Теодор Драйзер - Гений
Однажды вечером они сидели в студии. Лицо Анджелы было воплощенным отчаянием, ибо она постепенно начинала осознавать весь ужас своего положения. Видя, какой он мрачный и подавленный, она заговорила с ним:
— Юджин, тебе не кажется, что ты мог бы побороть себя? Ты говоришь, что Сюзанну увезли обманом. Почему не примириться с этим? Подумай о своей карьере, Юджин. Подумай обо мне. Что будет со мной? Если ты захочешь, ты пересилишь себя. Неужели ты бросишь меня после стольких лет, прожитых вместе? Подумай все же, как я старалась, — разве я не была тебе хорошей женой, Юджин? Ты не можешь сказать, что я очень изводила тебя. О Юджин, я все время чувствую, что над нами нависла ужасная катастрофа! Если бы я только знала, что сделать, что сказать! Я сознаю, что бывала временами раздражительна и придирчива, но с этим теперь покончено. Я стала другим человеком. Это никогда больше не повторится.
— Это невозможно, Анджела, — спокойно отвечал он. — Это невозможно. Я не люблю тебя. Я уже не раз говорил тебе: я не хочу жить с тобой. Не хочу и не могу. Я должен во что бы то ни стало вернуть себе свободу, — либо развестись, либо негласно разойтись с тобой, — как угодно. Я несчастлив и никогда не буду счастлив, пока я здесь. Сначала я хочу освободиться, а потом решу, что делать.
Анджела покачала головой и вздохнула. Ей трудно было привыкнуть к мысли, что она, точно неприкаянная, бродит по своей квартире и не может договориться с собственным мужем. Мариетта уехала в Висконсин еще до того, как разразилась буря. Миртл была в Нью-Йорке, но Анджеле не хотелось ей открываться. Она не решилась писать никому из родных, кроме той же Мариетты, но и с ней не делилась своими горестями. У младшей сестры, пока она гостила у них, создалось впечатление, что их семейная жизнь протекает вполне гладко.
Анджела часто плакала, а потом слезы сменялись яростью, хотя с каждым разом ярость все убывала. Снова ею овладели страх и уныние, напоминавшие тоскливые дни, предшествовавшие ее замужеству, и скорбь о том, что ей предстоит окончательно и бесповоротно потерять единственного близкого человека, которого она, несмотря ни на что, продолжала любить.
Глава XIX
Три дня спустя, когда Юджин был в издательстве, у себя в кабинете, от миссис Дэйл пришла телеграмма следующего содержания: «Взываю к вашей чести джентльмена прошу в случае получения письма моей дочери ничего не предпринимать до свиданья со мной».
Юджин был сильно озадачен. Он представил себе, что между Сюзанной и матерью — где бы они ни находились — идет отчаянная борьба, и, по всей вероятности, Сюзанна скоро даст о себе знать. Только сейчас он впервые получил хотя бы отдаленное представление о том, где она; телеграмма была помечена «Три-Риверс, Канада», — следовательно, они были где-то там. Однако эта пометка мало чем помогла ему, так как ни писать Сюзанне по такому адресу, ни ехать к ней он не мог. Ему не удалось бы разыскать ее. Оставалось лишь ждать и помнить, что она ведет борьбу, быть может, еще более жестокую, чем он. Юджин носил телеграмму в кармане и думал о том, когда же наконец придет известие от Сюзанны и что принесет ему завтрашний день. Все, кому приходилось иметь с ним дело, замечали, что он чем-то крайне озабочен.
Колфакс, увидев его, воскликнул:
— Что с вами, приятель, вы на себя не похожи!
Он решил, что Юджин обеспокоен делами «Синего моря». Вскоре после того, как Колфаксу доложили об участии Юджина в этой затее, ему стало известно, что потребуются огромные капиталовложения, для того чтобы курорт действительно стал таким, каким он был задуман, и что пройдет много лет, прежде чем можно будет ждать от него соответствующих доходов. Если Юджин вложил в дело большую сумму, то он, надо полагать, потерял ее или, в лучшем случае, «заморозил» на неопределенный срок. Что ж, поделом ему, пусть не занимается вещами, в которых ничего не смыслит.
— Нет, ничего, — рассеянно ответил Юджин. — Я себя прекрасно чувствую. Немножко устал, разумеется, но это пройдет.
— А не взять ли вам отпуск на месяц, чтобы немного прийти в себя?
— Да нет, спасибо! Во всяком случае, не сейчас, — ответил Юджин.
Про себя он решил, что отпуск может пригодиться ему немного позднее, и тогда он воспользуется этим предложением.
Разговор перешел на деловые темы, но от Колфакса не укрылось, что у Юджина как-то уж очень ввалились глаза и что его гложет тревога. «Как бы он совсем не слег», — подумал он.
