Конни Мейсон - Нежный враг
Ариана счастливо улыбнулась.
– Теперь, когда вы стали поправляться, милорд, наш малыш успокоился. Мы с вами – идеальная пара, потому что я ревнивая жена. Одна любовь за всю жизнь меня устраивает. Вы моя единственная любовь, милорд.
Он блаженно улыбнулся.
– Слушал бы и слушал.
Но вдруг действительность вмешалась в счастье Арианы.
– Что будем делать с леди Забриной?
По его лицу промелькнула тень удивления.
– Делать? Ничего не будем делать, миледи. Вильгельм говорил мне, что окончательно решил поженить Забрину и Эдрика. Когда король вернется, я уверен, он устроит это. А теперь подойдите поближе, я хочу положить руку на то место, где растет мой ребенок.
Ариана встала возле него и улыбнулась, когда он поднял ее сюрко, нижнюю рубашку и приложил ладонь к животу. Ее удивило, что у него хватило сил на это, учитывая состояние, в котором он находился всего несколько дней назад. Однако она недооценила его силу. Озорной блеск в его глазах указал ей на то, что он думает о тех вещах, о которых после близкого знакомства со смертью вообще-то мечтать не должен. Рана его заживала, но все еще доставляла массу неудобств. Когда рука его скользнула вниз и легла у нее между ног, Ариана попятилась.
– Лион, вы еще нездоровы для этого. Поправляйтесь, любимый мой. У нас впереди предостаточно времени для… этого.
– Но мне хочется заняться этим, – недовольно промолвил Лион и потянулся за ней. Напряжение оказалось для него слишком сильным. Он поморщился и опустил руку. Стон заставил Ариану броситься обратно к кровати.
– Я же говорила, вам нельзя напрягаться. Теперь, если вы согласны вести себя смирно, давайте обсудим свадьбу Терсы и Белтана. Они хотят пожениться в часовне, как только вы окрепнете, чтобы присутствовать, если вы не против, конечно.
– Не возражаю, – сварливо проронил Лион. Он не привык бездельничать. Из-за необходимости все время лежать в кровати, Лион был далеко не идеальным пациентом. К тому же ему до безумия хотелось жену, и он ужасно злился оттого, что ничего не мог с этим поделать. Или мог?
– Что говорит ведьма? Когда я смогу встать с этой чертовой постели?
– Должно пройти еще несколько недель, прежде чем вы сможете сами передвигаться.
– Несколько недель? Ну нет, я не собираюсь валяться здесь столько. Еще неделя, и хватит.
Сказать по правде, Ариана была рада тому, что он согласился даже на одну неделю. Она ждала, что он захочет вставать уже на следующий день.
– Посмотрим, насколько вы окрепнете за неделю.
– Если б вы меня кормили не только бульоном да кашей, как дитя малое, я бы восстановил силы гораздо быстрее. Можно начать с жирного куска оленины и только что пойманной форели, вымоченной в укропном соусе.
– Что ж, наверное, вам и вправду пора переходить на твердую пищу. Я займусь этим.
Она направилась было к двери, но Лиону не хотелось ее отпускать. Он поймал ее руку, притянул к себе и усадил на кровать. Ариана вскрикнула, удивившись его силе.
– Лион, отпустите меня. У вас рана откроется.
– Она хорошо заживает. Думаю, я могу поцеловать жену, не причинив себе непоправимого вреда.
У Арианы перехватило дыхание. Даже болея, Лион оставался мужчиной. Она почувствовала тепло его тела, его твердость и решительность, и у нее от желания закружилась голова. Она так давно была близка со своим мужем! Воспоминания о том, как властно он управлялся с ее телом, заставили ее задрожать от страха и вожделения. Хоть она и боялась, что он может себе навредить, по спине ее прошел холодок, когда она подумала о его поцелуях.
Рот ее расслабился – его губы накрыли ее уста, в которых, казалось, сосредоточилось все ее тело. Плоть Арианы сжалась, а живот подвело, когда его язык проник в ее рот, возбуждая ее медленными, такими знакомыми движениями. Отрывистый стон был отзывом на прикосновение его рук – он взял ее за бедра и потянул на себя. Ее обдало жаром, от которого она вмиг потеряла все силы и лишилась разума.
– Лион, вам нельзя.
– Можно.
Господи Исусе! Он не ожидал, что простой поцелуй заставит его дрожать как юнца, впервые оставшегося наедине с женщиной. Он не ожидал, что она ответит с такой готовностью, или что вкус ее окажется таким сладостным, или что его тело заноет от желания, несмотря на пульсирующую боль. Кровь, хлынувшая к чреслам, вызвала боль иного рода, не имевшую никакого отношения к ране.
– Помогите мне, Ариана, – нетерпеливым шепотом промолвил он. – Сам я не смогу это сделать.
– Вы вовсе не сможете это сделать, – предупредила Ариана, вырываясь из его объятий.
– Могу и сделаю. Поднимите юбки и садитесь на меня.
Ее губы, влажные и распухшие от его поцелуя, легонько задрожали, когда она глубоко вдохнула воздух, чтобы обуздать растущую страсть.
– Нет.
Нимало не смутившись, он потянул вверх ее сюрко и рубашку.
– Если вы не поможете, тогда я точно с собой что-то сделаю, пытаясь предаться страсти с собственной женой. – Он отбросил покрывало, показывая всю меру своего голода. Он был большим и сделался даже еще длиннее и толще, когда она посмотрела на него. – Пожалуйста, – прошептал он.
Поняв, что потерпела поражение, Ариана встала на кровати на колени и осторожно расставила ноги над бедрами Лиона. Потом опустилась на него и вскрикнула от удовольствия, когда он глубоко вошел в нее. Лион застонал. Только так он мог заставить себя не излиться сразу. Боли он не чувствовал, лишь восторг, глубинный и непреходящий, наполнивший его изумительным удовольствием.
Ариана начала медленно двигаться, чувствуя его глубоко внутри себя и ощущая страх сделать ему больно. Потом она почувствовала, как пальцы Лиона потянули за шнуры на ее одежде, освобождая груди для рук и губ. Не имея возможности подняться, он пригнул ее к себе так, что груди оказались прямо над его ртом. Он взял губами сосок и, посасывая, превратил его кончик в торчащий бутон. Беременность сделала ее соски необычайно чувствительными. Она вскрикнула и сжалась на нем сильнее, пока он продолжал входить в нее мощными толчками.
Ариана попыталась умерить его движения, опасаясь, как бы не разошлись швы, но удовольствие было слишком захватывающим, слишком напряженным, чтобы сдерживать его. Ласки сосков, соединившись с толчками внизу, вызвали невероятный отклик. Она застонала, губы Лиона накрыли ее рот и поглотили хриплые крики исступленного восторга.
Лион почувствовал, что она начала, точно в судорогах, сжиматься вокруг него, и он еще более мощными толчками подкрепил оглушительную, пульсирующую силу ее финала. Буря его собственного восторга захватила его, и он извергся в нее. Он держал ее над собой, извиваясь и выгибаясь под ней, обретая новые силы с каждым ее криком, пока не утихла последняя волна наслаждения. Ариана пришла в себя первой, остро почувствовав укол вины оттого, что утратила власть над собой. Не нужно было слушаться Лиона. Он не в том состоянии, чтобы заниматься такими вещами.
