Наталья Матвеева - Аквамарин
— Трейси!!! — жестко, совсем в разрез со своей добродушной внешностью прикрикнул Оливер. — Мы приглашали Оливию не для этого…
— Мама, перестань! Мы тысячу раз это обсуждали! — также жестко, как отец, проговорил Джонни.
Лив горько ухмыльнулась.
— Вы думаете, что только вам приходила в голову эта прекрасная мысль, что если бы я не вернулась в Нью-Йорк, не было бы этой кровопролитной войны и моя сестра была бы жива? Да я тысячу раз проклинала себя за то, что случилось! Я не могла даже представить себе, во что выльется моя выходка в ту ночь в «Аквамарине»! Значит, я должна была позволить этому ушлепку Уолшу себя изнасиловать, и знаете, сейчас я бы сделала что угодно, лишь бы вернуть ее! Я хотела семью, я хотела перестать быть так глубоко одинокой. — Лив прищурилась, глядя, как Трейси потихоньку бледнеет, а ее глаза расширяются от удивления и смятения. — А насчет вашего сына… Да он просто чертов скотч! Я пыталась скрываться от него так долго, сколько могла, но этот идиот все равно меня нашел! Если вы хотите, чтобы он оставил меня в покое и не лез в эту бойню — поговорите с ним! — Лив жестом указала на Джонни, который с теплой тревогой в глазах смотрел на нее. — Я с удовольствием продолжу бороться одна, потому что, как и вы, не хочу, чтобы он пострадал.
Трейси молчала, глядя на нее, и Лив ощутила, что агрессии в ней заметно поубавилось, но нелюбовь все равно сквозила, как холодный ветер.
Оливер глубоко вздохнул и улыбнулся Лив.
— Эйден — мой очень старый друг. Он выручал меня тысячу раз, и я ни за что не оставлю его в войне против Уолша. Оливия. — вдруг тихо и проникновенно проговорил мистер О-Коннел, наклонившись к Лив. — Не вини себя в том, что произошло, и не слушай Трейси. Она просто на эмоциях, но и она понимает, что смерть Джесси — это ужасное недоразумение, роковая случайность. Ты правильно сделала, что дала отпор Уолшу, он — редкостный мерзавец, все это знают, даже его папочка. Никто не мог предположить, что его человека узнает Джесс и что придется ее убрать, лишь бы не спровоцировать войну между кланами. Но ты выжила, и это чудесно! Я попросил Джонни позвать тебя сюда, потому что подивился твоей смелости и силе, в открытую выступить одной против мощной мафиозной семьи — это просто невероятно! И я лично хотел посмотреть на тебя и понять, насколько ты отличаешься от других девушек. И ты — дочка Эйдена, у тебя его характер, его сила воли, его мощь! Хоть ты и жила всю жизнь отдельно. Я понимаю, почему Джонни решился пойти на смертельный риск и остаться с тобой: ты этого стоишь.
Лив покраснела, никогда не слышав ничего подобного в свой адрес, и скромно потупила газа, смутившись. Зато Трейси прервала молчание недовольным и пренебрежительным тоном:
— Ну, Оли, ты и загнул! Столько дифирамбов девушке, разрушившей жизнь твоему сыну! Может она и не хотела, может и не специально, но все же…
— Идемте ужинать! — весело прервал ее Оливер и вскочил с дивана, приказав всем двигаться за ним в столовую.
Ужин прошел более или менее спокойно. Мистер О-Коннел расспрашивал Лив о ее жизни в пансионате, и Лив, не стесняясь быть самой собой, рассказывала о себе все как есть, чем вызывала веселую, одобрительную улыбку Джонни, сидящего рядом с ней, и резкие, язвительные высказывания со стороны Трейси, все так же с неодобрением оглядывающую ее. Когда, наконец, все закончилось, Оливер вышел на крыльцо, проводить Лив и Джонни, и улыбнулся, глядя на Лив:
— Твой отец всегда может на меня рассчитывать, маленькая Оливия, и ты тоже. Мы сотрем этого мерзавца Блейка и его подлюгу отца Генри в порошок! На нашей стороне — правда.
