Анатолий Бурак - Сентиментальное путешествие в Россию
Распахнув застеклённую дверь, нашарила выключатель.
— Извините. — Сделав вид, что ошиблась, пробормотала я.
Однако парочке, усердно скрипевшей кроватью, было абсолютно пофиг. Почувствовав, как покрываюсь румянцем, отступила. И, прижавшись спиной к стене, съехала на корточки. Посидев несколько минут, встала и тряхнула волосами. Выяснить — моё право. Стыдно, конечно. Но это продлится лишь несколько секунд. Если же струшу, то краснеть и злиться придётся всю оствшуюся жизнь.
Дверь легонько скрипнула и, включив свет, увидела Павла. Тот, накрытый до подбородка, лежал, свернувшись калачиком.
— Ты что, спать сюда пришёл? — Недоумённо спросила я.
Затем, дотронулась до его плеча и, так ничего не успев понять, провалилась в беспамятство.
— Понятые, пройдите. — Баритон доносился, словно из-под воды.
Ежели на глубине бывает эхо. Попробовав разлепить глаза, поняла, что не смогу. Веки, налитые свинцом, не слушались. К тому же, попытка пошевелиться отдалась во всём теле такой адской болью, что невольно застонала.
— Когда приедет чёртов эскулап? — Другой, визгливый, голос раздался из соседней комнаты.
Череп опять пронзила раскалённая игла. Я услышала лёгкие шаги, и кто-то сунул под нос пахнущую нашатырём ватку. Непроизвольно дёрнувшись, ударилась головой и обнаружила, что валяюсь на полу. Тупая боль в затылке становилась невыносимой. К тому же дико хотелось пить. Губы слиплись, язык, искусанный тысячью диких ос, распух, а в горле скреблись кошки.
— Находясь в невменяемом состоянии, вызванном сильным алкогольным опьянением… — Начал диктовать баритон.
— Орудие преступления нашли? — Деловито осведомился кто-то.
— А что его искать? Подозреваемая так вцепилась, что еле отобрали.
«Преступления…», подумалось вяло.
Слава Богу, всё кончилось хорошо. Напавший арестован. Сейчас приедет медицинская бригада, и меня отвезут в госпиталь.
— Что разлеглась? — Толстая тётка в мышиного цвета форме с одной здоровенной звездой на погонах подошла и пнула под рёбра.
На заботливые действия врачей это никак не тянуло и, ойкнув, я приподнялась на руках. Впрочем, тут же свалившись обратно.
— Мальчики, помогите. — Скомандовала Баба-Яга.
Двое парней, в таких же серых, но более мешковатых мундирах, довольно грубо подхватили под руки. Звёздочек на погонах у них не было. Ни больших, ни даже маленьких. У одного имелась широкая красная продольная полоса. У другого погоны и вовсе оказались чёрными. С тремя жёлтенькими полосками. Узенькими такими.
Меня тряхнули и, заскрипев зубами, я крикнула: «Больно»!
— Ничего, милая. — Успокоила кобыла с усами. — Теперь тебе всё время будет хреново. Если не одумаешься, конечно.
— Я американская гражданка. — Пролепетала я.
— А я — жена папы римского. — Усмехнулась мегера и я поняла, что чем-то ей не угодила.
В гудящей голове мелькнуло предположение, что это мама Павлика. Каким-то неведомым образом узнавшая о моём приезде и, конечно же, как все толстые некрасивые женщины, заочно не взлюбившая сноху. «Идиотизм какой». — Оборвала себя. — «Какая мама? Эта дама явно из полиции».
— Погодите, Нина Павловна. — Вмешался всё тот же баритон. И, обращаясь ко мне, спросил. — Значит, вы утверждаете, что являетесь гражданкой Соединённых Штатов Америки?
— Да, это так.
— Тогда у вас, несомненно, должны иметься соответствующие документы.
— Конечно есть! — Воскликнула я. — Только они дома.
— В Америке, чтоль? — Хмыкнула бабища.
— Мне сняли квартиру. — Просипела я.
— Хорошо, где же?
Вот гадство, опять вылетело из головы названия улицы. Хотя, координаты есть в записной книжке мобильника. И там же номер недотёпы Фила. Только бы он был дома. «Фил, Филушка, зайчик. Ну, пусть сегодня у тебя окажется разгрузочный день». Увы… Мобильник прихватил тот, кто устроил всю катавасию.
— Телефон украли. — Запинаясь, пролепетала я. — В нём адрес. И номер сотрудника.
— Да врёт она всё. — Рявкнула Нина Павловна.
— Хорошо. — Игнорируя вздорную мадам, согласился баритон. — Допустим, аппарат похищен. Адрес вы, со свойственной всем юным особам забывчивостью, не помните. Но место работы-то вы должны знать?
— Разуметься!
Я назвала компанию и посоветовала связаться с посольством, получив в ответ неопределённое молчание.
Дальше началось совсем уж непонятное. Руки заломили за спину и на запястьях защёлкнулись браслеты.
— За что? — Из последних сил пролепетала я.
— Она ещё спрашивает? — Тон был таким, каким, по моему мнению, склочничают торговки на базарах.
Для полноты картины ей не хватало упереть в бока кулаки.
Превозмогая боль, я с трудом повернула раскалывающуюся голову. Но полицайша не оправдала ожиданий. Стоя возле дивана, на котором лежал кто-то, с головой укрытый всё тем же пледом, подозвала поближе.
— Иди сюда, сука!
Озираться в поисках самки благородного животного просто не было сил. К тому же, смутные подозрения, исподволь закравшиеся в душу, подсказывали, что вряд ли её обнаружу.
Резким движением церберша откинула плед.
— Узнаёшь? Ты смотри, смотри! Полюбуйся, что натворила.
Но заставить себя взглянуть не смогла, и во второй раз потеряла сознание, обмякнув между охранниками.
Резкий запах аммиака опять ударил в ноздри. Меня зачем-то сфотографировали возле трупа (бр-р-р, ужас-то какой, а?) и поволокли вниз. Несуразно уродливый джип, выкрашенный в полицейские цвете, ждал с распахнутой дверцей. Серый рассвет и начавший накрапывать мелкий дождик комфорта не добавляли. Впрочем, никто и не спрашивал о самочувствии. Наоборот, казалось, все хотели турнуть, да чтоб побольнее.
— Заблюёшь машину — заставлю вылизать. — Многообещающе напутствовала фурия и уселась на переднее сиденье.
Резко дёрнувшись, кар тронулся, и я опять треснулась многострадальной головой. Что? Конечно, было больно, а вы как думаете!
Мерно покачиваясь, попыталась воссоздать в памяти картину происшедшего и тихонько завыла.
Павел убит! Погиб через несколько часов после знакомства. И, что самое ужасное, в этом подозревают меня. Да какое там! Похоже, у стражей порядка абсолютно нет сомнений в том, кто виноват. Сглотнув, поняла, что если сейчас не напьюсь, то до тюрьмы довезут ещё один труп. Чёрт! Ну что стоило попросить воды, пока находились в квартире.
— Попить дайте! — Взмолилась я, прижавшись лицом к маленькому окошку, забранному решёткой.
— Я тебе счас так дам. — Бросила через плечё мегера.
Однако водитель, притормозивший на светофоре, несмотря на абсолютно пустынную улицу, сунул руку под сиденье и протянул пластиковую флягу с тёплой минералкой. Есть, всё же, добрые люди на этой земле. Выхлебав всё до дна, я зачем-то стала протискивать бутыль назад.
