Анна Малышева - Зачем тебе алиби…
Анжелика поколебалась и снова подняла трубку, набрала номер Саши.
— Послушай, — сказала она очень тихо. — Машу убили. Сбили машиной.
— Ты о чем? — ошалело спросил он.
— Ты меня не понял? Ее сбили нарочно!
— Откуда ты… Черт! Как ты узнала? — всполошился он. — Кто сбил?
— — Откуда я знаю? Ее муж сказал мне только два слова, да и те с трудом.
— Опять пьяный? — с внезапным интересом спросил он.
— Какая тебе разница — пьяный — не пьяный!
Она умерла, это точно!
— Сегодня?
— Да, сегодня! Вчера вечером я звонила ему, и он мне сказал, что она в магазине. Работает. Значит, умерла этой ночью.
— Да… Дела… — протянул Саша. — Ну, а что тут, собственно, такого страшного?
— Как… — У Анжелики даже язык отнялся при этих словах.
— Ну, сбили ее, — спокойно продолжал Саша. — Мало ли пьяных ездит? Конечно, тебе ее жаль. Ну, а мне — нисколько.
— Саша… — У нее с трудом прорезался голос. — Что ты порешь ерунду? Что ты говоришь?! Ее убит ли, ты не понял?!
— Ну и что?
— Ну и что?! А за что ее убили?!
— Да мало ли за что. Стерва была еще та. Может, не только нам вред причинила. Всех ненавидела. Кидалась на чужих мужиков. Зудело у нее… Знаешь, есть такая палочка, от тараканов? «Машенька» называется? Вот это в ее честь назвали. Так что отстань от меня со своей Машенькой! Ты своими звоночками доведешь меня до дурдома. Добренькая ты моя! Мне и так тут радостей хватает. Эта сука совсем взбесилась! Вот уже два часа как орет. Не знаю, как успокоить. Могут соседи прийти, узнать, что у нас тут делается.
— Господи, — Анжелика чуть не заплакала. — Да ты соображай хоть немного Маша занималась этим делом! Она выслеживала эту девку! Эта девица ее видела! Я теперь ей верю… У Маши был адрес этой девицы, и я надеялась его взять. А теперь что делать?!
— Иди ты, знаешь куда! — посоветовал Саша. — Мне нет дела до этой швали! Мне по горло хватило того дерьма, в котором она всех нас утопила! У нас была нормальная семья, поняла?! Нормаль-на-я! — отчеканил он с какой-то дикой злобой и тоской. — Пока не появилась эта Маша!
— Но послушай!
— Чтоб я больше не слышал ее имени! Вообще!
Поняла! Слышать о ней не могу! Сбили ее, скажите пожалуйста! — кричал тот, постепенно забираясь голосом все выше и уже приближаясь к визгу. — Все вы меня достали, достали! Что?!
Он внезапно прекратил орать, и оглушенная Анжелика с трудом расслышала, как он обращается куда-то в сторону, видимо, к Лене. В конце концов он сказал почти нормальным голосом:
— Ну вот, она по тебе, оказывается, соскучилась.
Зовет в гости.
— Лена? — упавшим голосом ответила она. — Мне сейчас не до нее.
— А она очень просит. Слышишь?
Видимо, он отвел трубку от уха, и Анжелика услышала приглушенный зов: «Дай мне ее! Дай поговорить!» Это звала Лена, но таким странным, слабым голосом, что казалось — говорит ребенок. Анжелика ответила резко, чтобы не поддаться жалости, которую вызывал в ней этот голос:
— Нет, я не могу приехать. Не могу, не могу? С меня хватит.
— Представь, она забрала себе в голову, что я ее убью, — устало ответил Саша, и в его голосе уже не было никакой злобы.
— Она мне говорила.
— Она только об этом и говорит. Иногда правда является желание придушить ее подушкой.
— Саша!
— Но я не сделаю этого, — усмехнулся он. — Я не желаю идти в тюрьму из-за сумасшедшей.
— Все шутишь? Есть же у тебя силы… Саша, я боюсь.
— Кого? Этой девицы?
— Да! Я думаю, это ее рук дело.
— Точнее, ее машины дело, — сострил Саша. — Надо же, а это серьезно. Наверное, ей не понравилось, что за ней следят.
— Наверное… Я не хочу идти к ней на встречу.
— На какую встречу? — удивился Саша.
— Во Дворце молодежи. Она назначила мне свидание, понял? Обещала все объяснить. Я не хочу туда идти! Она убила Машу, я знаю. Я думаю, что она и Игоря убила!
— Не ходи, — посоветовал Саша после минутного молчания. — Черт ее знает… В самом деле, она что-то не вызывает доверия… Я раньше не принимал ее всерьез… Думал, вы, бабы, ее выдумали. Вам же надо иметь, к кому ревновать!
— Дурак! Да ты даже не верил, что она была! А ты спроси у своей жены! Она знала, что у Игоря была эта девка! Еще раньше всех нас!
— Хватит, я не желаю у нее больше ничего спрашивать. Она на все отвечает, что я ее убью. В конце концов она проглотит свой язык, задохнется и все спишет на меня.
— Ты ее не развязывал?
— Нет.
— Саш, ей же больно! Полежал бы так пару суток!
— И больше полежит. У меня нет сил. Я не высыпаюсь. Аппетит пропал. Я себя чувствую черт знает как… — жаловался он монотонным, в самом деле, очень усталым голосом — Не забудь, что ты должна мне принести продукты.
— Ты все съел?! — поразилась она, — Ничего себе, нет аппетита!
— Нет… Но если эта девица и тебя убьет, кто мне принесет пожрать? Я хочу сделать запасы.
— Дурак, — ответила она.
— От такой слышу. Не ходи на встречу, поняла? Не лезь на рожон.
— Ишь, как ты забеспокоился! — вздохнула она. — Боишься, что останешься без продуктов? Я же не одна пойду.
— Что?! С кем? — взорвался он. — Разболтала.?! Я так и знал! Все разболтала?! Кому?! Юрке?
— Твоему Юрке нельзя даже говорить, сколько времени, если он спросит, — отрезала девушка. — Это опасно. Юра сейчас, наверное, уже стучит на всех" нас следователю.
— Что?!
— То! У него вчера был кто-то из милиции, и его пошили на том, что он знал Машу двенадцать лет назад. У него нашли ее портрет. И мать его замели по этому поводу. Они же врали, что не видели ее раньше! Понял? А там недалеко момент, когда Юра выложит вообще все. И про Машу, и всю ее историю с твоим отцом, и с Игорем… Как он объяснит, почему скрывал все это? Скажет, что Маша — его первая любовь? А его мать скажет, что она терпеть ее не могла? «Только и всего? — спросит мой любимый Владимир Борисович. — А может, было что-то еще? А не были вы в сговоре с некоей Анжеликой Прохоровой? А с Александром Прохоровым?» Ох, как он любит задавать такие вопросы…
— Я сейчас позвоню Юрке!
— А стоит ли? — с деланным равнодушием ответила она. — Больше всего он повредил себе самому. Про наше дело он ничего не знает и сказать не сможет. И тебе больше с ним не договориться. Его поймали на даче ложных показаний, и он теперь будет выслуживаться и все выкладывать, как есть. Его припугнут. Понял? А если он расскажет, как мы просили его, чтобы он сделал мне алиби? И потом вдруг у меня действительно появилось алиби… Возникнут вопросы.
Вот этого бы мне не хотелось. Я не понимаю, чего они так долго ищут убийцу?! Когда ее найдут, смогу вздохнуть спокойно…
— Почему ты говоришь «ее»?
