Ричард Хилдрет - Белый раб
Сделав порядочный крюк, я обходным путём добрался до покинутой плантации. Когда я вернулся, уже светало, Касси кинулась мне навстречу. Впервые со времени нашего бегства из Спринг-Медоу мы были так долго в разлуке. Я так радовался нашему свиданию, как будто мы не виделись целый год, а порыв нежности, с которым она бросилась в мои объятия и прижалась к моей груди, свидетельствовал о том, как сильно я любим. Последующие три дня были заполнены дорожными приготовлениями. Мы старались учесть все трудности, которые могли встретиться в пути. Минутами мы безмятежно наслаждались, предвкушая грядущее счастье.
В назначенный день я направился к мистеру Гордону, На этот раз я приближался к его дому уже без трепета, быстрым, твёрдым шагом человека, уверенного, что его ожидает друг.
Я постучал. Мистер Гордон распахнул дверь и, схватив меня за руку, попытался втащить меня в комнату, по в это самое мгновение я сквозь полуоткрытую дверь заметил, что он не один.
Высвободив руку, я отступил назад.
— Господи, мистер Гордон, — проговорил я шёпотом, — кто это у вас?
Он ничего не ответил; но едва я успел произнести эти слова, как из соседней комнаты донёсся грубый голос мистера Стаббса.
— Хватайте его! — заорал он.
Мне сразу стало ясно, что меня предали. Я бросился бежать и уже на бегу почувствовал, что чья-то рука опустилась мне на плечо. К счастью, у меня с собой была толстая палка. Быстро обернувшись, я одним ударом сбил моего преследователя с ног. Это был предатель Гордон. Я почувствовал искушение остановиться и вторично ударить его. Но мимо моего уха просвистела пуля, и в нескольких шагах от себя я увидел мистера Стаббса и ещё какого-то человека. Оба были вооружены пистолетами и целились в меня. Нельзя было терять ни минуты. Я снова пустился бежать, спасаясь от неминуемой смерти.
Раздалось ещё несколько выстрелов, но пули не задели меня. Наконец мне удалось достигнуть высокого кустарника. Здесь опасность была уже не столь велика.
Надо полагать, что я был более ловок, чем мои преследователи; и вскоре я оказался вне поля их зрения.
Ещё с полчаса я всё же продолжал бежать. Наконец, совершенно обессиленный, я опустился на землю и постарался перевести дух и хоть сколько-нибудь собраться с мыслями.
Ночь была безлунной, лёгкий туман застилал небо, звёзд не было видно, Я плохо понимал, где нахожусь, но постарался всё же угадать направление и двинулся к заброшенной плантации. Только сейчас я заметил, что, когда бежал, повредил себе ногу. Я не мог бы даже сказать, когда именно это случилось, но боль была очень сильна, и мне было трудно идти. Я тем не менее напряг все силы в надежде, что доберусь до нашего убежища ещё до наступления рассвета.
Долго я кружил по совершенно неведомым мне полям и рощам. В конце концов я достиг ручья, вид которого показался мне знакомым. Утолив жажду, я побежал дальше уже значительно быстрее. До заброшенной плантации оставалось ещё миль пять или шесть, и мне приходилось следовать по извилистой дороге. Преодолев боль, я собрал все свои силы, надеясь вскоре оказаться подле Касси. Солнце давно уже взошло, когда я наконец добрался до источника. Касси ожидала меня в томительной тревоге. Моё опоздание очень напугало её, а моё изодранное платье, усталость и волнение, отражавшиеся на моём лице, нисколько её не успокоили.
Бросившись к источнику, я наклонился над ним, чтобы напиться. В это мгновение Касси громко вскрикнула. Я поднял голову и увидел нескольких мужчин, спускавшихся вниз по склону обрыва. Не успел я выпрямиться, как двое из них напали на меня сзади. Двое других скатились вслед за ними по склону, и в то самое время, как я собирался вступить в бой с теми, кто схватил меня, и раньше даже, чем я успел отдать себе отчёт в степени грозившей мне опасности, я оказался во власти моих новых противников.
Глава десятая
Потом уже я узнал, что мистер Стаббс и его спутники, промахнувшись при стрельбе по мне и видя, что они не в силах состязаться со мною в беге, вернулись обратно в лавку Гордона. Они немедленно же послали за подкреплением, и вскоре к ним присоединились два помощника и, что было дли них особенно важно, Джаулер — пёс, прославившийся во всей округе своим необыкновенным чутьём и ловкостью в охоте за беглыми неграми.
