Кейси Марс - Молчаливая роза
А потом она обратила внимание, что этот рисунок не последний. Стоило перевернуть страницу, как у нее сжалось сердце и перехватило дыхание. Здесь было изображено то же, что и на предыдущем, но у дома уже обвалилась часть крыши. Языки пламени так же неистово рвались ввысь, однако на сей раз в них было нечто иное. Лицо человека.
— Что это, Энди? — Она указала на неясное, но безошибочно узнаваемое изображение.
— Это что-то… — Он закусил нижнюю губу.
— Что-то, что тебе захотелось нарисовать?
Он кивнул.
— Да.
— Это хорошо. Считается, что художник должен выражать себя.
— Правда?
— Да. Считается, что он изображает на холсте свои внутренние чувства. Или, как сейчас, на листе альбома для рисования. — Она опустила альбом и внимательно посмотрела на Алекса сверху вниз. — Ведь именно поэтому ты и нарисовал пожар, верно?
— Да.
— Значит, в ночь пожара ты видел в пламени человека?
— Я только думал, что видел.
— Почему ты так говоришь? — Девон опустилась на стул рядом с его креслом. — Может быть, ты действительно что-то видел.
Внезапно лицо мальчика стало настороженным. Он покачал головой.
— Мне это только показалось… когда на меня упало бревно.
— Это тебе папа сказал?
— Нет, но он тоже так думает. Так говорил доктор Мейерс, а теперь и док гор Реймонд. Сестры тоже так думают… и вообще все.
— Доктор Мейерс? — Джонатан упоминал эту фамилию…
— Ага. Папа попросил его осмотреть меня после пожара. Он детский псих… психо…
— Детский психолог? — подсказала Девон.
— Ага. Как доктор Реймонд.
— Понимаю. Значит, и доктор Мейерс, и доктор Реймонд говорили, что человек в огне тебе просто приснился?
Он кивнул.
— А этот человек говорил с тобой?
Алекс закусил губу до крови. У Девон разрывалось сердце. Ей хотелось утешить ребенка, сказать ему, чтобы он не вспоминал об этом. Но нужно было узнать правду. Что-то — может быть, подавленный женский инстинкт — подсказывало ей, что мальчик жаждет поделиться своей мучительной тайной.
— Мне это только приснилось.
— А во сне… он что-то сказал тебе?
Он кивнул.
— И что же это было?
— Я не помню.
Не повышая голоса, она потянулась и взяла его за руку.
— Ты уверен, Энди? Или тебе просто не хочется вспоминать?
— Они хотели, чтобы я забыл про все. Раз это был только сон…
Ей не хотелось подталкивать его, но второго такого шанса могло и не представиться.
— Я сама видела точно такой же сон. — У него были ледяные пальцы… — И все люди говорили мне то же самое. Велели мне забыть его, но я не могла. Я старалась… очень старалась, но не могла. И до сих пор не могу.
Слезы проступили на голубых глазах Алекса и тихо заструились по его бледным, впалым щекам. Девон почувствовала, что рука ребенка напряглась.
— И я тоже не могу, — прошептал он.
— Ох, Алекс… — Когда Девон придвинулась и обняла мальчика, тонкие детские руки обвили ее шею и ребенок прижался к ней. Он тихо плакал, изо всех сил пытаясь сдержаться. Маленькое тело дрожало от судорог.
— Все хорошо, милый. Все правильно. Может, никому из нас и не надо было ничего забывать. Может быть, это вовсе не сон, а самая что ни на есть правда.
Она ощущала, что мальчик качает головой.
— Это был сон, — пробормотал он, уткнувшись ей в плечо.
— Они не могут знать этого, Алекс. Их там не было. Это можем знать только мы с тобой.
Алекс сделал слабую попытку отстраниться.
— Вы правда так думаете?
— Так могло быть. И я верю, что это было на самом деле.
— Человек в пламени… он говорил, чтобы я остался. — В его голосе звучала жгучая боль и слышалась нота отчаяния. — Вокруг меня все было в огне, а он говорил, чтобы я никуда не уходил. Я плакал… Я ужасно боялся. Дым был такой густой и черный… он начал меня душить.
— А где была твоя тетя Стелл?
— Она лежала на полу и ползла ко мне. А потом она остановилась… Я думал, она задохнулась. — Алекс поднял глаза. — А человек в пламени… он продолжал умолять меня остаться. Я не хотел, но не мог уйти. Пытался, но не мог. А потом упала балка, и… и все. Я проснулся в «скорой помощи». И папа там был… Он плакал. Он никогда-никогда не плачет, но тогда плакал.
Смаргивая жгущие веки слезы, молодая женщина снова обняла малыша.
— Все правильно, Алекс. Иногда взрослые ошибаются. Иногда они не верят тем, кому можно и нужно верить.
Он вытер щеки тыльной стороной ладони.
— Вы верите этому? Правда верите?
— Да, верю.
— Но почему же тогда тетя Стелл ничего не видела? Если я мог видеть его, почему не могла она?
— Точно не знаю, но догадываюсь. Самое главное на свете — это то, во что веришь ты, а не то, что говорят тебе другие, о'кей?
Он кивнул. Худенькое тельце расслабилось.
— Только не говорите папе, что я вам рассказал.
Девон нежно улыбнулась, не обращая внимания на комок в горле.
— Не скажу.
— А завтра опять придете? — Он говорил таким тоном, словно боялся, что этот рассказ может отпугнуть ее.
— Конечно, приду. Мы же должны исправить твой рисунок, чтобы его можно было вставить в рамку и успеть до Рождества.
— Как вы думаете, папа когда-нибудь возьмет меня на яхту? — Только этот быстрый переход от предмета к предмету напомнил ей, что Алекс еще совсем маленький.
Девон думала о том, что когда-то Джонатан очень любил плавать под парусом, думала о прикованном к креслу Алексе и пыталась сообразить, рискнет ли Джонатан взять ребенка на морскую прогулку. Сможет ли он понять, что иногда стоит рискнуть? Она постаралась, чтобы голос ее звучал легко и непринужденно.
— Думаю, возьмет, если ты скажешь ему, что очень хочешь этого.
Алекс надолго задумался.
— Может, я и попрошу его… после того, как подарю ему картинку. — Но видно было, что он не слишком верит в такую возможность. Не больше, чем она сама.
— Хорошая мысль. — Девон оглядела больничную палату. Две узких кровати, застеленных яркими пледами, плиссированные шторы на окнах, плакаты с самолетами, которые Алекс приколол к стенам… Как бы ни пытались врачи сделать комнату веселее, было видно, что здесь живет одинокий ребенок. Его мать умерла, а отцу не позволяли слишком часто навещать сына. То, что ему нравился сосед по палате, что сестры были дружелюбны, а персонал заботлив, не меняло дела. Ничто не могло заменить мальчику дом.
— Знаешь, Энди, я думаю, пора тебе называть меня Девон. Как ты на это смотришь?
Он смущенно улыбнулся.
— Это будет здорово… Девон.
— Обещаешь поработать над рисунками?
— Обещаю.
