Диана Чемберлен - Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти)
– Клэр имеет право знать, где находится ее сестра, – заявил он.
– Зачем ей это? Они же совсем не знают друг друга. К чему бередить прошлое? – Мелли сжала его ладонь. – Клэр счастлива с тобой, Джон. Пусть все останется, как есть.
Но Джон продолжал спорить, пока Мелли, пусть и с неохотой, не дала Клэр адрес сестры. Та написала Ванессе, но так и не получила от нее ответа.
Джон понемногу проникся к Мелли если не любовью, то симпатией. Он начал понимать, что ее привычка умалчивать брала начало в безусловной любви к близким. Мелли просто не умела проявлять свою заботу по-другому. Но перед самой своей смертью она научилась открываться – пусть только в присутствии одного зятя.
Как-то раз, после одного из жесточайших приступов кашля, Мелли заявила:
– Я скоро умру.
Первым его побуждением было сказать что-то вроде «конечно, нет» или «не думай об этом», однако он вовремя сдержался. Мелли считала его сильным, и он не мог проявить подобную слабость. Взяв Мелли за руку, Джон глянул ей в глаза.
– Да, – промолвил он. – Я знаю.
В ответ она улыбнулась.
А потом рассказала то, что потребовало от Джона всего мужества, на какое он только был способен.
38
Время близилось к полуночи, когда Сьюзан добралась наконец до дома, но Джон терпеливо ждал ее приезда.
– Привет, пап, – проскользнув в дверь кухни, она задержалась у кресла Джона ровно настолько, чтобы чмокнуть его в щеку, после чего поспешила к себе в спальню. Поджидая, пока она вернется, Джон налил себе стакан молока. Спустя пару минут дочь вновь возникла на пороге кухни.
– Как прошла поездка? – поинтересовался он.
– Хорошо, – Сьюзан бросила взгляд в сторону холодильника. – Есть там что-нибудь вроде пиццы?
– Ясное дело, – кивнул Джон. – Бери все, что захочешь.
Джона поразила худоба дочери. Она всегда была тоненькой, но теперь казалось, будто джинсы лишь чудом не падают у нее с бедер.
– Детка, ты хорошо питаешься в колледже? – спросил он, наблюдая за тем, как Сьюзан вынимает из упаковки пиццу.
Дочь пожала плечами.
– Не могу сказать, что еда занимает все мои мысли, – она сунула пиццу в микроволновку. – Просто перекусываю время от времени, вот и все.
– Такое чувство, будто ты таешь на глазах, – он сам потерял несколько килограммов после ухода Клэр. – Чем планируешь заняться на каникулах?
– Хочу со всеми повидаться, – услышав сигнал микроволновки, Сьюзан достала пиццу, потыкала в центр пальцем, после чего вновь поставила ее разогреваться.
– А кто сейчас дома? – спросил Джон.
– Да все.
– Нельзя ли поконкретней?
– Правда, все, – она перебрала с дюжину имен, перекладывая пиццу себе на тарелку, после чего принялась сосредоточенно есть.
Пару мгновений Джон смотрел на ее темноволосую головку, после чего невольно вздохнул. « Поговори со мной, Сьюзи». Куда только подевалась та девчушка, которая постоянно крутилась вокруг него, желая поболтать обо всем на свете? В какой-то момент милый ребенок исчез, уступив место замкнутому подростку. А ведь им надо было так много сказать друг другу. Раньше они с Клэр вдвоем поджидали Сьюзан из школы, а теперь никто не желал признавать, что именно изменилось в их жизни.
С другой стороны, полночь – не лучшее время для откровенных бесед.
– Как поживает Лиза? – спросил Джон, допивая свое молоко. Лиза была подружкой Сьюзан, вместе с которой она приехала на каникулы.
– Хорошо, – кивнула Сьюзан, жадно поглощая пиццу. – Хочешь кусочек? – спросила она, глядя на него своими большими темными глазами.
– Нет, спасибо, – ответил Джон. – Сьюзи, мама очень хочет повидаться с тобой, – не выдержав, добавил он.
– Это ее проблемы, – буркнула Сьюзан. – Я не собираюсь встречаться с ней на каникулах.
– Сьюзи, тебе нужно с ней встретиться. Как-никак она – твоя мать.
Сьюзан встала, на ходу прожевывая остаток пиццы.
– Прости, пап, но я очень устала, – сказала она. – Спокойной ночи!
В следующее мгновение она исчезла за дверью, оставив Джона один на один с его огорчением.
* * *Сьюзан сдержала слово: целыми сутками она пропадала в гостях у друзей. Джон редко виделся с дочерью. Когда они все-таки пересекались, Сьюзан упорно отказывалась беседовать на сколько-нибудь серьезные темы. На звонки матери она тоже не отвечала. Единственный раз, когда Клэр удалось дозвониться до нее, Сьюзан резко бросила в трубку: «Я не желаю с тобой разговаривать».
Как-то вечером, вернувшись домой из спортивного зала, Джон застал свою железную дочь в слезах. Сьюзан сидела в гостиной на диване, спрятав лицо в ладонях. Джон растерялся, не зная, что ему делать: въехать в комнату или потихоньку подняться к себе в спальню, оставив дочь наедине с ее мыслями.
– Сьюзи?
Она повернулась, и сердце у Джона сжалось при виде ее покрасневших глаз.
– Что случилось, детка? – подъехал он к ней.
Нижняя губа у нее предательски задрожала.
– Не понимаю, как она могла поступить так с тобой?
– Она не сделала мне ничего плохого. Просто она пытается выстроить сейчас свою жизнь.
– Это же чистой воды эгоизм!
Джон вздохнул, пытаясь подобрать слова.
– Видишь ли, – сказал он, – всю неделю ты старалась избегать любых разговоров, и мне трудно было понять, имеет ли наш развод для тебя хоть какое-то значение…
– Конечно, имеет. А ты как думал? Совершенно внезапно на меня обрушивается новость, что мои родители разбежались, а мать трахается с каким-то незнакомцем. По крайней мере, я полагаю так, – Сьюзан взглянула на него с затаенной надеждой, словно бы рассчитывая, что он поспешит опровергнуть ее слова.
Джон неуверенно пожал плечами.
– Я не знаю, какие у них отношения на самом деле, – заметил он.
Во взгляде Сьюзан явственно читалось: «Ну как ты можешь быть таким наивным?»
– Мне она сказала, что этот парень помогает ей разобраться с прошлым, – хмыкнула Сьюзан. – Для этой цели, по-моему, она могла бы обойтись психотерапевтом.
– Выслушай ее, прошу тебя, – сказал Джон. – Мне трудно говорить за маму. Будет лучше, если она сама тебе обо всем расскажет.
– Я наверняка наору на нее при встрече. Скажу, чтобы она бросала свои глупости и возвращалась домой, к нормальной жизни.
– А вот этого делать не нужно, – с неожиданной энергией произнес Джон.
– Почему?
Джон с трудом представлял, как объяснить дочери то, что сам он только начал понимать.
