Энн Максвелл - Тень и шелк
Кровь отхлынула от лица Павловой.
— Или считай его деловым предложением, — добавил Касатонов, — если так тебе будет удобнее спать со мной. Но хорошенько подумай, прежде чем отказаться. Я не стану повторяться.
В течение нескольких секунд Катя просто смотрела на собеседника, а затем ее лицо озарила тонкая, едва заметная улыбка — зеркальное отражение усмешки Касатонова.
— А если я не соглашусь? — спросила она, заранее зная ответ, но почему-то желая услышать его.
— Тогда я снова буду угрожать убить тебя, — ответил Касатонов. — Но на этот раз не стану обращать внимания на твою красоту и получу все вместо половины.
— Тебе не достанется ни гроша, — фыркнула Катя. — Без меня даже не надейся справиться с «Гармонией».
— Возможно, ты права, — согласился он.
— Значит, мы зашли в тупик, — заключила Катя.
Касатонов расплылся в улыбке.
— Пожалуй, следует назвать это браком по раечету, — иронически заметил он.
Глаза молодой женщины стали серьезными.
— Или браком, совершенным в аду? — подхватила она.
— На небесах мало что совершается, — отозвался Касатонов. — С другой стороны, преисподняя немало сулит таким людям, как мы.
— Правда? — прошептала Катя. Касатонов снова рассмеялся, а затем, притиснув ее к себе, поцеловал так, что на губах Кати выступила кровь.
— Конечно, — подтвердил он, глядя, как Катя облизывает губы. —Тебе понравится в аду, детка. Это же твой законный дом.
Глава 30
Ноябрьский закат золотил оснастку и тиковые палубы длинной белой яхты. На миг красивая пара, стоящая на палубе — массивный русский солдат и гибкая, изящная блондинка-искусительница, — замерла в золотистом сиянии, как пара муравьев в янтаре.
— Красиво, правда? — спросила Дэни.
— Ты про Касатонова и Катю? — уточнил Шон.
— Да.
— Красиво, но только издалека. Стоит увидеть их глаза, и мираж исчезает.
Дэни вновь загляделась на яхту. Они с Шоном сидели у окна в ресторане на пятьдесят седьмом причале. Со своего наблюдательного поста они могли следить за судном, не боясь оказаться замеченными.
— Но они выглядят как влюбленные, — упрямо настаивала Дэни.
Шон издал сдавленный возглас удивления, смеха и недоверия.
— Всякое бывает, — пробормотала Дэни.
— Только история об этом умалчивает.
— Ты не веришь в любовь?
— Между этими двоими? Ни в коем случае. Чувство, которое существует между ними, — сложная форма ненависти.
— Тогда почему они до сих пор вместе? Из-за алчности?
— Может быть, — кивнул Шон. — А может, все гораздо проще: ненависть связывает накрепко, как и любовь.
— Только не меня!
— Да, с тобой все иначе. Сравнивать тебя с Катей — все равно что алмаз с дерьмом.
Дэни изумленно уставилась на Шона. Он по-прежнему не отрывал глаз от яхты.
Три сияющих лимузина остановились у тротуара на Аляска-уэй. Двери неспешно распахнулись. Восемь пассажиров, все мужчины, появились в золотистом вечернем свете. Каждый из них был роскошно одет. Все двигались с уверенностью и достоинством патрициев.
— А вот и остальные члены пресловутой «Гармонии», — сообщил Шон. — Только вряд ли ты захочешь узнать, какова их любовь.
— Власть, — коротко бросила Дэни.
— Разумеется. Но как они проявляют эту любовь… — Шон покачал головой. — Не стоит об этом.
— Тебе это известно.
— У меня нет выбора. Первое правило войны — четко представлять своего врага.
Дэни молча наблюдала, как матросы с яхты сбежали по трапу и принялись выгружать багаж из лимузинов.
Восемь «крестных отцов» самого влиятельного преступного синдиката мира прохаживались по причалу, восхищаясь яхтой и обмениваясь шутками, как обычные туристы.
Ничем не примечательная картина.
— На вид вполне нормальные люди, — заметила Дэни. — Они мои враги, а я совсем их не знаю.
— И не хочешь знать.
— При чем тут мое желание? — с вызовом спросила Дэни. — А ты хочешь? Или просто действуешь в силу необходимости?
Шон помедлил, а затем произнес так тихо, что Дэни с трудом расслышала его:
— У тебя нет такой необходимости. Тебе это не поможет.
— Шон, выслушай меня, — начала Дэни, придвигаясь ближе. — С тех пор как я побывала в Лхасе, я вела битву с собственным рассудком, уверенным, что зло — пережиток давнего прошлого, и чутьем, которое подозревает, что в душе человека живет больше демонов, чем в аду.
На миг Шон закаменел.
— Со мной было то же самое, — приглушенно проговорил он. — Я ушел в монастырь. Ты — в университет.
— А потом оба сошлись в Лхасе.
Шон закрыл глаза.
— Ты не допустишь, чтобы я сделала неверный шаг в самый ответственный момент, — с мольбой в глазах сказала Дэни. — Я должна все знать!
Шон тяжело вздохнул и открыл глаза. Его голос зазвучал нарочито беспечно, почти легкомысленно.
Но глаза оставались мрачными, как смысл его слов.
— Итак, вспомним, кого мы здесь видим, — лениво предложил Кроу.
Он передвинул свой стул, чтобы лучше разглядеть восьмерых мужчин.
— Видишь вон того рослого красавца с черными волосами и тонкими усиками? — спросил Шон.
— Да. Хосе Габриэль де ла Пена из медельинского картеля, — выпалила Дэни, вспомнив недавние уроки. — Хозяин преступной организации, промышляющей нарко-бизнесом.
— А еще он законодатель моды, — добавил Шон. Дэни издала удивленный возглас:
— Об этом я слышу первый раз.
— Еще бы! Джилли старательно выбросил из папок все лишнее, прежде чем передать их тебе.
— Почему?
— Какой смысл пугать невинных?
— Я уже не та, что была в Лхасе, — напомнила Дэни,
— Да, — подтвердил Шон. — И я сожалею об этом, Дэни.
— А я нет. Расскажи мне о де ла Пене и его новшествах.
— Он изобрел так называемый колумбийский галстук, — сообщил Шон. — Не стану пугать тебя подробностями, но при его изготовлении на горле делается вертикальный разрез, а язык вытаскивается в рану.
У Дэни лишь дрогнули веки.
— Зато он примерный сын, — продолжал Шон. — Его мать и местная католическая церковь купаются в его деньгах.
— Как священники могут брать у нее деньги?
— А разве они могут их не брать? Ты только подумай, сколько хорошего можно сделать благодаря этим деньгам!
Ирония в голосе Шона заставила Дэни пожалеть о том, что она завела этот разговор.
Но взять свои слова обратно было уже невозможно. Теперь приходилось мириться с последствиями.
— А вон там — Салли Спаньолини, вон тот тип в черной шелковой рубашке в белый горошек, — продолжал Шон. — В море он наверняка продрогнет, но эта одежда — его визитная карточка.
Дэни кивнула.
— Салли родом из Чикаго, но он проводит много времени в Вегасе, — добавил Шон.