К ошейнику Джаулера привязали верёвку и пустили его по следу, другой же конец верёвки оставался всё время в руках у одного из моих преследователей. Собака медленно двинулась вперёд, не отрывая носа от земли. Стаббс и его банда не отставали от неё. Так как последнюю часть пути я поневоле шёл медленно, Джаулер и те, кто следовал за ним, выгадали довольно много времени и достигли источника почти одновременно со мной. Открыв наше убежище, они решили действовать наверняка. Разделившись на две группы и почти одновременно спустившись с обеих сторон ущелья, они захватили меня врасплох; об этом я уже рассказывал выше.
Бедняжку Касси схватили вместе со мной, и не успели мы опомниться, как руки наши были связаны и мы оказались скованными цепью, концы которой плотно охватывали наши шеи. Касси не в силах была это перенести. Бедная девочка, почувствовав, как её щёк коснулись железные звенья цепи, горько заплакала. Не думаю, чтобы цепь была затянута туже, чем следовало, по когда я увидел слёзы на глазах моей жены, мне показалось, что петля, накинутая мне на шею, душит меня. Грубые шутки наших конвоиров ещё усиливали мои страдания и гнев. Хорошо ещё, что руки мои были связаны. Будь они свободны, я уверен, что нашёл бы способ прикончить хоть одного из них!
Среди этой компании находился и мистер Гордон. Голова его была повязана окровавленным платком. Надо сказать, что он не только не делал попыток присоединить свой голос к хору наших истязателей, но даже старался как будто удержать их и оградить нас от оскорблений и насмешек.
— Вот что, Стаббс, негодяй вы этакий, оставьте бедную Касси в покое! — кричал Гордой. — Разве не я их изловил? Разве не я должен за неё награду получить? Так вот, значит, она сейчас под моей защитой, да, под моей.
— Хороша защита, нечего сказать! — с грубым хохотом воскликнул Стаббс. Вслед за ним расхохотались и другие. — Да, они, конечно, вам многим обязаны. Убирайтесь вы к чёрту со всеми вашими глупостями! А разговаривать и обращаться с этой девкой я буду так, как найду нужным! Управляющий я или нет?
Тут он обрушил на бедную Касси новый поток непристойной ругани.
Они оставили нас в покое, только когда Гордон обещал поднести Стаббсу и всей компании добрую кварту виски.
Слово «виски» возымело магическое действие, и спутники Стаббса даже несколько замедлили шаг, чтобы, пропустив Гордона вперёд, предоставить ему возможность поговорить со мной наедине. Гордон сказал, что ему всё равно, услышат они или нет, о чём он будет говорить со мной, он требует только, чтобы ему не мешали.
Меня это всё крайне удивило: Гордон предал меня, и мне было непонятно, как он, совершив столь гнусный поступок и повергнув меня в непоправимую беду, ещё проявляет ко мне какое-то доброжелательство. Однако Гордон был человек не злой. Он, правда, не имел сил устоять перед соблазном получить такую сумму, как пятьсот долларов, а также отказаться от связанных с этим преимуществ, но всё же не забывал, что обязан мне жизнью.
Он подошёл ко мне и, откашлявшись, с заметным смущением попытался вступить со мной в разговор.
— Здорово же ты меня ударил, Арчи! — начал он.
— Жалко, что ещё мало! — ответил я.
— Да ну ладно, не надо всё это так переживать, парень! Я ведь просто решил, что лучше уж мне самому, заработать пятьсот долларов, чем упустить их из рук. Я отлично знал, что удрать вам всё равно не удастся, и как бы ты на меня ни дулся, я сделал для тебя, милый ты мой, то, чего никто бы не сделал. Возьми себя в руки, и я тебе расскажу как всё было… Когда ты в ту ночь ушёл, я никак не мог заснуть и всё думал о твоём деле. И я решил: чёрт знает, что за дурацкую штуку придумал этот Арчи. Поймают его наверняка, дознаются, что я ему помог, и тогда солоно придётся и ему и мне. Его выпорют, а меня оштрафуют, засадят в тюрьму, а потом ещё вышлют из этого округа, как мне грозил полковник со своими приятелями. А главное, кто-то другой награду, получит, Конечно, Арчи мне жизнь спас, что верно, то верно. Так вот: если я избавлю его от порки и в то же время положу себе в карман пятьсот долларов — это будет лучший выход для нас обоих. На другой день я встал рано и отправился к полковнику Муру. Застал я его в самом скверном настроении. Он был взбешён тем, что ему ничего не удаётся узнать ни о тебе, ни о Касси.
«Полковник, — обратился я к нему, — мне стало известно, что вы обещали пятьсот долларов награды тому, кто доставит вам обоих ваших беглых рабов».
«Да, — ответил он, — сию же минуту деньги на стол выложу». Тут он посмотрел мне прямо в глаза, решив, должно быть, что я знаю, где вас надо искать.
