Исмаил Гезалов - Простор
Асад с восхищённым благоговением слушал хмельные речи главного инженера. Вот это даёт!.. Иван Михайлович не чета соплякам с Приморского. Те умеют лишь повторять чужие слова, а у него всё продумано, он знает жизнь, знает, как надо жить. С ним не пропадёшь!.. Вот это «стиль»!
Асад с бесшабашным удальством опрокинул в рот очередную рюмку коньяка. Захаров протянул ему конфету и спросил:
— Ты смыслишь что-нибудь в охотничьем деле?
— Спрашиваете! — самодовольно ухмыльнулся Асад. Сейчас ему море было по колено.
— Тогда айда охотиться. Соловьёв и Байтенов в Павлодаре, самое удобное время для охоты. В «Жане турмысе» подкрепимся, переночуем и с утра — в степь.
Асад заколебался.
— Влетит мне от заведующего, Иван Михайлович.
— А ты держи язык за зубами. Скажи, ездил со мной по объектам. Имею я тут власть или нет?
— Уста Мейрам директору нажалуется.
— А я всех заставлю с собой считаться. Пусть скажут спасибо, что я хоть что-то делаю для их совхоза. Мог бы плюнуть на всё, и совесть у меня была бы чиста. Потому что… потому что моя диссертация стоит всего этого совхоза со всеми его потрохами… Допивай коньяк, Асад. Едем!..
6
Вернулся Асад только на другой день, поздно вечером. В палатке был один Ашраф. Он рисовал. Завидев Асада, он поднял на него тяжёлый взгляд и с угрозой спросил:
— Где это ты шатался?
— Я ездил с главным инженером… по объектам…
— Ты в секретари к нему поступил? — Ашраф встал, шагнул к Асаду и, схватив его за грудь, притянул к себе. — А ну, дыхни!.. Опять нализался? Спиртягой так и разит.
— Мы заезжали в «Жане турмыс», там нас угостили. Неудобно было отказываться…
— Жане-турмысцы только и мечтали, как бы им тебя напоить. Гер-рой!..
Ашраф опустился на постель, Асад подсел к нему и горячо зашептал:
— Ты не говори никому, что я выпил… Ну выпил, что такого!.. Мы ведь с тобой земляки, оба пили шолларскую воду, мы должны держаться друг друга. Думаешь, я пью от хорошей жизни? Тошно мне, Ашраф!
— Бедняга!
— Не веришь?.. А я повеситься готов.
— С удовольствием поищу для тебя верёвку.
Асад вскочил, лицо его покрылось красными пятнами.
— Не издевайся надо мной!.. Я к тебе как к другу, а ты… Знаешь, почему я пью? Меня Геярчин до этого довела. Я, может, люблю её больше жизни!..
Ашраф заинтересованно посмотрел на Асада.
— Ты? Любишь? Не иначе, сейчас начнётся землетрясение.
— Люблю! — истерически выкрикнул Асад. — Что ж я, хуже других?.. Вы все против меня! Чем я вам не угодил?.. Что на работе из кожи вон не лезу? Что героя из себя не строю? Что дружу с Иваном Михайловичем? А он умней всех вас, героев липовых! Он умеет жить!..
Ашраф медленно, словно нехотя, поднялся, подошёл к Асаду и толкнул его в постель:
— Проспись, дурак!
И вышел из палатки.
7
Утром Асада вызвал к себе уста Мейрам.
— Скажи, сынок, сколько ты вчера обработал деталей?
— Вы же знаете, меня вчера не было.
— Откуда мне знать? — наивно удивился старик. — Ты ведь не доложил мне. Ну, расскажи, где был, чем занимался. Что другие делали, я знаю. Ильхам выполнил чуть не две нормы. Саша, Ашраф, Алимджан тоже не ударили лицом в грязь. Расскажи, сынок, чем ты помог Родине?..
Асад смотрел на тупые носки своих ботинок.
— Мы с Иваном Михайловичем осматривали объекты…
— Какие же это объекты?
— Н-ну… разные…
— Директор, значит, решил тебе поручить это важное дело? А может, сынок, ты не будешь играть со мной в прятки? До меня дошёл слух, что ты вчера охотился. Я уж готов был тебе позавидовать. Сам старый охотник, страх как люблю охотничьи рассказы.
Спокойный тон старика обманул Асада. Уста Мейрам, судя по всему, не собирался устраивать разноса. Да и что, в самом деле, такого в том, что он денёк провёл на охоте? Ведь он охотился не с кем-нибудь, а с главным инженером!.. С разгоревшимися глазами Асад принялся рассказывать:
— Мейрам-ата, мы успели поохотиться!.. Сколько зайцев в степи!.. Так и лезут под выстрел. Ну, мы дали им жару!.. А потом жарили зайчатину на костре. Блеск!..
В словах Асада сквозило хвастовство; уста Мейрам еле сдерживал гнев, но он не привык повышать голос и по-прежнему спокойно спросил:
— Почему же, сынок, именно тебя взял инженер с собой на охоту? Разве ты опытный охотник?
