Александр Ройко - Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были"
Выезд на море был запланирован (согласно путёвке) через три дня. Шла средина июля. Люду очень обрадовала возможность побывать на море. Но она, как ни странно, немного и загрустила. А загрустила она потому, что хорошо помнила, ей это в институте сообщили земляки, что в четвёртое воскресенье этого месяца в школе должны собраться ученики бывшего 11-Б. Конечно же, ей очень хотелось встретиться со многими своими сотоварищами, которых она год не видела, пообщаться с ними, узнать все новости. Надеялась она также и на встречу с Виктором — возможно, удастся как–то наладить бывшие отношения. И вот теперь такая возможность будет упущена. Но не отменять же из–за этого поездку на море, которую с таким трудом выбил отец, заботясь о своём семействе. Да и Наташенька так обрадовалась этому сюрпризу. На море, конечно же, они поедут, в этом никто и не сомневался. А вот ей за эти оставшиеся пару дней нужно почаще погулять по городу — она наверняка встретит многих своих одноклассников, а, возможно, и того же самого Самойлова.
И Люба на другой же день, позавтракав с Наташей — родители уже ушли на работу — отправилась в центр их небольшого городка. Там она точно кого–нибудь из интересовавших её лиц встретит. Конечно, Люба пошла на прогулку с сестрёнкой. Хотя та и была уже не маленькой, но оставаться и скучать одна дома не собиралась. К большому удивлению старшей из сестёр во время прогулки никого из своих одноклассников она так и не встретила. Знакомых было немало — и взрослых, и её сверстников (чуть старше или моложе), но только не из бывшего 11-Б. Люба с Наташей прошли всю центральную улицу, и подошли к их родной школе. Уж здесь–то Люба рассчитывала встретить знакомых. Так оно и произошло — там были пара знакомых ей учителей, которые обрадовались встрече с бывшей их воспитанницей и начались расспросы. Люба подробно рассказывала о своём житие–бытие, но краем глаза всё время искала своих одноклассников. Но тех–то как раз и не было. Группа старшеклассников (некоторых Люба знала) наводила какой–то порядок во дворе, но все они были на два года младше Великановой. Люба понимала, что зря она рассчитывала встретиться здесь со своими подругами или школьными друзьями — что им сейчас в школе делать. Вот чуть более, чем через неделю они соберутся, только вот её не будет. И Люба выходила с территории школы расстроенной. Этого не могла не заметить наблюдательная Наташа.
— Любочка, — негромко обратилась она к сестре, — а помнишь, ты говорила, что кто–то из твоих одноклассников работает на почте?
Люба встрепенулась. Как же она забыла о том, что, действительно, на почте должна работать её тёзка Денисова.
— Молодец, Наташенька, что напомнила мне. Сейчас мы туда и пойдём, — сёстры вышли из двора школы и повернули в сторону улицы Розы Люксембург.
От школы, если идти по ул. Шевченко от центра по её левой стороне, то, перейдя ул. Розы Люксембург, можно было увидеть мебельную фабрику, а напротив когда–то стоял и дом местного предводителя дворянства Василия Мелетийовича Сикевича. Его сын Владимир (1870‑го года рождения) также прославил свою улицу и свой город. Но об этом школьники не ведали, да вряд ли знали об этом их соотечественнике даже пожилые люди, хотя тот был генералом российской армии, и награждён семью орденами и Золотым Георгиевским оружием. Но дело в том, что он был генералом царской армии, а после революции — генеральским хорунжим созданного Симоном Петлюрой Гайдамацкого Коша Слободской Украины. С 1920‑го года Владимир Сикевич был отправлен первым послом Независимой Украины в Будапешт. Благодаря своим личным качествам сумел завоевать искреннюю дружбу у Президента Венгрии Адмирала Гонти. Впоследствии Венгрия стала первой страной, официально признавшей Независимую Украину. Вслед за Венгрией независимость Украины была признана многими другими державами. Но в Советском Союзе данные о подобных людях не только не афишировались, но строго–настрого запрещались. Умер Владимир Сикевич в эмиграции в Канаде, так больше и не побывав в Тараще, где прошло его детство.
Пройдя улицей немного далее, попадаешь в царство расплавленного металла. Это бывший чугунно–литейный завод, построенный ещё в 1914‑м году, а сейчас просто ремонтный завод.
