Чувствуй себя как хочешь - Холланд Саммер
– У меня эссе, – мотает головой Джек, – и надо бы поспать.
– У тебя сегодня «Фольксваген» в Салфорде, – напоминает Леон.
– Черт… – Джек опирается на стену и закрывает глаза. – Можно завтра? Машина сложная, гнать далеко. Я и так затрахался.
– Надо сегодня. – Леон мрачно наблюдает, как Гэри заглядывает внутрь аккумулятора. – Зверюга, место подготовишь?
Тот хмыкает в ответ, и Джек понимает: вариантов отмазаться нет. Нужно ехать в Салфорд, вскрывать этот ебучий «Фольксваген» и гнать его сюда. А у него еще математики на хер знает сколько часов и ранний подъем.
В такие моменты он думает, что не стоило начинать. Нужно выбрать одно – или ты отличник, или бандит. Сил тянуть то и другое не найти, даже если в сутках будет тридцать часов. Как самому Леону удается?
– Тогда я домой, – говорит Джек. – Нужно подготовиться.
– Ладно вам, – расстроенно складывает брови домиком Тыковка, – мы все равно тут до ночи, так что, может, выпьем пива, когда Джек пригонит «Фольц»?
Леон обводит их взглядом, задерживаясь на щенячьих глазах Тыковки, и устало пожимает плечами.
– Надо тебя тоже чем-то занять, – отвечает он. – Ладно. Факбой, я сделаю математику. Встречаемся вечером, вместе с «Фольксвагеном».
– Пиво я куплю, – отзывается Гэри с ухмылкой. – А теперь свалите отсюда, скоро Альдерман за «Воксхоллом» придет.
Нью-Йорк, 2018
– До сих пор удивляюсь, как мы не сели, – качает головой Гэри, улыбаясь, – помнишь, нас чуть с «Ниссаном» не взяли?
– Когда Тыковка аккумулятор уронил? – поднимает брови Леон. – Такое забудешь.
– Двенадцать лет прошло! – Тыковка толкает Гэри в бок. – Вы мне когда-нибудь этот аккумулятор перестанете припоминать?
– Мы могли его продать, – замечает Леон.
Истории о том, как Гэри строил из себя невинного подростка посреди полицейского участка, объясняя, что приметный зеленый капот «Ниссана» он нашел на помойке, теперь вызывают только улыбку. А тогда они здорово перетряслись.
– Давайте еще вспомним, как Джек не тот «Воксхолл» угнал, – предлагает Тыковка.
– Ах ты мелкий мстительный засранец. – Джек поднимается из кресла и угрожающе приближается к нему. – Как я их должен был отличить?
– Они совершенно разные, – нагло заявляет тот, закрываясь бутылкой.
Джек подбирается вплотную и щипает Тыковку за бок, от чего тот охает и начинает пинаться в ответ. Гэри отодвигается, но на него успевает пролиться пиво.
– Долбоебы, – с теплом произносит тот и растирает пиво по штанине, – успокойтесь оба.
– Мы не сели, потому что деньгами не светили, – спокойно говорит Леон. Он с улыбкой наблюдает за их возней и в этот раз даже не жалуется на испорченный диван. – Легко поверить тебе, Гэри, что ты запчасти на помойке подбираешь. Особенно когда у тебя курица на обед в сумке и штаны из «Праймарка» [27].
– Это да, жили без размаха.
– Мы с Джеком еще и учились, – добавляет Леон. – А там не до веселья было.
– Еще бы, – смеется он и выпускает Тыковку из захвата, – сколько мы пахали. Какие шлюхи в шампанском? За рулем бы не уснуть.
Джек возвращается в кресло напротив дивана, нашаривая на полу свою бутылку. В комнате повисает тишина.
Они странно жили тогда. Вроде бы и бандиты, а все равно не как в фильмах. Днем учеба, вечером – работа. Как в «Макдоналдсе» подрабатывать, только чуть посложнее. И денег целое море, но тратить их было некуда и некогда.
Забавно, что началось все именно из-за денег. А потом втянулись, и это стало странной новой нормой. Джек не знает, в какой момент он начал работать, просто потому что была работа. Сейчас даже не верится, что тогда он не видел другого будущего. Вот же оно – их компания, братья, Нью-Йорк. Очень неплохое, к слову, вышло будущее.
– А еще мы не сели, потому что всегда выбирали друг друга, – продолжает в полной тишине Леон. – И когда дело принимало херовый оборот, никто из нас не сдал остальных. Ни разу.
