Гарольд Роббинс - Куда уходит любовь
Нора почувствовала, как головная боль сжала ей виски.
– Хорошо, буду.
Бросив трубку, она взяла аспирин. Положив на язык все три таблетки, она запила их глотком кофе.
– Как мисс Даниэль? – осторожно спросил Чарльз, и на его круглом лоснящемся лице застыло вопросительное выражение.
Она с удивлением посмотрела на дворецкого. Сама она этим не поинтересовалась. Но в этом не было необходимости. Если бы с Даниэль что-нибудь случилось, мать сказала бы ей об этом.
– Прекрасно, – автоматически ответила она. Чарльз стоял, ожидая продолжения.
– Мать сказала, что она все еще спит, – добавила она, соврав. Теперь Нора разозлилась на себя. Никаких объяснений давать она не обязана. Чарльз всего лишь слуга. И не больше. И неважно, сколько времени он у нее служит.
– Вели Виолетте приготовить мне ванну, – резко бросила она.
– Сейчас же пошлю ее к вам, мэм.
За ним закрылась дверь, и она допила свою чашку кофе. Чтобы налить еще одну, пришлось вылезти из постели. Когда повернулась, поймала свое отражение в большом зеркале туалетного столика и, держа в руке чашку, подошла к нему.
Она внимательно изучала самое себя. Нора не выглядела на свои тридцать восемь. Она оставалась такой же худощавой и стройной. Ни на груди, ни на бедрах не было отложений жира, и, хотя формы ее не отличались размерами, очертания их были округлыми и твердыми.
Не спуская с себя взгляда, она допила кофе. Ей нравилось, как ее плоть просвечивает сквозь белый шелк блузки или халата. Она склонилась ближе к зеркалу, изучая лицо. Под глазами лежали легкие голубоватые тени, но кроме этого ни следа того, что ей пришлось перенести. Глаза были ясными, белки не покраснели, а кожа на высоких скулах была тугой и блестящей, без следов припухлостей.
Теперь она почувствовала себя несколько лучше. Сегодня вряд ли нашелся бы человек, который, видя ее, поверил, что Даниэль в самом деле ее дочь.
За дверью ванной послышался шум воды. Она быстро покончила с кофе и, поставив чашку на комод, поспешила в ванную.
Цветная горничная подняла голову от большой мраморной ванны.
– Доброе утро, мисс Хайден. Нора улыбнулась.
– Доброе утро, Виолетта.
– Вы хорошо спали, мисс Хайден?
– После того, как доктор Боннер дал мне успокоительное, я ничего не помню.
– А я не очень хорошо. Этот полицейский полночи мучил меня вопросами.
Нора с любопытством взглянула на нее.
– И что ты им рассказала?
– Что я могла рассказать? – приподнимаясь с колен, ответила Виолетта. – То, что увидела, когда вошла в студию. – С полки над ванной она взяла флакон с ароматической смесью и стала сыпать порошок в воду. – Когда я вошла в комнату, вы были на полу, склонившись над мистером Риччио. И мисс Дани; она стояла, прижавшись к стене.
– Мне бы не хотелось говорить на эту тему, – холодно прервала ее Нора.
– Да, мэм. Мне тоже. Я даже не хочу думать об этом. – Она закрыла флакон и поставила его обратно. Пар, поднимавшийся из ванны, наполнил помещение густым запахом мускуса. – Через несколько минут ванна наполнится. Хотите, чтобы я помассировала вас? Это поможет вам расслабиться.
Молча кивнув, Нора стянула через голову ночную рубашку. Быстрым движением Виолетта успела перехватить ее, и аккуратно сложила на стуле, пока Нора вытягивалась на узкой массажной кушетке.
Подбородок она положила на скрещенные руки. Так приятно потянуться. Потянуться по-настоящему, пока не почувствуешь каждую мышцу тела. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.
После ванны она нажала кнопку интеркома.
– Чарльз?
– Да, мэм.
– Не будете ли вы так любезны вызвать машину из гаража? И не согласились ли отвезти меня? Боюсь, сегодня я не в форме.
– Конечно, мэм.
Отпустив кнопку, она поднялась. Прежде чем выйти из комнаты, Нора еще раз внимательно вгляделась в свое отражение в большом зеркале. Харрис Гордон знает свое дело. В такой ситуации самое главное – произвести нужное впечатление.
Черный костюм, который она выбрала, подходил как нельзя лучше. В нем она была стройной и юной. Легкий плащ, переброшенный через руку, окончательно дополнил картину, которую ее друзья по шоу-бизнесу сочли бы совершенной. Она выглядела молодой, привлекательной и беззащитной. Взяв перчатки и сумочку, она вышла из комнаты.
Отчетливо цокая высокими шпильками туфель, Нора спустилась по полукруглым мраморным ступеням в холл, где посмотрела сквозь стеклянную дверь.
Чарльз еще не подогнал машину.
Повинуясь непонятному для нее самой инстинкту, она двинулась по узкому коридору, который вел в студию. В дверях ее с удивлением остановилась. Перед ней сидел молодой полицейский.
Он вскочил, неловко отдав честь.
– Доброе утро, мэм.
– Доброе утро. Я мисс Хайден.
– Знаю, мэм. Я был тут прошлой ночью.
Она вскинула брови, давая понять, что не на шутку удивлена.
– И вы провели тут всю ночь? – спросила она. – Без отдыха?
– Да, мэм.
– Вы завтракали? Должно быть, вы голодны.
– Со мной все в порядке, мэм. – Полицейский зарделся от смущения. – С вашей стороны было бы очень любезно приказать принести мне чашечку кофе.
– Я могу войти?
Он неловко помялся на месте, глядя на нее, и ничего не ответил.
– Заверяю вас, что все будет в полном порядке, – сказала она внезапно появившимся у нее голосом «хозяйка-говорит-со-слугой», к которому она прибегала, когда что-то раздражало ее. – Кроме того, это моя студия.
– Знаю, мэм. Но сержант сказал, что тут должно оставаться все, как и было.
– Я ни к чему и не буду притрагиваться, – холодно заметила она. – Можете наблюдать за мной, если вам так хочется.
Несколько секунд он колебался.
– Ну, в таком случае, думаю, все будет в порядке.
Она стояла в ожидании. Он посмотрел на нее и, поняв, еще пуще покраснел. Он распахнул перед ней дверь.
– Благодарю вас, – кивнула она, когда он отошел в сторону, пропуская ее.
Остановившись в дверях, Нора осмотрелась. На полу, где лежал Риччио, были меловые линии и несколько пятен, смахивавших на кровь. Она чувствовала, что полицейский не спускает с нее глаз, и, вскинув голову, осторожно обошла меловую фигуру, направляясь к окну.
Портативный сварочный агрегат по-прежнему лежал на скамейке, куда она положила его, когда Риччио вошел в студию. Коробка с металлическими обрезками стояла на полу, рядом с небольшим пьедесталом, на котором только начала обретать очертания ее последняя работа.
Пока еще она представляла собой только скелет из арматуры, но несколько стальных полосок, уже выгнутых и приваренных, смутно давали представление о замысле художника. Она на мгновение прикрыла глаза. Да, все на месте; она уже видела ее завершенной. Нора почувствовала странное внутреннее удовлетворение. Даже события прошлой ночи не могли поколебать ее уверенности в своем таланте.