— Спасибо, мистер О-Коннел! — искренне улыбнулась Лив. — Думаю, для отца это много значит… Но если честно, я бы не хотела впутывать вашу семью в это дело.
Оливер кивнул.
— Я знаю. Я вижу это по тебе, маленькая мисс Мартинес. Но не забывай — Джесси была невестой Джонни, а значит частью нашей семьи, так что мы изначально были впутаны в эту историю. — он вздохнул и посмотрел на Джонни. — Присматривай за ней, сын! Она всегда была моей любимицей!
И, приобняв Джонни, Оливер, совсем как сын, потрепал ее по волосам и скрылся за массивной дубовой дверью.
Половину дороги до дома Лив молчала, чувствуя себя отвратительно. И дело было не только в Трейси… Хотя в ней, да, в ней. Она помнила ее с детства, помнила, как маму задиристого мальчишки, что вечно ошивался около них с Джесси, маму ее единственного друга… И сейчас он единственный (хотя, если не считать Макса), кому она доверяет, кто так хорошо понимает ее, будто знал всю жизнь, кто всегда спасает ее, появляясь в нужный момент…
Джонни некоторое время наблюдал за Лив, а потом вдруг ободряюще и тепло улыбнулся, проговорив:
— Прости за маму, Оливка, и не бери в голову. Просто она грезила этой нашей с Джесси свадьбой чуть ли не с того самого момента, как Эйден отправил тебя на Сицилию… Она очень любила ее и до сих пор не смирилась, что ее нет. — Джонни посмотрел в окно, задумчиво притихнув, и Лив, мельком глянув на него, увидела еще совсем не пережитую боль в его глазах…
— Нет, Джонни. — покачала она головой. — Тут что-то еще… Еще одна причина, по которой она злится на меня… И это не только из-за Джессики, потому что она действительно понимает, что так сложились обстоятельства.
Джонни, прищурившись, посмотрел на Лив и быстро проговорил:
— Нет больше никаких причин, Оливка, не придумывай.
Лив резко затормозила на светофоре.
— Скажи мне, Джонни, я должна знать! — требовательно и нетерпеливо проговорила Лив.
— Лив! Я же сказал…
— Джонни! — Лив начала раздражаться. — Если ты мне не скажешь, клянусь, я тебя в квартиру не пущу, ты понял меня, лось упертый?
Джонни недовольно вздохнул.
— Оливка, Оливка… Ну да. Есть еще кое-что.
Он замолчал. Лив гневно прошипела:
— Открой рот и говори, дубина, или я за себя не отвечаю!
Джонни посмотрел на нее недовольным взглядом.
— Просто моя мама считает, что ты мне мешаешь жить нормальной, полноценной жизнью…
Лив удивленно посмотрела на него.
— Как это?
— Ну, она думает, что из-за тебя я больше не знакомлюсь с девушками и теряю блестящие шансы жениться в ближайшее время на какой-нибудь тихой и воспитанной девушке из влиятельной семьи. — пожал плечами Джонни, проговорив все это так, будто ни одно слово из его речи абсолютно ничего для него не значило.
Лив как будто ударило током. Она вела мощный «Кадиллак» и практически не видела дороги… Господи, да как же она сама не догадалась??? Джонни, такой красивый и мужественный, такой обаятельный и сильный, всегда был предметом женских грез! А теперь он тратит все свое свободное время на нее, простого друга, теряя реальные шансы повстречаться с кем-нибудь! А у нее-то есть Макс! И как ей не стыдно заводить отношения, когда самый близкий ей человек бросил все, лишь бы защитить ее и помочь ей! Лив ужасно смутилась и ощутила себя еще более подавлено и разбито.