Гэри задумчиво кивает: его часто таскали в участок. Наверное, чаще всех – гараж-то на виду.
– Помните «Альфа-Ромео»? – вдруг спрашивает Леон.
Они все, не сговариваясь, поворачиваются к нему: за семь лет он впервые упоминает ту ночь. После возвращения они всего раз проговорили произошедшее и свою легенду и больше не поднимали тему.
– Когда вопрос встал, мы или коп, Джек убил копа. Мы это не обсуждали, я знаю. Но, мне кажется, мы не сделали и другого.
Внутри все сжимается: зачем он? При парнях? Воспоминания снова накатывают разрушительной волной, и Джек отворачивается: им не нужно видеть, если он, как девчонка, заревет.
– Мы ни разу не сказали, что это было правильно, – вдруг поддерживает его Тыковка.
– Джек, – зовет Гэри, – тебя это парит?
– Ну… Что значит парит, – Джек поворачивается, собирая все силы в кулак, – я убил человека. Это теперь всегда со мной.
– Херово, – хмурится тот. – Но если тебе станет легче, я тоже считаю, что ты верно поступил. Это же я виноват, подобрал девчонку. Если бы не она, нам бы не пришлось с ним разбираться. И если бы ты не убил, это сделал бы я.
– Не хотел я его убивать, говорил же! – Джек закрывает лицо руками. – Думал, в плечо, чтобы ствол уронил. Но как в фильмах оно почему-то не работает.
– Не работает, – встревает Леон. – Было бы здорово, но это чертова реальность. Когда ты на той стороне, то по колено в грязи, крови и дерьме, и эта трясина затягивает так, что хер выберешься.
– Но мы выбрались, – говорит Тыковка. – И если для этого нужно было убить того диббла, значит, ты все сделал верно.
Становится стыдно: он, как девчонка, еле сдерживает слезы, просто потому что его не осуждают. Всегда думал, они не говорят о той ночи, чтобы не ссориться. Он же виноват: убил человека, заставив всех резко менять планы.
Тыковка лишился семьи после той ночи. Гэри исчез почти на сутки, и никто не знает, где он был. Леону пришлось подчищать все дерьмо. И только Джек, единственный, кто действительно виноват, вышел сухим из воды.
– А если бы это не произошло тогда, кто знает, может, мы бы сейчас все сидели, – замечает Леон. – Точно не завязали бы.
– Скорее всего, – соглашается Гэри. – Мы бы однажды все равно встряли. Это был вопрос времени.
– Спасибо, – выдыхает Джек и поднимается, – правда. Спасибо. Я думал, вы меня за это нена…
Закончить не получается: Гэри подрывается с места и хватает его за плечи, утаскивая в медвежье объятие.
– Дебил, что ли? Было и было. Главное – мы сейчас здесь. Легальные, богатые, живем нормально. Работа есть, хорошая, надежная работа.
Он разворачивается вместе с Джеком к остальным.
– Это ебаное чудо, вот что. Все живые и все на свободе.
– И есть о чем вспомнить, – слабо улыбается Тыковка.
– Только рассказать некому, – добавляет Гэри. – Хотя… вон Леон однажды книгу напишет.
– Этот-то? – поднимает брови Джек. – Я за него эссе в школе переписывал.
Что-то в воздухе меняется: становится легче дышать. Вот они, четверо. Смеются, сидя в пентхаусе посреди города мечты. Все еще братья. Все еще вместе.
С наступлением темноты они потихоньку расходятся: Гэри с Тыковкой едут в одну сторону – кажется, Пайпер сейчас где-то в Бруклине, хоть это и не озвучивается. Они все еще скрываются, и Леон как минимум делает вид, что ничего не знает.
Пайпер переехала к Гэри в тот же день, когда съехала Флоренс. У Джека все еще странное ощущение от этого всего. Как у него получилось так быстро переключиться между девчонками? И ведь именно переключиться: закончить одни отношения и только потом начать другие.
Этого Джек ожидал бы скорее от самого себя, но судьба играет с ним злую шутку. Флоренс не выходит из головы, сколько бы он ни занимал себя другими мыслями. Они вытесняются тоской, стоит ему закрыть рот или вспомнить, что в кармане есть телефон. Работать до тошноты, кататься по городу, пока не закончится бензин, даже пить не помогает – она всегда где-то недалеко. Правда, трубку этим утром так и не взяла.
