Элизабет Адлер - Тайна
Она подняла на нее огромные испуганные карие глаза и спросила:
— Что же мне теперь делать?
Фил ободряюще похлопала ее по руке:
— Хорошо, теперь послушай меня. Ты только несколько часов назад вышла из комы, и только три недели прошло после травмы и операции. Тебе совершенно не нужно решать сейчас такие грандиозные проблемы, поэтому перестань волноваться на этот счет. Скоро ты все вспомнить. А пока сосредоточься на чем-нибудь попроще. Подумай о книгах, которые ты читала, о музыке, которую ты любишь, о любимых картинах, об одежде, которая тебе нравится.
— Мне нравится, как одеваетесь вы.
Фил засмеялась. Была суббота, и на ней была не деловая одежда: черные джинсы, черные замшевые туфли, белая сорочка и черный кожаный жакет.
— Особенно ремень. От Таксона? Фил взглянула на нее. Ремень был сделан здесь, в Америке, — черная кожа и серебряная пряжка с бирюзой.
— Санта-Фе, -обрадованно сказала она.-Ты попала в самую точку.
— Кажется, да, -девушка выглядела удивленной, и Фил засмеялась.
— Смотри-ка, память уже возвращается, -утешила она.
— Это только видимость, -сказала девушка.-То все куда-то пропадает, то появляется. Как с мимозой и ремнем.
— Так все и должно быть. Но я заболталась, мне пора идти. Я не хочу утомить тебя и свести на нет все наши успехи.
— Фил!
Фил вопросительно взглянула на нее.
— Почему вы пришли навестить меня? Вы же меня не знаете?
Фил замялась. Она не хотела говорить, что видела ее по телевизору. Но была и другая причина, которую Фил не открыла бы никому. Она сказала:
— Я была в больнице, когда тебя привезли. Заинтересовалась тобой. Я психиатр и работаю здесь, в Центральной, три дня в неделю.
Девушка кисло улыбнулась.
— Психиатр. Значит, я в надежных руках. А вы, доктор, получили еще одну идиотку, которой нужно вправлять мозги.-Внезапно ее глаза удивленно расширились.-Доктор Фил Форстер, -выпалила она. — Это вы. Знаменитая Форстер.
— Вот видишь, ты вспомнила.
— Да, вспомнила, -откликнулась она, довольная собой.-И есть еще кое-что, чего я точно никогда не забуду: ваше прекрасное лицо, улыбающееся мне, когда я вышла из этого жуткого туннеля.
Ее золотисто-карие глаза излучали благодарность, и Фил с трудом сдержала свои эмоции.
— Я рада, что пришла.-сказала она тихо.-Увидимся позже, милая.
— Фил!-девушка окликнула ее, когда она была уже у двери.-Еще только одна просьба. У Тебя есть зеркало? Я хочу увидеть, как я выгляжу. Я пока не встаю с постели, а в этой больнице, похоже, ни у кого нет даже маленького зеркальца.
Фил не решалась. Она знала, что это опасно. Во-первых, потому, что девушка только несколько часов назад вышла из комы. Во-вторых, у нее были сплошные синяки и ссадины, а с опухшим лицом и бритой головой она выглядела как пугало. И, в-третьих, она могла неожиданно узнать себя и вспомнить, что с ней произошло. Для этого было слишком рано. Мог наступить сильный шок.
— Может быть, завтра я принесу тебе зеркало, — пообещала она, помахав на прощание.
Глава 5
-Ты молодая, -говорил девушке доктор Нидман на следующее утро, -и сильная, как лошадь. Чтобы тебя убить, просто разбить твой котелок недостаточно.
— Но лошадей пристреливают, не так ли?-неожиданно всхлипнула она.-А меня сбросили с обрыва.
Нидман вздохнул. Следователь Махони позвонил ему рано утром и настоял на беседе с девушкой. Вот почему она была так удручена.
— Не верь всему тому, что говорят тебе полицейские, -сказал он с усмешкой.-Может быть, ты просто шла там и упала. В конце концов, кому придет в голову уродовать такую красивую девушку?
— Я не знаю, -просто сказала она.-Я даже не знаю, кто я. Если б знала, может быть, я поняла, почему кто-то хотел убить меня.
Раздался стук в дверь, и вошла Фил Форстер. Ее сверкающие гневом глаза встретились с глазами Нидмана.
— Я слышала, что здесь побывал Махони, — сказала она рассерженно. — Он спрашивал у вас разрешения на беседу с больной?
— К сожалению, да. Он сказал, что давал вам сорок восемь часов и что с каждым часом его работа только усложняется. Теперь, когда больная пришла в себя, может сидеть и реагировать на окружающий мир, он сделал вывод, что теперь мы можем помешать правосудию. Мне пришлось согласиться, хотя я и не одобрял его действий.
Фил раздраженно фыркнула. Она сунула девушке сумку и поцеловала ее в щеку.
— Это тебе, наведешь марафет, -сказала она и повернулась к Нидману.-Сегодня она посмотрит на вашу работу.
Нидман засмеялся и встал, чтобы идти.
— Прошу прощения за такую стрижку, — сказал он своей пациентке.-Но, что касается штопки, я в этом деле собаку съел. Через пару месяцев и не вспомнит, что тебе ставили заплаты.
— О, хорошо, если бы так, -вздохнула девушка и они рассмеялись.
— Во-первых, нам нужно заменить эту больничную рубашку на что-нибудь более приличное, -сказала Фил.-Нянечка поможет тебе переодеться, а я вернусь через минуту.
Девушка проводила ее удивленным взглядом. Потом открыла сумку и развернула сверток из белой тонкой бумаги. Она заулыбалась от удовольствия, когда увидела бледно-розовый шелк и кружева.
— Какая прелесть, -приговаривала она, поглаживая прохладный, гладкий материал, -какая красота.
Фил стояла у телефонного автомата в холле и, набрав номер полицейского участка, с нетерпением ждала, пока Фрэнко Махони не снял трубку.
— Вы поторопились, Махони, -сказала она, когда он наконец ответил, — вы даже не предупредили о том, что «принимаете меры», как мы договорились.
— Я обсудил этот вопрос с дежурным хирургом, — ответил он холодным тоном.-Он дал мне «добро». Естественно, если бы он был против, я бы не стал этого делать.
Фил заскрипела зубами. Этот высокомерный тип, вполне возможно, нанес непоправимый вред ее пациентке.
— О чем вы ее расспрашивали, черт вас возьми? Почему вы не позволили мне, по крайней мере, присутствовать там?
— Ладно, ладно, я ведь не бездушная скотина. Я был мягок. Я ни на что не напирал, клянусь вам. Спросил только, что она знает, и она ответила: «ничего». Тогда я спросил, как ее зовут, и она ответила, что не знает. Я не мог решить, говорит ли она правду или просто водит за нос. Что вы на это скажете как специалист?
— Конечно, она не водит вас за нос? Девушка была травмирована.. Она не может вспомнить, потому что подсознательно не хочет вспоминать. Она запихнула все это в какой-то дальний уголок своего мозга с пометкой «не трогать». И, по моему мнению, она не будет добровольно вспоминать. До тех пор, пока не произойдет что-то такое, что встряхнет ее память.
— И что тогда?
— Что тогда?-Фил задумалась.-Ну что ж, кому-то придется быть рядом и собирать вместе куски воспоминаний, вот и все.
