Валентина Мельникова - Горячий Ключ
Стрельба снаружи прекратилась, и мир наполнился вязкой, словно патока, тишиной.
— Агнесса. — Артем понял, что уговорами и сочувствием только навредишь делу, и постарался, чтобы его голос звучал как можно жестче:
— Оставайся здесь и сделай все возможное, чтобы генерал пришел в себя и поднялся на ноги. Все возможное и невозможное, слышишь, Агнесса! — повторил он как приказ. — А я пойду к выходу и покараулю там, хотя не вижу в этом никакого смысла. Скоро рассвет. Думаю, они этого только и дожидаются.
Он направился к выходу из убежища, а женщины начали осматривать плечо Евгения. Слезы лились по щекам Агнессы. Она в смятении простонала:
— Чем мы ему сможем помочь? Нужен врач и госпиталь. Мы сами здесь не справимся.
— Не скули, — таю же жестко, как перед этим Артем, приказала ей Ольга. — Разведи костер, нам понадобится горячая вода. И нужно постараться очистить рану, пока он не пришел в себя. Пододвинь-ка свет поближе.
Покуда всхлипывающая Агнесса разводила костер и грела в ведре воду, Ольга осмотрела рану, осторожно очистила ее от кусочков рубашечной ткани, ниток, сгустков крови, затем тщательно промыла и забинтовала. Потом занялась лицом Шевцова и основательно над ним потрудилась, не только умыв Евгения, но и вытащив из порезов несколько мелких осколков стекла. После умывания раны опять закровоточили, и, чтобы унять кровь, Ольга прикрыла ему лицо лоскутами от своей рубашки, смоченными в холодной воде.
Евгений пришел в себя и, стиснув зубы от боли, спросил:
— Где Сергей?
Ольга медленно покачала головой, и Шевцов все понял, отвернулся от нее, чтобы скрыть набежавшие слезы. Он чувствовал, как поднимается и растет в нем отчаянная и безрассудная злоба. Это было чудовищно несправедливо — начать вновь ощущать вкус к жизни и тут же потерять всяческую надежду на спасение. Он поискал глазами же! шину, о которой впервые за последние годы подумал как о красивой и желанной, впервые, потому что с момента гибели жены ни разу не взглянул ни на одну из женщин…
Подошла Агнесса, и вдвоем с Ольгой они помогли Евгению лечь поудобнее. Ольга проследила, как Агнесса заботливо подвязывает руку Шевцову, и сказала:
— Я пойду помогу Артему.
Евгений отметил, что ее лицо сильно осунулось.
Оно посуровело, а в усталых глазах проблескивали искры едва сдерживаемого гнева. Он вздохнул и пальцами здоровой руки притушил фитиль.
— Идите, Оля, а я постараюсь с помощью Агнессы Романовны поскорее вернуться в строй. У меня есть еще одна рука, и хотя она тоже плохо двигается, но автомат я удержать сумею. Передайте это Артему. Пусть не отчаивается…
Артем лежал под каменной стенкой и вглядывался в туман, сквозь который светящимися столбами пробивались лучи света от фар стоящего почти напротив грузовика.
— Я ждал… кого-нибудь, — сказал он каким-то скучным и бесцветным голосом.
— Кого тут ждать? — спросила Ольга не без сарказма. — Ты да я — вот и вся боевая команда. — Затем тихо добавила:
— Извини меня.
— Ладно, чего там, — сказал он быстро и немного смущенно. — Как генерал?
Она с горечью произнесла:
— Будет жить… Конечно, если ему позволят.
Артем некоторое время молчал, словно ожидал, когда ее гнев и досада пройдут, потом как ни в чем не бывало сообщил:
— Пока здесь все спокойно. Они ничего не предпринимают, но я не пойму почему. Туман опять сгустился, и, пока окончательно не рассвело, я думаю сходить в разведку.
— Не делай глупостей, — с беспокойством произнесла Ольга, — ты их можешь спровоцировать, и они тут же попрут сюда.
— Но я не собираюсь лезть на рожон.
Он робко коснулся ее руки, и Ольга едва не рассмеялась — слишком уж по-детски это получилось.
И ей нестерпимо, до боли в сердце, захотелось обнять его и не отпускать никогда. Никогда. Именно сейчас она поняла весь смысл фразы «Они жили долго и умерли в один день». Значит, так сильно любили друг друга, что не смогли и минуты прожить в одиночестве…
— Не уходи, — сказала она глухо, изо всех сил стараясь не зарыдать, — не оставляй меня одну.
Артем почувствовал такое дикое отчаяние в ее голосе, что мгновенно и без всякого колебания согласился.
— Мне очень жалко Сергея, — сказал он через некоторое время, по-прежнему не глядя на нее. — Он совсем не был похож на того, кто может решиться на такой поступок. Он не производил впечатления сильного или очень смелого человека.
Теперь я понимаю, что все это была просто маскировка, он был смелее всех нас, вместе взятых.
Прожить в волчьей пасти несколько месяцев, нет, на такое я не способен… — Артем замолчал и посмотрел Ольге прямо в глаза.
По его взгляду она поняла, что в нем еще живут остатки ущемленной гордости, и постаралась ответить как можно мягче:
— Да, Сергей был очень смелым человеком, гораздо смелее, чем ты это можешь себе представить. И как раз из тех людей, чьи дела не освещаются в печати, а имена не разглашаются. — Она провела ладонью по глазам и судорожно вздохнула. — После Алексея, моего погибшего мужа, он был для меня самым дорогим человеком… До некоторых пор, — запнувшись, добавила она. — Но я никогда не спала с ним, знай это, Артем. Сергей был мужем моей самой близкой подруги, почти сестры…
— Я уже слышал об этом, — ответил Артем и вновь замолчал.
Он долго и пристально вглядывался в серую мглу перед входом в убежище. Все еще было очень темно, и бандиты не спешили выключать фары грузовика.
— Артем посидел рядом с Ольгой и, когда почувствовал, что ома немного успокоилась, вернулся в укрытие и вновь зажег фитиль. Агнесса хлопотала у костра, и по доносившимся оттуда запахам Артем определил, что она варит традиционную кашу.
Шевцов сидел на подстилке из лапника. Рука у него висела на перевязи. Он посмотрел на Артема полными боли глазами.
— Что там с грузовиком? — спросил он.
— Не знаю, я еще не смотрел, — ответил Артем.
— Я думал, что, может, получится выбраться на нем отсюда. Конечно, это бред, но все-таки…
— Попробую добраться до него, но эти гады наверняка держат на мушке выход из убежища. Туман, правда, опять сгустился, так что, может, и удастся проскользнуть наружу незамеченным.
— Мне кажется, грузовик не сильно поврежден, — откликнулась от костра Агнесса и подошла к ним. — Они его хорошо защитили от наших стрел. Правда, пули — совсем другое дело… — Она села на лапник рядом с Шевцовым. — Может, нам воспользоваться темнотой? Чтобы уйти отсюда, я имею в виду.
— Куда? — вполне резонно возразил Артем. Мост они охраняют, да к тому же ехать по нему в темноте равносильно самоубийству. Хотя, впрочем, они наверняка его освещают.
— Он почесал в затылке. — Ума не приложу, почему они медлят и не берут нас приступом. Мы здесь все равно что в западне, и взять нас проще, чем слепых котят, хотя поцарапаться немного мы еще в состоянии.