Сюзанна между тем жила сравнительно спокойно, насколько это возможно было при ее отношениях с матерью. Однако после нескольких дней, проведенных в бесплодных спорах — все на ту же тему, — она стала понимать, что ее мама отнюдь не намерена уехать из Канады к концу того срока, о котором они сговорились, тем более что их возвращение в Нью-Йорк было сопряжено с немедленным уходом Сюзанны к Юджину. Миссис Дэйл сперва заговорила об отсрочке, а потом начала настаивать, чтобы Сюзанна согласилась ехать не в Нью-Йорк, а в Ленокс и там провела зиму. В Канаде становилось холодно, хотя выдавались еще солнечные деньки, а порою и прекрасные вечера. Зато ночи были очень холодные. Миссис Дэйл и сама мечтала о соглашении, так как страшно скучала одна с Сюзанной после веселой нью-йоркской жизни. Однако за четыре дня до срока, на который был намечен отъезд, она все еще упорствовала или же дипломатически медлила. Сюзанна, глубоко этим возмущенная, пригрозила, что напишет Юджину, после чего миссис Дэйл и послала ему паническую телеграмму. Немного погодя Сюзанна написала следующее письмо, которое поручила отправить своей горничной Габриели:
«Дорогой Юджин!
Если вы меня любите, приезжайте и увезите меня. Я предупредила мама, что если она не сдержит слова и не вернется со мной в Нью-Йорк до пятнадцатого, я немедленном дам Вам знать, — а она все еще упрямится. Я нахожусь в Канаде, в имении Кэткартов «Часок-другой», в восемнадцати милях к северу от станции Три-Риверс. Здесь всякий знает его. Приезжайте непременно, я буду ждать Вас. Не пытайтесь писать, письмо вряд ли дойдет до меня. Буду ждать, не отлучаясь из дома.
Любящая вас Сюзанна».Никогда еще Юджин не получал от женщины такого пламенного призыва.
Письмо пришло через тридцать шесть часов после телеграммы, и мысль Юджина лихорадочно заработала. Пора действовать! Возможно, что он теперь навсегда покончит со старой жизнью. Удастся ли ему увезти Сюзанну? Зорко ли ее охраняют? Сладкий трепет пронизал его при мысли, что Сюзанна зовет его и что он едет ее разыскивать. «Если Вы меня любите, приезжайте и увезите меня».
Поедет ли он?
Еще бы!
Справившись о времени отхода поезда, он вызвал машину, позвонил своему лакею и приказал немедленно уложить чемодан и доставить его на вокзал Грэнд-Сентрал. Затем он позвонил Анджеле, но она в этот день как раз собралась к Миртл, жившей в верхней части Седьмой авеню, чтобы наконец поделиться с ней своими горестями. Состояние ее сейчас нисколько его не беспокоило, событие, которого она ждала и о котором Юджин часто задумывался, предстояло еще не скоро. Сообщив Колфаксу, что он едет на несколько дней отдохнуть, Юджин отправился в банк и взял оттуда все, что у него было на текущем счету, то есть свыше четырех тысяч долларов. Билет он купил в один конец, так как не знал, чем кончится свидание с Сюзанной. Он снова пытался позвонить Анджеле, заявить ей напрямик, что едет разыскивать Сюзанну, сказать, чтобы она не беспокоилась и что он ей напишет, но она еще не вернулась домой. Как ни странно, Юджина ни на минуту не оставляла глубокая жалость к жене и мысль о том, что она сделает, если он не вернется. Что будет с ребенком? И все же он считал, что должен ехать. Анджела страдает, она живет в постоянном страхе — он чувствовал это и все же был не в силах противостоять зову Сюзанны. Он не мог противостоять ничему, что имело отношение к этой его любви. Он вел себя как одержимый. Он знал, что рискует всей своей карьерой, но и это его не смущало. Сюзанна должна принадлежать ему. Будь что будет — лишь бы добиться Сюзанны, прекрасной, несравненной!
В пять тридцать поезд тронулся, и, сидя в покачивающемся вагоне, мчавшем его на север, Юджин думал о том, что он предпримет, когда прибудет на место. Если Три-Риверс сколько-нибудь крупный поселок, можно рассчитывать найти там автомобиль. Он оставит машину на некотором расстоянии от дома, а сам постарается пробраться поближе и тайно даст о себе знать. Если только Сюзанна там, она, конечно, ждет его и выбежит по первому его знаку. И они немедля сядут в машину. Возможно, что вскоре начнется погоня, но он постарается сбить ее со следа, чтобы никто не знал, к какой железнодорожной станции он направился. Ознакомившись с картой, он убедился, что ближайший крупный центр — Квебек, но он мог взять направление на Монреаль и Нью-Йорк или на Буффало, если они предпочтут ехать на Запад. Все будет зависеть от расписания поездов.