Но Люба с сестричкой не очень–то решительно, но с некой тайной мыслей, не спеша направилась перпендикулярно вверх от школы и от центральной улицы, как раз по улице Розы Люксембург в сторону почтового отделения. Почему нерешительно и с какой такой тайной мыслей? А причина тому была одна — проходить к почте им предстояло мимо дома Самойлова. И вот они проходят вдоль забора их двора. Двор был немалым и общим с соседями. Но сам дом Самойловых находился вдали от тротуара. К сожалению во дворе Люба вообще никого не увидела. Грустно вздохнув, Люба пошла с сестричкой дальше. Через пару домов они подошли уже и к самому почтовому отделению, которое находилось на пересечении двух улиц, названых в честь известных деятелей германского и международного рабочего движения Карла Либкнехта и Розы Люксембург (деятельница ещё российского и польского социалистического движения). Здание почты было не новым, но, в общем–то немалым. С обработкой различных почтовых отправлений его сотрудники успешно справлялись, вот только залы этого районного почтового отделения для клиентов (а там же размещалась и междугородняя телефонная связь) были явно маловаты. В городе в это время как раз начинали довольно быстрыми темпами строиться многоэтажные жилые дома и здания различных учреждений. По улице Розы Люксембург уже были построены два жилых дома. А через несколько лет после этого был сдан в эксплуатацию многоэтажный корпус районной поликлиники, достроен новый корпус (на территории больничного квартала — напротив школы) районной больницы. Уездную больницу учредили ещё в 1834‑м году, но с тех пор её корпуса постепенно достраиваются и возводятся новые. А ещё через пару лет напротив этой территории почти рядом со школой появилось, наконец, и новое комфортабельное (соответствующее районным меркам) здание районного почтового отделения. Но это будет через несколько лет. А сейчас Люба пыталась глазами отыскать Денисову в рабочем зале. Посетителей на почте было мало, но той не было видно.
— Скажите, — спросила она одну из сотрудниц почты, — а Денисова сегодня работает?
— Работает. Только она сейчас на сортировке.
— А можно её позвать?
— Вообще–то, не положено отвлекать работниц. Но, — улыбнулась женщина, — вы ведь с ней вроде одноклассницы. Подождите, сейчас я её позову.
Она ушла, а Люба подумала о том, что малое число жителей города в этом случае явилось плюсом. Сама она эту женщину, сотрудницу почты, не знала, а вот та каким–то образом знала Великанову. Конечно, взрослые больше внимания обращают на окружающих, нежели подростки. Последние в основном интересуются сверстниками, а вот старших редко замечают и запоминают. Но вот уже и вышла и Денисова. Она очень обрадовалась своей тёзке.
— Ой, Люба! Как хорошо, что ты зашла. Рассказывай о себе.
Они вышли во двор почты начались обыкновенные рассказы одноклассниц о себе и знакомых. Одним из вопросов был вопрос о замужестве. Но обе пока что замуж выходить не собирались, хотя Денисова и сказала, что у неё есть хороший знакомый парень, работающий техником в сельскохозяйственном техникуме, она так и сказала: «Техник из техникума» (такая вот тавтология).
— А наших ты часто видишь? — спросила студентка свою тёзку.
— Очень даже редко, — Денисова прекрасно поняла, что речь идёт об одноклассниках. — На работе вообще почти не вижу. Мало кто из молодёжи ходит на почту. А в городе иногда сталкиваюсь. Но вот с вами, киевлянами, почти не вижусь. Даже удивляюсь — приезжаете домой, а вас почти не видно. Куда вы деваетесь, по каким щелям прячетесь? Ты вот из тех, кто уехал из дому, первая, кто пришёл меня навестить.
Люба так и не осмелилась спросить Денисову, видела ли та Самойлова. Если бы видела, то сама бы сказала. После слов Денисовой Великанова поняла, что случайно встретить кого–нибудь даже в их небольшом городишке — весьма проблематично.
— Слушай, Люба. А ты знаешь, что в следующее воскресенье наши собираются встретиться в школе?
— Да, конечно же, знаю и обязательно пойду на встречу. Вот там наговоримся, — мечтательно промолвила она. — Ты ведь тоже будешь?
— Вот меня там как раз и не будет, — грустно потянула Великанова.
— Почему?
Пришлось Любе рассказать тёзке о своей скорой поездке на море.
— Ой, как жаль! — искренне расстроилась та.
— Ладно, что поделаешь. Передавай всем нашим от меня привет.
— И в первую очередь Виктору? — хитро прищурилась та.
— Ну, не в первую очередь, а наравне со всеми, — немного остудила её Великанова, хотя в душе ей именно этого и хотелось.
