Юна-Мари Паркер - Влечения
На этом разговор между матерью и дочерью закончился, и они молча вошли в дом, оказавшись в просторном, квадратном холле. Стены были украшены бесценной лепниной Гринлинга Гиббонса, пол из каменной плитки устелен персидскими коврами. Посредине холла стоял большой круглый дубовый стол, на котором красовался великолепный букет оранжерейных цветов. Взяв со стола пришедшую корреспонденцию и свежие номера «Таймс», «Дейли мейл» и «Телеграф», Анжела быстрым шагом прошла в столовую. Дженни последовала за матерью. Достав еду из буфета, они сели за длинный стол, сервированный дворецким Питерсом для завтрака сразу по окончании вчерашнего банкета.
Все в той же гробовой тишине Дженни и Анжела начали знакомиться с газетами. В «Таймс» упоминалось об Эдварде в связи с тем, что его компания приобрела процветающий пивоваренный завод. Дженни пробежала заметку жадными глазами.
— Ты видела? — спросила она, передавая газету матери. — Похоже, папа заключил очень удачную сделку.
Анжела равнодушно скосила глаза на корреспонденцию. Со времени их развода с Эдвардом, который случился одиннадцать лет назад (муж изменил ей с няней Саймона и Дженни), она почти не интересовалась ни его жизнью, ни делами. Очень возможно, что он и впрямь гений в своей области, однако это не мешает ему оставаться растленным типом, который опозорил славное имя ее рода, заставив ее (чему в семье раньше не было прецедентов) требовать развода. Кто он такой вообще? Сын всего лишь баронета! А ее семья Понсонби-Хэдли-Эдмунд вела свою родословную от тысяча пятьсот восьмидесятого года, когда ее первый известный представитель находился в ближайшем окружении королевы Елизаветы I.
— М-да… — проговорила она бесстрастно, отворачиваясь от газеты и наливая себе вторую чашку кофе.
После завтрака Анжела неизменно отправлялась в кабинет, где за бюро решала различные домашние дела. Владельцу имения необходимо обладать известной сноровкой и организаторскими способностями. В их большом доме всегда что-то требовалось сделать: то дверную петлю смазать, то оконную раму заменить. А ведь есть еще сад и тридцать акров земли, засаженной дубом, березой, липой и буком. Гордостью Анжелы был могучий ливанский кедр, возвышавшийся над всей округой. Анжела выглянула в окно и пожалела, что сейчас не лето. Сад выглядел серо и уныло, как всегда с ноября по апрель. Но зато в летний сезон он распускался, как дивный волшебный цветок, источая яркие краски и ароматы. Лилии, лаванда, бегонии… А кусты кремовой розы у низкой каменной стены, окружавшей сад! А двухсотлетняя глициния, тянувшаяся по стене дома и усыпанная аметистовыми цветками? К счастью, у Анжелы была толковая прислуга и расторопный конюх Фред, присматривавший за лошадьми.
В четыре часа пополудни Саймон вернулся с охоты, весь забрызганный грязью и покрытый пылью. Но лицо его светилось восторгом.
— Мы пригнали здоровенную лису прямо к ее норе! — довольно воскликнул он, снимая тесные кожаные сапоги в прихожей. — Ну и побегали же мы за ней, доложу я вам! Через всю луговину Хайклер, мимо фермы Дичлинга, вдоль опушки Саттонского леса… И вот, когда мы уж было решили, что потеряли ее из виду, собаки отыскали ее на поле Числхерстов, ну ты знаешь, мам! Она бросилась обратно в лес, но мы нагнали ее буквально у самой норы!
Анжела просияла от радости за сына:
— Прекрасно, мой дорогой! Я очень рада, что ты хорошо поохотился!
Саймон задержался перед зеркалом, явно любуясь собой.
— Почему бы тебе не принять ванну и не присоединиться к нам за чаем? — предложила Анжела.
— Прекрасная мысль! — отозвался Саймон и быстро вышел из комнаты, легко постукивая себя по ляжке хлыстом.
Дженни взглянула на часы.
— Позвоню папе, пожелаю ему счастливого Нового года. Он сейчас как раз завтракает, так что самое время.
Анжела Венлейк посмотрела на дочь с явным неодобрением. Она не запрещала детям общаться с Эдвардом, но и не поощряла эти контакты. В последнее время ее все больше беспокоило, что Дженни может насовсем уехать в Нью-Йорк к отцу, и тогда, как Анжела не уставала говорить своим друзьям, «она никогда не найдет себе приличного мужа».
— Мне передать ему от тебя пару ласковых словечек, мама? — невинным голосом спросила девушка.
Анжела бросила на нее многозначительный взгляд.
— Передай пожелание удачного года, — сухо заметила она. — А что касается ласковых словечек… Думаю, ему их и без меня теперь хватает. Он ведь такой любвеобильный!
Дженни пропустила эти колкие слова мимо ушей. Отец так и не женился до сих пор вторично, но в любом случае он имел право жить так, как ему нравилось.
После нескольких гудков на том конце провода отозвался кто-то незнакомый.
— Могу я поговорить с сэром Эдвардом Венлейком? — вежливо произнесла Дженни.
— Кто его спрашивает?
Голос был резковатый и явно принадлежал англичанину. Дженни решила, что папа взял себе нового дворецкого. И притом не слишком учтивого. Отвечать вопросом на вопрос — дурной тон.
— Вы случайно не новый дворецкий? Говорит мисс Венлейк.
В трубке воцарилось молчание, затем незнакомец издал презрительно-возмущенное восклицание.
— Нет, я совершенно случайно — вице-президент треста «Толлемах» Брайан Норрис! А это Дженни, насколько я понимаю?
— Да… — Она выдержала паузу, ожидая от него каких-нибудь пояснений, но тот упорно хранил молчание, и девушка повторила свою просьбу: — Могу я поговорить с папой?
— Его нет сейчас на месте.
— О… — Дженни все больше раздражал его неприветливый тон. Она не могла понять, что этот человек, которого она всегда недолюбливала, делает в папиной квартире на Парк-авеню, когда самого папы там нет. — Вас не затруднит передать ему, чтобы он перезвонил мне позже? Когда он вернется?
— Он… э-э… дело в том, что… — Брайан явно пытался уйти от ответа.
— Он не заболел?! — встревоженно воскликнула Дженни.
— Не-е-ет… — протянул Брайан, выигрывая время и пытаясь что-то придумать. — Абсолютно здоров… — добавил он и наконец сдался: — Ладно, вы все равно об этом рано или поздно узнаете, так лучше я вам сейчас скажу…
— Что? — Дженни похолодела.
— На вечере, который проходил здесь накануне, произошел несчастный случай… Не волнуйтесь, не волнуйтесь, с вашим отцом все в полном порядке! Речь идет об одном его госте… Одним словом, он умер, и ваш отец в настоящий момент в местном полицейском участке дает свидетельские показания.
— Боже… Бедный папа! Какой ужас! Что случилось?..
Брайан раздраженно хмыкнул:
— Повторяю, лично вам не о чем беспокоиться! Такое бывает. Несчастье. Оно всегда застает врасплох. Если честно, мы пытаемся замять это дело, которое может отрицательно сказаться на репутации нашей фирмы. Между прочим, я был бы вам очень признателен, если бы и вы помалкивали об этом!
