Барбара Колли - Пятновыводитель для репутации
— Если не возражаешь, я не хочу сейчас это обсуждать.
— Я, конечно, не возражаю. Давить на тебя, когда ты в таком состоянии, бесполезно.
Шарлотта закатила глаза:
— У тебя ко мне какое-то дело?
Луи кивнул:
— По правде говоря, мне придется отменить наш сегодняшний ужин. Кое-что случилось. Но я хотел переговорить с тобой до отъезда.
Пожалуй, Шарлотта покривила бы душой, если бы стала утверждать, что отмена ужина сильно ее огорчила. В таком настроении она вряд ли могла составить кому-либо хорошую компанию.
— Ну и в чем же дело? Рассказывай, — произнесла она, взмахом руки предоставляя ему слово.
Смерив ее странным взглядом, Луис указал на перегородку, отделявшую ту половину дома, которую он снимал.
— Знаю, что должен был съехать отсюда в конце месяца, но я хочу еще на некоторое время сохранить за собой квартиру. Недавно мне предложили работу в охранном агентстве, — заторопился он с пояснениями. — А теперь вот мой сын и его семейство вновь вошли в мою жизнь, так что я передумал перебираться в дом на озере. Он слишком далеко… от всего.
И от всех, мысленно договорила за него Шарлотта. После долгих лет разрыва Луи и его сын помирились, и под «всеми» теперь подразумевался не только вновь обретенный отпрыск, но и его жена с маленькой дочерью.
— Ты же понимаешь, — продолжал Луи, — чтобы продать дом на озере и подыскать в городе что-нибудь мне по средствам, потребуется некоторое время. Собственно говоря, по этому делу я и должен съездить сегодня вечером. Домом заинтересовалась одна супружеская пара… В общем, ты не возражаешь, если я сниму эту квартирку еще на некоторое время?
Хотя Шарлотту так и подмывало поинтересоваться, надолго ли, она промолчала. С самого начала предполагалось, что он остановится здесь лишь на время. И она согласилась сдать ему квартиру только в угоду племяннице, запросив меньшую цену, чем могла бы взять с чужого человека. А какие гарантии, что он действительно подыщет себе другое место? Луи совсем не дурак! Жилье в Новом Орлеане может оказаться весьма дорогим. Вдруг он скряга?
Выходит, ни в чем нельзя быть уверенной, решила Шарлотта. Никаких гарантий — кроме его обещания. В любом случае, она не могла не признать, что соседство надежного, не вызывающего опасений человека — чего, увы, не скажешь о предыдущем квартиросъемщике — действовало на нее успокаивающе.
В другое время Шарлотта вполне могла бы начать с ним спорить и напоминать об обещании, но в этот момент ей хотелось лишь одного: остаться в одиночестве. Так что она решила поговорить с Луи позже — только не сейчас! А теперь — только вот как? — необходимо решить, что же делать с Мэделин.
— Ну что? — спросил Луи. — Ты не против?
Шарлотта пожала плечами:
— Да, все в порядке… Наверное. Но только до тех пор, пока ты не подыщешь что-нибудь, — на всякий случай добавила она. — А теперь извини… — Она открыла дверь. — Я устала.
И, не дожидаясь ответа, вошла в дом, захлопнув дверь перед носом Луи.
Но, оказавшись наедине с Милашкой, она поняла, что совершенно выбита из колеи… и не может отделаться от мыслей о Мэделин. Несколько томительно долгих минут Шарлотта прохаживалась от кухни до гостиной и обратно, время от времени останавливаясь, чтобы пробуравить взглядом телефон.
— Позвонить ей или нет, Милашка?
В ответ попугай забил крыльями и в свою очередь прошелся по жердочке.
— Так я и думала, — проворчала Шарлотта. — Какая от тебя помощь!
Она рухнула на диван, однако через секунду вскочила и решительно направилась к телефону. Она ненавидела ссоры, но хуже всего, если дело касалось семьи. Семья для Шарлотты была смыслом жизни, и Мэделин, как ни крути, ее родная — и единственная — сестра.
Шарлотта потянулась за телефоном, но, коснувшись трубки, почувствовала, что снова начинает злиться. Отдернув руку, она изобразила на лице равнодушие и, громко топая, устремилась на кухню. Если позвонить Мэделин сейчас, разговор снова не заладится. Позвоню позже, решила она, когда успокоюсь.
Но «позже» наступило раньше, чем она предполагала. Только Шарлотта налила себе стакан чая со льдом, как раздался телефонный звонок. Секунду она боролась с искушением не поднимать трубку — пусть звонок запишется на автоответчик, — но всего секунду. Не каждый, кто звонит, оставляет сообщение. Может, это выглядело странно, походило на суеверие, но ей всегда казалось, что тот самый звонок, на который она не ответит, окажется судьбоносным. К тому же могли звонить по работе.
Со стаканом в руке Шарлотта, устало переставляя ноги, доплелась до гостиной и взялась за телефон.
— Только не смей опять бросать трубку!
Мэделин.
— Зачем ты звонишь, Мэдди?
— Я… я хочу… извиниться.
Растерянно заморгав, Шарлотта спросила себя, давно ли была у врача и проверяла слух. Случаи, когда Мэделин за что-то просила прощения, она могла пересчитать по пальцам одной руки.
— Прости меня, Шарлотта. Я не имела права срывать на тебе злость. Я плохо поступила.
Поставив стакан, Шарлотта уселась на стол. Может, Мэделин не так уж и безнадежна!
— Знаешь, мне ведь хочется поступать правильно, — продолжала сестра. — Просто дело в том, что… Я… Ах, Шарлотта, я так все запутала! Джудит с этого воскресенья со мной почти не разговаривает, Даниэль не отвечает на мои звонки. И то, что я сказала о тебе, — торопливо продолжала она, — на самом деле я ничего такого не думаю. Знаешь, насчет того, что ты не поддерживала меня… Да ты сделала для меня гораздо больше, чем кто-либо заслуживает. Дело лишь в том… О боже, как же мне произнести такое? Я желала для Даниэля большего. Большего, чем женщина с ребенком на руках. Думаю, обе мы понимаем, что Даниэль — неплохой улов для любой, и я никак не могу отогнать от себя подозрение, что эта женщина увидела в нем просто кошелек и отца для своего незаконнорожденного сына!
Шарлотта поморщилась, как красочно изобразила сестра Надю и Дэви.
— Так что же, тебе нечего ответить?
Конечно, Шарлотта могла бы много сказать. Поступай хорошо, и чувствовать себя будешь хорошо. Не суди, да не судима будешь. Как аукнется, так и откликнется. И много чего еще. Но разве станет Мэделин все это слушать? Так что же ей сказать?
— Ты прекрасно знаешь, Мэдди, что я люблю тебя. И всегда желала тебе, Даниэлю и Джудит лишь добра. — Шарлотта глубоко вдохнула и взмолилась, чтобы Господь помог ей подобрать верные слова. — Даниэль — замечательный мужчина. Но теперь он именно мужчина, а не мальчик! — На последних словах она сделала ударение. — Он умный, образованный человек, уважаемый юрист. И я думаю, ты должна верить ему. Должна верить, что у него светлая голова и чуткое сердце. А еще, я думаю, тебе не следует рубить с плеча, когда судишь о людях. Да и всем нам, — добавила она. — Нам обеим по собственному опыту известно, как обманчиво бывает первое впечатление. Мы с тобой не вправе кидать камни в чужой огород: у нас обеих есть в прошлом такие события, о которых не хочется вспоминать.
