в кремле новые порядки, церковников, а особенно Марфу не слушала, чем нажила себе множество врагов.
Князь хотел и поддерживал полюбившуюся ему своевольную іунругу, однако Софье приходилось нелегко. И, конечно, она подачи мысль великому князю женить его сына Иоанна Молодого на Мкін унской княжне. Иоанну в то время шел шестнадцатый год,.
Жениться ему вроде бы рано, но Софье нужна была союзница, и великому князю нужно было укреплять крымские связи, и он согласился с женой. И вот долгожданная невеста ехала в кивну. Как только вершник принес в кремль весть, что посольский посад остановился в Туле, Иван Васильевич тотчас же поскакал навстречу гостье.
IIпли Молодой, несмотря на приказы отца, встречать княжну не поехал, сославшись на ломоту в ногах. Рос наследник больным їй тім, с детских лет страдал ревматизмом, был худ и длинен, ни велел было посадить его в возок силою, но Марфа заступилась за внука и увела его в храм. Ей больше всех не хотелось женить молодого князя на чужеземке.
Тульский воевода устроил Катерине пышную встречу: навстречу ив ж не вышли посадники и бояре, священники с крестами и хо- ІИВМИ Воеводы и тульские купцы, наливши позолоченные роги Ним и медом, угощали Катерину и били ей челом.
Ці 'в ром в Тулу приехала великая княгиня Софья и после ко-
.............. у воеводы в ту же ночь увезла гостью в Москву.
ив приказал всем церквам встретить поезд благовестом, но рпів.лит с Марфой схитрили — у Фроловских ворот, куда подъ- йлн великая княгиня, чуть-чуть потенькали малые колокола на И"й церквушке, и более никакого благовеста не было.
Великий князь был разгневан — он думал, что по звону всех московских колоколов узнает о приезде гостьи и выйдет ее встретить. Но кремль встретил поезжалых молчанием, и Софья с К.а-1 териной, никем не встреченные, прошли во дворец князя, в женскую половину. Идти туда князю было неловко, и пришлось Ивану Васильевичу сначала заняться посольскими делами, благо Никиту; Беклемишева он ждал с не меньшим нетерпением.
В посольском приказе все тот же дьяк Василий Мамырев встретил Беклемишева и Руна и велел ждать великого князя. Тот вошел суровый и недовольный. Он только что побранился с Марфой и митрополитом. Резко обнял Никиту, кивком головы выслал из приказа воеводу Руна, сел на скамью. Спросил сухо:
— Все ли здоровы доехали?
— Все, государь. Толмача Шомельку я своевольно оставил в Крыму. Он там будет полезнее.
— Добро. Кто в пути толмачил? Я, чаю, с татарами не раз встречаться пришлось.
— Был со мной слуга Нурсэлтан Тугейка. Он и по-русски, и по-татарски говорит сходно.
— Как она там? Нурсалтан-то прижилась?
— Если бы не она, шертчной грамоты не видать бы нам.
— Покажи.
Беклемишев подал Ивану свиток с печатью. Иван быстро пробежал по витиеватым арабским строчкам, потрогал привешенную на шнурках печать, улыбнулся.
— Как ты думаешь — слово свое царское Менгли-Гирей сдержит?
— Я думаю, сдержит. Хана Ахмата он ненавидит, Казимиру не верит. Одно только меня беспокоит...
— Што?
— Турки. В Крыму сейчас неспокойно, фряги ненадежны, чернь ихняя бунт готовит. Хан Менгли на суше сильнее, с моря по всему берегу его фряги своим флотом прикрывают. Ежели у них беда выйдет, султан Мехмед этого не прозевает. Он непременно в Крым флот пошлет. Недаром он Фатихом прозван. Сие значит – завоеватель. Тогда хану Менгли крышка, и грамота сия...
— Поживем — увидим. А пока Менгли братом меня назвал теперь для Ахматова одоления руки у меня развязаны.
— И еще, государь... — Беклемишев замялся.
— Говори, говори,— князь снова улыбнулся, настроение ей улучшилось.
— Собралась в Крыму ватага беглых людишек...
— Откуда беглых?
— Все более из татарского плена, наши, русские.
— Много их?
Сейчас полтысячи. Атаманом у них Василько Сокол, ук- ■ "ни кого князя холоп. И собирается эта ватага на Дон уходить, il і v і я, государь, сызнова посвоевольничал. Я им не оружие...
И мм денег дал. Почитай все, что ты мне из своей казны выдал...
Пошто?!
Я так мыслил — уйдет эта ватага на Дон. Там шатущего /иоду множество, они все к этому Соколу прибьются.
Так, так. Говори. Догадываюсь я о твоей затее.
Велел я им стан свой в том месте поставить, где Дон ближе к Волге течет. Там до Сарай-Берке рукой подать. И вот когда ты И 1 і на Ахмата пойдешь, а они ему в спину!
Не заворуются до того времени?
Нет. Они не разбойники. Они Отчизне своей послужить хо-
I Тят. Мы так и договорились.
Вот за это хвалю! — князь вскочил со скамьи, ткнул Никиту в плечо, потом снова обнял.— И грамоту мне привез, и дело доброе выдумал. Проси чего хошь!
Да уж придет время — попрошу. Чуток попозже.
С Чуриловым встречался? У Хози Кокоса был?
Чурилов жив и здоров и поклон тебе шлет. Он с Соколом 1||нм породниться вздумал. Дочь за него отдает. Я думаю — это
I и на нашу мельницу вода. А от Хози Кокоса вот тебе,—и Бек-
Д( МНІІІГН подал Ивану ларец с драгоценностями.—Этот человек Ні'іііміг уважение к тебе питает. Поскольку деньги, что ты мне на
ни каменья дал, ушли ватаге, сей Хозя поверил мне в долг. И я... Добро, добро. Долг этот, сколь он ни велик, я с первой же Винин пошлю.— Князь открыл шкатулку и, перебирая драгоцен- МНпн. повторял:— Вот уж ты утешил меня, утешил. Спасибо, сват- IIМк п і ушка.
