Ольга Солнцева - Мышиный Король
Дед долго смотрел вслед своему отпрыску. Он уже давно понял, что с парнем бесполезно разговаривать о чем либо. Тяжело вздохнув и прокашлявшись, он стал расследовать причины мышиной бузы. Уж в чем-чем, а разбираться в причинах, толкающих арестантов на мятеж, он умел профессионально.
Не найдя в клетке поилки, он помянул отпрыска нехорошим словом.
– Вот ведь гаденыш! Сам чаю напился, а питомцам даже водички не дал!
Кузьмич пошаркал в кухню, нашел там старую банку из-под хрена, открутил с нее крышку и наполнил ее водой. Чуть подумав, он налил воды еще в одну крышку.
– Что б тебя самого разорвало от жажды! – с тоской пробормотал дед Мошкин.
Вчера внук вернулся около полуночи без букета и без клетки. Он, Кузьмич, не стал его ни о чем спрашивать и ушел в свою комнату. Он даже принял таблетку, чтобы скорее заснуть, но не сомкнул глаз всю ночь. Сухие старческие руки затряслись мелкой дрожью. Неужели ему и дальше придется терпеть этого выродка?
Управившись с обслуживанием пушистых квартирантов, Кузьмич пошел в свою комнату. Там он пошарил рукой на верхней полке шифоньера и извлек оттуда маленькую голубую книжечку. Эту невзрачную брошюрку он пару недель назад приобрел в ближайшей в церкви, когда ходил послушать певчих. На обложке была напечатана фотография мужчины преклонного возраста с крестом на груди. У гражданина была жидкая борода и очки в массивной оправе. Он писал в своей книжке, что следует с пониманием относиться к молодым родственникам и молиться за них.
«Хорошо тебе антимонию разводить! – подумал полковник Мошкин про благообразного клирика. – Небось, в молодости сам грешил не хуже меня. Но в вашем ведомстве работа с сиротами хорошо поставлена, это вы молодцы. А мне теперь куда деваться?»
Пролистав несколько страниц, дед Мошкин отложил брошюрку.
Года полтора назад он повел внука в ведомственную поликлинику, к которой был прикреплен пожизненно.
– У вашего родственника редкая форма амнезии, вызванная шоком и травмой черепа, – сказал ему майор медицинской службы. – Вам просто повезло, что у него вообще сохранились способность распознавать речь. Вы, товарищ подполковник, побольше с ним общайтесь. Существует возможность ремиссии, но не исключено, что он так и останется…
Он хотел уже добавить «идиотом», но пожалел сникшего ветерана. Тот был совершенно не готов к главному испытанию в своей жизни.
– Да куда ж мне с ним теперь? – растерянно произнес дед Мошкин. – Он девять классов закончил на год раньше сверстников. Он, между прочим, подавал такие надежды! У парня были такие выдающиеся способности к компьютерам…
Но врач – немолодой чисто выбритый мужчина – лишь покачал головой в белой шапочке:
– Забудьте об этом. Я вам выпишу справку во ВТЭК для оформления инвалидности. Если вам трудно его дома держать, устройте его в какое-нибудь ремесленное училище, или колледж по-нынешнему. Там им льготы дают за инвалидов, так сто его возьмут. Да, чуть не забыл!
Он перестал писать и серьезно посмотрел на Мошкина:
– Постарайтесь развивать его память. Пусть побольше заучивает наизусть. Стихи какие-нибудь. Хоть Бродского какого-нибудь, хоть Пушкина.
Золотая ручка снова резво заскользила по разноцветным листочкам. Мошкин понял, что теперь должен пожизненно исполнять свой приговор.
Психиатр, наконец, закончил писать и протянул ему справку:
– Желаю Вам успеха, товарищ подполковник! Не унывайте! У вашего внука могут совершенно неожиданно открыться новые способности. Ведь у него такая звучная фамилия, – он улыбнулся уголком рта и похлопал пациента по плечу: – Давай, Иннокентий, не подводи деда!
Вспомнив тот разговор, Анатолий Кузьмич снова тяжело вздохнул, а потом достал из секретного конверта две тысячные бумажки. Затем он неторопливо оделся и вышел из дому, даже не позавтракав.
8
На следующей перемене Тонька подошла к Коршунову и, взяв его под локоток, отвела в сторону.
– А ты крутой, Никитос! – с лукавой улыбкой сообщила она. – Здорово ты вчера того мужика отделал!
Заметив синяк на его скуле, она состроила жалостную мордочку:
– Бедненький! Болит?
– Отстань! – Никита не слишком вежливо дернул плечом.
Тонкая не поняла:
– Ты чего?
– Ничего! Тебе бы только развлекаться! Ты хоть понимаешь, что я под статью могу попасть? Мне же уже восемнадцать!
Тонкая не понимала:
– За что?
Она смотрела на него, по-детски вскинув аккуратно выщипанные брови:
– Ведь ты его не убил!
– Ага, ты все у нас знаешь, продюсер хренов! – в сердцах воскликнул Никита и тут же осекся. – Ладно, Тонь, проехали. Ты, короче, забудь об этом, оки? А если тебя вдруг кто-то спросит: «А чем это ты занималась после колледжа в понедельник?», то скажи, что поехала домой. Домой, поняла?
– Ну, если ты так хочешь…– протянула она. – Но кто меня так может спросить? Не Аннушка же!
Никита вдруг снова нахмурился и, оглянувшись по сторонам, потянул ее за лямку рюкзака:
– Дай мне свой планшет!
Тонька возмутилась от такой наглости и резко отдернула полосатый рюкзачок на себя:
– Зачем он тебе? У же тебя свой есть!
Но Никита не сдавался. Убедившись, что их никто не видит, он ухватился за хвост неизвестного животного, пристегнутый к полосатому рюкзаку.
– Отдай на шесть секунд!
– Зачем?
Тонька уворачивалась, как пантера, но в глазах Коршунова больше не было ни капли вчерашнего интереса к девочке с малиновыми волосами.
– Слушай, кончай дурочку валять! – строго сказал он. – Вадик все снимал вчера на твой планшет. Дай мне, я убью этот файл.
Но Тонька лишь оскалила ровные крупные зубы и, точно дикая кошка, выгнула спину дугой. Потом она резко рванула рюкзак и побежала от своего преследователя, грохоча по коридору своими полуармейскими сапогами на толстой подошве.
Никита на секунду растерялся, но тут раздался звонок, и ему навстречу выбежала целая орда первокурсников. Он погнался было за Тонькой, но ему преградил путь сам директор Скрягин.
– Коршунов, стоять!
Никита инстинктивно повиновался.
– Ты что, совсем рехнулся? Вот, подожди до апреля – на плацу побегаешь! А теперь быстро в класс!
Обескураженному Никитосу ничего не оставалось, как поплестись в аудиторию, сжимая к кулаке Тонькин меховой хвост. Вид у него был воинственный: он решил потеснить Брееву и сесть рядом со своей вчерашней симпатией. В классе, однако, Тоньки не оказалось, и ему пришлось занять свое обычное место слева от Костяна.
Урок правоведения шел своим чередом, когда он получил от СМС-ку от Тоньки: «Приходи ко мне сегодня. Будем снимать клип с танцем живота». Он тут же поднял руку и попросился в туалет.
