Линда Джонс - Жена Мэдигана
— Тогда все мы окажемся в куче дерьма, — ответил тот и тихо закрыл дверь.
Цифры на экране компьютера, как обычно, показывали отличные результаты. Три месяца назад, когда она устроилась на эту работу, документация находилась в полнейшем беспорядке, но теперь счета выглядели намного лучше. Все, что высвечивалось на ее мониторе, казалось прекрасным. Погрузившись в выполнение тяжелой задачи, она почти забыла о пережитом утром ужасе.
Грейс услышала за спиной тихий вздох и обернулась через плечо. В дверном проеме стоял Рэй, прислонившись к косяку с улыбкой на красивом лице и со скрещенными на груди руками. Он выглядел так, словно ничто не могло его встревожить. Никогда в жизни она не была настолько рада кого-то видеть.
Ей не хотелось зависеть от него, и нуждаться в нем так, как она нуждалась раньше, но при виде него ее сердце снова немного сбилось с ритма. Почему он так на нее действует? Сердце таяло, тело наполнялось теплом и нежностью. Ей никогда не удавалось полностью вырвать Рея Мэдигана из сердца, как бы сильно она ни старалась. А она действительно старалась.
— Я почти закончила, — сказала она. — Проходи и садись. — Она указала на стоящий у стены единственный свободный стул, твердый и довольно неудобный. И снова перевела взгляд на экран компьютера, хотя работу уже завершила. Присутствие Рэя выбило ее из колеи, и ей требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Она передвинула курсор мышки на экране и щелкнула по иконке сохранения еще раз.
Прибежать сегодня утром к Рэю не было ошибкой, во всяком случае, так она себя убеждала в течение всего долгого дня. Ошибкой было упасть в его объятия. Большой. Ей слишком сильно понравилось там находиться, хотя она знала, что у них не может быть совместного будущего. Он никогда не простит ей уход, а она не сумеет жить со знанием, что всегда существует поджидающий его за каждым углом соблазн вернуться на опасную работу. Работу, которую он любил больше, чем ее.
Она развернула стул и повернулась к нему лицом.
— Как ты? — спросил он. У нее появилось странное ощущение, что за его невозмутимостью скрывается что-то новое, какая-то настороженность в голосе и голубых глазах.
— Думаю, прекрасно. Лютер нашел что-нибудь?
Рэй покачал головой.
— Нет.
Она не думала, что убийца может найти ее, но все равно волновалась. Что, если он каким-то образом узнает, где она живет? Вдруг, сегодня вечером она вернется домой и обнаружит, что он поджидает ее? Она вздрогнула, вспомнив, как легко он свернул шею мужчине. Один раз она застала его врасплох и сбежала. Вряд ли ей выпадет такая возможность еще раз.
— Ты действительно волнуешься? — тихо спросил Рэй. Он пристально всматривался в ее лицо, словно пытаясь прочесть мысли.
— Да, — призналась она.
Рэю, казалось, было уютно на неудобном стуле. Да и в тесном офисе, в котором никогда прежде не бывал, он чувствовал себя вполне непринужденно. Впрочем, Рэй всегда выглядел непринужденно. Чем бы ни занимался и где бы не находился.
— Грейс, — из холла долетел знакомый резкий голос еще до того, как доктор Дерборн переступил дверной проем ее кабинета. — Как только закончишь… — он внезапно умолк, увидев сидящего у стены Рэя, и даже сделал полшага назад. — Что вы здесь делаете? — в его голосе послышался оттенок отвращения, и он побледнел. Совсем немного.
— Привет, док, — произнес Рэй с широкой улыбкой.
— Вы знакомы? — спросила Грейс, жутко смутившись.
— Мы встречались, — небрежно ответил Рэй.
Их встреча, вероятно, имела какое-то отношение к неприятному столкновению Триш с дантистом, предположила Грейс. В некоторых вещах, таких как честь и отношение к женщине, Рэй бывал чрезвычайно старомоден. Это в нем говорил южный джентльмен. Правда, порою, он заходил слишком далеко.
Доктор Дерборн перевел на нее более чем встревоженный взгляд.
— Э-э-э, неважно миссис Мэдиган. Это может подождать и до завтра. Или до понедельника. — Пятясь из офиса, он послал ей грустную, вялую улыбку, — ничего существенного.
Грейс работала на доктора Дерборна совсем недолго, но она узнавала страх, когда видела его. Бедный дантист настолько стремился покинуть комнату, что споткнулся о собственные ноги, и, быстро восстановив равновесие, исчез в холле.
— Что, спрашивается, ты сделал… — начала она.
Рэй поднялся, быстро и грациозно.
— Как насчет того, чтобы угостить тебя ужином? — прервал он.
Так даже лучше. Ей не придется слушать, как он благородно защищал бывшую жену номер два от мужчины, которого упорно называл доктором Дулитлом.
Но ужин слишком сильно походил на свидание.
— У меня нет желания куда-либо выходить, — ответила она, открывая нижний ящик стола, чтобы вытащить сумочку. Ох, но оставаться в одиночестве ей тоже не хотелось. Только не сейчас. — Но я могу сама что-нибудь приготовить.
Он скривился, сморщил нос и зажмурил глаза так, что она больше не могла видеть их яркий голубой цвет.
— Чем я это заслужил?!
Она улыбнулась, вставая.
— Сейчас я куда лучший повар, чем раньше. Позволь, тебе доказать. Боже, когда мы поженились, мне было всего девятнадцать, в то время я умела готовить только макароны с сыром и открывать банку супа.
Она тут же пожалела, что нельзя забрать свои слова обратно или хотя бы перефразировать предложение. Внезапно, она вспомнила то время, когда они занимались любовью на кухне. На столе, на барной стойке, на полу. Рэй приходил домой, заставал ее за попытками улучшить свои ужасные кулинарные навыки и с помощью прикосновений или произнесенных шепотом слов, или тем и другим одновременно, заставлял забыть о готовке. Он поднимал ее или опускал, и она выбрасывала из головы все остальное. Все. Сколько кастрюль она сожгла? Сколько сгоревших продуктов они со смехом выбросили в мусор? Неудивительно, что она так и не научилась готовить, пока не развелась с ним.
Ее лицо вспыхнуло. Как только воспоминания возвращались, стряхнуть их становилось труднее. Она постаралась отложить жаркие мысли на потом. Да, у них был великолепный секс. И ей больно достался урок о невозможности построить прочные семейные отношения из одной только страсти. В конечном счете, человек начинает нуждаться в стабильности, надежности и компромиссах. Рэй же не знал значения слова компромисс.
— А когда это было нечто с фразой «добавь воды», мы были в беде, — сказал он.
— Что?
— Суп, — пояснил он.
Если он и знал, о чем она думала, то не подал вида. Рэй был мастером скрывать свои чувства. Неудивительно, что работа тайным агентом так легко ему удавалась. Он мог выдать себя за кого угодно, показывать в себе только то, что хотел.