— Посмотрели бы, как я на Мугани подбивал джейранов!
Уста Мейрам погладил бороду.
— Не знаю, как на Мугани, а у нас в совхозе много других хороших охотников. Вот Ильхам…
— Ильхам!.. — Асад пренебрежительно скривил губы. Какой он охотник!..
— Ну, а что ты думаешь об Алимджане?.. Наш инженер знает, что лучшего охотника не найти. Алимджан с закрытыми глазами попадёт в птицу, в которую ты будешь целиться полчаса. Почему же инженер Алимджану не предложил ехать на охоту? Как ты полагаешь?
Асад не знал, что ответить.
— Тогда я тебе объясню почему, — жёстко сказал уста Мейрам. — Если бы товарищ Захаров позвал Алимджана, тот ответил бы ему так: «В мастерской много работы, Иван Михайлович, я не могу переложить её на плечи своих товарищей. Мне совесть не позволяет разгуливать по степи в рабочее время». Вот что сказал бы инженеру наш лучший охотник Алимджан. А ты, сынок, забыл, что такое совесть…
Асад в душе выругался: «Дурак, попался на удочку хитрого старика! Уста Мейрам мягко стелет, да жёстко спать. Надо как-то выкручиваться». Асад приложил к груди руки и проникновенно произнёс:
— Мейрам-ата, я говорил Ивану Михайловичу: «Сегодня не выходной, давай лучше поохотимся в воскресенье». Я сказал: «Уста Мейрам рассердится». Я сказал: «Надо у него спроситься».
— И что же главный инженер? — уста Мейрам испытующе посмотрел на Асада.
— Он и слушать меня не захотел. «Я, — говорит, — главный инженер, Мейрам-ата должен с этим считаться».
— А вот это, сынок, совсем уж плохо — перекладывать вину на другого. Ступай работай…
Асад ушёл злой и мрачный, а уста Мейрам задумался. Как же всё-таки быть с парнем?.. Каким гоголем расхаживал он по совхозу в первые дни!.. И вот изленился, изоврался. Пить начал. Плохо дело, совсем плохо! Надо вызволять его из-под влияния главного инженера… Мало того, что от самого Захарова пользы совхозу кот наплакал, так он ещё сбивает с толку молодёжь. Учёный!.. Какой же он учёный, если ему наплевать на всё, кроме своей диссертации. Ну, с ним предстоит особый разговор, крутой, партийный. Довольно терпеть его выходки.
От невесёлых раздумий оторвал мастера Саша. Он с места в карьер возмущённо воскликнул:
— Уста, что же это такое!.. У нас аврал, мы подготавливаем станок Ильхама к работе на новом режиме, завтра испытание, а Ильхама послали вдруг в Иртыш за насосом!
Уста Мейрам сразу догадался, чьих рук это дело, но всё же сердито спросил:
— Кто его послал?
— Главный инженер. Уста, это форменное безобразие! Срывать человека с такого дела… Я знаю, инженеру не насос нужен! За насосом он мог отправить и другого. Ему понадобились какие-то книжки для его диссертации, а Ильхам лучше всех нас разбирается в технической литературе.
— Почему же Ильхам ко мне не обратился? Я бы отвоевал его у главного.
— Да Ильхам вроде даже обрадовался этой поездке… «Вы, — говорит, — за меня не беспокойтесь, я быстро обернусь». Ему, видно, что-то надо в городе, уста! Он опять что-то надумал!
— Ладно, сынок, — устало сказал Мейрам. — С Ильхамом я потом поговорю. А вы бы занялись Асадом. Совсем парень от рук отбился.
— А!.. — Саша безнадёжно махнул рукой.
— Ты, сынок, комсомольский секретарь. Должен душой болеть за каждого целинника… Асад в беде, надо его выручить.
— Его выручит только хорошая порка.
— Или тёплое слово, сынок… Дружеская забота…
— Комсомол не нянька, уста, — возразил Саша. — Мы многое прощали Асаду. И это во вред ему пошло. У нас моряки так говорили: море не любит слабых. Целина слабых тоже не терпит. А чтобы сделать человека сильным, надо быть требовательным к нему. Уста, будьте и вы построже с Асадом…
А уста Мейрам подумал: «Не слишком ли ты суров, комсомольский секретарь?.. Нет, ты прав, Саша… Прав».
8
Как ни допытывался уста Мейрам у Ильхама, зачем ему понадобилось ехать в город, тот твердил одно: он исполнял поручение главного инженера, а к тому же ему самому нужны были кое-какие книжки. Чувствовалось, он что-то не договаривает. Но вернулся Ильхам, как обещал, вовремя, работа из-за него не застопорилась. Весь вечер он возился со станком, а на следующий день пригласил к станку уста Мейрама и ребят, которые помогли ему довести задуманное до победного конца. Минута была торжественная и напряжённая. Уста Мейрам оглядел собравшихся и ободряюще кивнул Ильхаму:
— Приступай! Покажи, сынок, на что ты способен.
