Ирада Нури - «Шанталь»
– Его зовут Жиль Фонтана.
При звуке этого имени женщина подскочила так, что перевернула столик. Монета вместе с остальными предметами упала на землю. В ужасе уставившись на неё, гадалка крикнула:
– Уходи! Забери её и уходи отсюда! Забудь всё, что я говорила о тебе и твоей подруге, и никогда здесь больше не появляйся, слышишь? Никогда!
Боже! Женщина была сумасшедшей, и как я сразу этого не поняла? Да, монетка не была идеальной, но всё же она серебряная, а значит, никто бы не отказался её принять как плату.
Покачав головой, я наклонилась и подняла с земли своё украшение. Демонстративно надев его себе на шею, я гордо повернулась и вышла из палатки, не упустив возможности пнуть посильнее её магический шар.
Подойдя к подруге, которая прохаживалась взад и вперёд перед шатром, я, деланно улыбнувшись, взяла её под руку и повела за собой туда, где собрались танцующие.
– Что она сказала? – чувствовалось, что Анриетт сильно обеспокоена. Не желая её расстраивать, пересказывая бред сумасшедшей женщины, я улыбнулась и соврала:
– Она сказала, что через год ты выйдешь замуж за богатого человека, которого очень сильно полюбишь. У вас будет четверо детей, и вы будете очень счастливы.
– Правда? – бедняжка Анриетт, в её глазах плескалась такая радость, что я тут же авторитетно кивнула:
– Абсолютная правда! Так же, как и то, что после твоего отъезда я постригусь в монахини, и не покину эти края до конца своих дней.
– Ах, Шанталь, – подруга была искренне расстроена, – мне так жаль. Но, может быть всё закончится не так уж и мрачно? Вдруг, она ошиблась? Ты так красива, я просто не представляю, как ты скроешь себя под грубым полотном.
Да, хорошего мало, особенно если учесть, что мне придётся всю жизнь терпеть сестру Аньес. Брр. Сразу всё настроение испортилось. К счастью, заиграла музыка. Толпа устроила хоровод, который подхватил нас и увлёк за собой. Заливаясь смехом, я дала себе слово, что сделаю всё, чтобы уберечь подругу от любой беды.
На смену танцам, к концу которых мы уже едва передвигали ноги, начался долгожданный фейерверк. Затаив дыхание и раскрыв широко глаза, мы наблюдали за сверкающими змейками, что взлетали ввысь, рассыпаясь там в миллионы крошечных искорок. Это было великолепно и незабываемо.
Я была так поглощена созерцанием великолепного зрелища, что не заметила, как неподалёку от нас замерла фигура, полностью укрытая длинным плащом. К ней подошла та самая гадалка, и что-то шепча, указала на нас рукой. Женщина ушла, а застывшая фигура уже не спускала с нас глаз.
Глава 8
Да, жаль, что праздник так скоро закончился, хотя, так оно, возможно и к лучшему. Продлись он чуть дольше, мы не успели бы к заутренней молитве. Ох, и попало бы нам тогда.
После того, как последние искры фейерверка погасли, а воздухе разлился отвратительный запах серы и ещё каких-то химических веществ, мы решили, что пора возвращаться. Если бы не одно, несколько неприятное происшествие, наше возвращение можно было бы считать почти идеальным. А случилось, вот что…
Какая -то крестьянка, тащившая в руках целое ведро помоев, случайно споткнулась возле нас, и опрокинула всё содержимое на плащ Анриетт. Подруга взвизгнула и с отвращением уставилась на испорченную вещь. Я бросилась на помощь подруге, и не заметила, как крестьянка обернулась в сторону закутанной фигуры, стоявшей неподалёку. Получив одобрительный кивок, она поспешила воспользоваться создавшейся суматохой и исчезнуть.
Мы сорвали испорченный плащ, но, к сожалению, юбка тоже сильно пострадала. Тогда, чтобы хоть немного избавить подругу от неловкости пока не доберёмся до дома, я сняла свой плащ, и накинула на нее. Со слезами благодарности, Анриетт закуталась в него, и мы побежали.
Добравшись без происшествий к монастырской стене, мы подошли к тому самому месту, откуда ранее спустились. Плющ в этой стороне разросся особенно сильно, что облегчало задачу.
– Слушай меня внимательно! Как только переберёшься, не дожидайся меня, а сразу беги в мою каморку. К себе не возвращайся, в вашем крыле полно любопытных, увидят – сразу сдадут настоятельнице. Утром скажем всем, что ты полночи наставляла меня на путь истинный, а потом так устала, что уснула у меня, поняла?
– Поняла, – хихикнула подруга.
Подставив спину, я подсадила Анриетт повыше, и стала дожидаться, когда она благополучно перемахнет через стену. Увидев, как она исчезла, я ухватилась покрепче, и задрав ногу приготовилась карабкаться вверх, когда чья-то рука в перчатке, зажав мне рот, потащила назад.
Я пыталась освободиться, но хватка у напавшего была очень крепкой.
– Тише, успокойся, я не причиню тебе зла, – прошептал голос мне на ухо. – Если пообещаешь не кричать, я тебя отпущу.
Нет, мне определённо сегодня везёт с умалишёнными. Какое ещё кричать? Да, если в монастыре узнают о том, что я сбегала… Если честно, страшно подумать, что меня ждало. Порку я бы ещё вынесла, но моральные проповеди сестры Аньес… увольте! Лучше пообещать молчать, и узнать, что этому типу от меня понадобилось.
Послушно кивнув, я дала понять, что готова к переговорам.
– Умница! Я считаю до трёх и опускаю руку. Но если закричишь…
Я энергично замотала головой, давая понять, что не собираюсь так подставляться. Он хмыкнул, и со счетом "три", освободил меня.
Вздохнув с облегчением, я обернулась, чтобы разглядеть его. Человек был весь в чёрном, и практически полностью растворялся в темноте.
– Кто ты? Что тебе нужно? – вопросы посыпались на его голову, – отвечай поскорее, я спешу…
В этот самый момент, мёртвую тишину нарушил леденящий душу крик, который особо жутко прозвучал в темноте. Кричала молодая девушка. Мне показалось, что я узнала этот голос. Кричала Анриетт.
Это послужило сигналом к начавшемуся следом светопреставлению. Десятки голосов, которые без сомнения принадлежали монахиням, слились в один истошный вопль.
Лишь мгновение, я стояла словно оглушенная, а потом попыталась вернуться к стене, но была также грубо возвращена на место.
– Ни звука, поняла? Это ловушка! Им уже ничем не поможешь, тебе нужно думать о себе.
О себе? Как он может такое говорить? Как бы монахини не относились ко мне, они были моей семьёй. Я никого, кроме них не знала. Что-то ужасное происходило за стеной, я должна была что-то сделать, как-то помочь. Но как, если меня будто в тисках сжимают огромные лапищи?
Крики разрастались, а затем потянуло дымом. Что-то горело. Увидев огонь, стремительно поднимающийся вверх, охватывающий крыши построек и освещающий своим пламенем всё вокруг, мой спутник, со словами: "Пора», – потянул меня за собой.
