Нора Робертс - Наивная смерть
– Поднимем ставку до сотни?
Не успела Мира ответить, как опять засигналила Евина рация.
– Господи, ну что еще? Даллас.
– Даллас, Аллику Страффо увозят в больницу. Передоз. Состояние критическое.
– Где девчонка?
– Ее забрала нянька. Они поехали на такси прямо следом за «Скорой». Ее повезли в Парксайд, это ближайшая. Опять я разминулась с ними на пару минут. Первый прибывший на место сказал, что девочка была в истерике.
– Само собой. Ты в пентхаусе?
– Я поднялась поговорить с копами, которые ответили на девять-один-один. Кора вызвала «Скорую». Доложила о передозировке, поэтому послали копов.
– Мне нужен дневник. Найди его. Я еду в больницу.
– Это не ваша вина. – Миру качнуло на сиденье, когда Ева крутанула руль. – Если эта женщина не могла справиться с мыслью о том, что ее дочь – убийца, и попыталась покончить с собой, это не ваша вина.
– Это моя вина. Я не просчитала возможность того, что она способна убить свою собственную мать, значит, это моя вина. Если Аллика Страффо проглотила пригоршню таблеток, так только потому, что эта маленькая дрянь их ей подсыпала. Черт бы ее побрал! – Ева нажала на газ. – Если бы Аллика собиралась покончить с собой, оставила бы записку. Если бы она хотела защитить дочку, написала бы записку с признанием. Если бы она просто решила уйти, потому что у нее нет сил взглянуть правде в глаза, стала бы она звонить и возвращать дочку домой?
– Рэйлин поняла, что ее мать знает и может представлять для нее угрозу. – Мира покачала головой. – Заставила ее принять смертельную дозу, и угроза устранена. Свою родную мать.
– Она столкнула своего маленького братика, который все еще носил ползунки, с лестницы рождественским утром. Накачать маму таблетками – не такое уж натянутое предположение.
– Если Аллика Страффо умрет, вы этого никогда не докажете. Даже если она выживет, возможно, она не захочет обвинять своего собственного ребенка.
– На это она и рассчитывает. Но ее ждет разочарование.
Ева ворвалась в хаос и горе приемного пункта «Скорой помощи», окинула взглядом побитых, окровавленных, переломанных. Она остановила бегущую медсестру и мгновенно извлекла жетон, чтобы не терять времени на объяснения.
– Страффо Аллика, передоз. Где?
– Третья травма. И нечего тут махать жетоном, вас туда все равно не пустят. Доктор Диматто борется за ее жизнь.
Луиза Диматто! Ева улыбнулась. Иногда дружба оказывается делом выгодным.
– Зато вы можете туда войти. Вот войдите и передайте Луизе, что Даллас нужен отчет о состоянии пациентки. Где девочка? Дочка Страффо?
– В секции А, со своей няней. Отец уже извещен, скоро подъедет. А вы правда знаете доктора Ди?
– Да, мы с ней старые друзья. Что такое секция А?
– Следуйте за мной.
Очевидно, знакомство с Луизой здорово смазывало колесики. Еву и Миру мгновенно провели через общую зону в травматологическое отделение. В нише напротив двойных вращающихся дверей сидела Рэйлин, прижавшись к Коре.
Ее лицо было мокрым от слез, глаза покраснели и вспухли. «Отличная работа, – сказала себе Ева. – Вот что значит ходить в драмкружок».
Кора первая заметила Еву, и слезы мгновенно навернулись ей на глаза.
– Лейтенант Даллас. Это… это хозяйка.
Но Ева смотрела только на Рэйлин. Девочка напряглась всем телом. «Не ожидала, что я сюда загляну?» – злорадно подумала Ева. Рэйлин еще крепче прижалась к Коре.
– Я не хочу с ней говорить. Я ни с кем не хочу говорить. Я хочу мою мамочку.
– Тихо, тихо, дорогая. Успокойся. Лейтенант только хочет помочь. Все хотят помочь.
Ева бросила взгляд на Миру и кивнула. Мира поняла и сделала шаг вперед.
– Рэйлин, я доктор Мира. Я понимаю, ты очень напугана и расстроена.
Рэйлин всхлипнула, подняла голову и взглянула на Миру.
– Вы доктор? Вы вылечите мою мамочку?
– Да, я доктор, и я знаю доктора, который сейчас помогает твоей маме. Она очень, очень хороший врач. – Мира присела на корточки. Она вся светилась пониманием и сочувствием.
«Отлично, – решила Ева. – Очень умно. Сделай вид, что ты со мной никак не связана. Ты просто доктор. Добрая, ласковая. С материнским подходцем». Сама Ева повернулась к ним спиной и заглянула в круглое окошко в двери палаты, пока Мира разговаривала с Рэйлин.
Внутри, насколько она могла судить, из Аллики выкачивали что-то и закачивали в нее что-то другое. Чудесные светлые волосы Луизы были скрыты под защитной шапочкой. Ее серо-голубые глаза смотрели сосредоточенно и напряженно.
Если у Аллики есть шанс, этот шанс ей даст Луиза.
За спиной у Евы звучал полный сочувствия и тихой уверенности голос Миры:
– Я знаю, ты будешь храброй девочкой, Рэйлин.
– Я постараюсь, но…
– Знаю, это очень трудно. Ты можешь рассказать мне, что случилось?
– Я не знаю. Моя мама… Мы должны были обедать в «Зверинце», а потом пойти в салон. Побыть вдвоем.
– Ну разве это не здорово?
– Нам так весело вдвоем с мамочкой. Но она позвонила, когда мы были в музее, и сказала, что не приедет и что мы должны вернуться домой. Она не сказала, почему. Но выглядела она усталой и вела себя странно.
– Странно?
– Она отпустила Кору, это же ее свободный день. А когда Кора ушла, мама заплакала.
– Не надо мне было уходить. Надо было остаться.
– Ты ни в чем не виновата, Кора. Мама сказала, что ей очень жаль и чтобы я на нее не сердилась. Но я на нее вовсе не сердилась! Она же не виновата, что она болеет! Она иногда болеет, ей надо отдыхать.
– Я понимаю.
– Она обняла меня крепко-крепко. Она всегда меня так обнимает, когда они с папой куда-нибудь уезжают, а я нет. Как будто прощалась. Она сказала, что я ее принцесса, лучшее, что у нее было в жизни, и что она меня любит.
У Рэйлин задрожали губы, она вытащила из сумки носовой платочек с монограммой, вышитой в уголке, и вытерла глаза.
– И еще она сказала, она знает, что я буду сильной и храброй, что бы ни случилось. – Глаза Рэйлин стрельнули в спину Еве и на миг задержались на ней. – Она велела помнить: что бы ни случилась, она меня любит больше всех. А потом она сказала, что я могу перекусить и поиграть в моей комнате и что я должна вести себя хорошо. А она должна уснуть. Я вела себя тихо-тихо. – Опять хлынули слезы. – Чтобы ее не разбудить.
Медсестра вышла из палаты, бросила взгляд на плачущую девочку, и ее лицо вспыхнуло сочувствием. Она увела Еву подальше, чтобы Рэйлин не слышала.
– Состояние все еще критическое. Если доктор Ди сумеет его стабилизировать, ее переведут в палату интенсивной терапии. Шансы невелики, но доктор Ди борется за ее жизнь.
– Ладно, спасибо. – Ева бросила взгляд через плечо медсестры. – А вот и муж!