Элизабет Адлер - Тайна
— Пытаясь вспомнить?
— Совершенно верно, господин следователь, пострадавшая не может вспомнить даже собственного имени.
— Господи.
Он тяжело опустился на стул, не обращая внимания на Форстер. Она холодно смотрела на него. Нагнувшись к столу. Фил одарила его одной из своих самых обворожительных улыбок.
— Простите, следователь Махони, но это ради ее же блага. Представьте, если бы эта девушка была вашей женой или вашей дочерью. Вы бы не стали принуждать ее к воспоминаниям о том, что случилось, пока она не пережила шок.-Фил печально развела руками.-Эта девушка страдает реактивной амнезией, потерей памяти о тех событиях, которые предшествовали травме. Всему виной, очевидно, повреждения черепной коробки, но я уверена, что повлияла еще и психическая травма, полученная в результате нападения. Часто в таких случаях память возвращается сама по себе. Может быть, завтра она все вспомнит, может быть, она захочет поговорить об этом, захочет выяснить правду. Если нет, я попытаюсь помочь ей. А вы пока потерпите. Пожалуйста.
Он вздохнул:
— Ладно. Раз вы так говорите. «Времена меняются, -сердито подумала она, -во не мужчины. По крайней мере не все».
— Думаю, вы правы, -нехотя признал он.-Но поймите, я так же заинтересован в этом деле, как и вы, доктор Форстер. Некто попытался убить ее. Если она умрет, я буду обязан передать этого человека в руки правосудия, а для того, чтобы сделать это, мне нужна ее помощь.
— Так что вы знаете о ней? Кроме приблизительного возраста и того, как она выглядит?
— Я могу рассказать вам в двух словах. Знаю немного. Когда ее обнаружили, на ней были «ливайсы» и белая футболка. Неподалеку нашли синий кашемировый свитер и босоножки.
Фил вспомнила красную босоножку, одиноко болтающуюся на носке девушки. Она вздрогнула:
— Совсем никаких украшений? Часы, обручальное кольцо?
— Только серьги с жемчугом.
— Жемчуг настоящий? Он кивнул.
— Мелкий, но настоящий, так мне сказали. Тем не менее она могла купить его где угодно. То же самое с джинсами и футболкой. На кашемировом свитере нет ярлыка, а босоножки французские. Дорогие, так же как серьги и свитер, но их можно купить у нас в любом хорошем универмаге. Или даже во Франции, как мне кажется. Никакой сумочки. Мы тщательно обыскали овраг. Больше там ничего не было. Нет и среди пропавших никого, кто бы подходил под ее описание. Не встречались такие отпечатки пальцев. Не появлялся никто из ее знакомых.
— Тогда скажите мне, Махони, почему вы думаете, что кто-то пытался убить ее?
Он посмотрел на нее долгим сердитым взглядом и произнес медленно и с расстановкой, как будто объяснял ребенку:
— Овраг находится достаточно далеко, поэтому нужна машина, чтобы туда добраться. Никакой машины рядом с местом происшествия найдено не было. Она не жила в этом районе, значит, она не могла просто выгуливать там собаку. Ее привезли туда, а потом сбросили. Или, скорее, столкнули с края.
— Ее не изнасиловали, -Фил знала это из медицинского заключения. Он пожал плечами.
— Может быть, она не захотела уступить, и парень пришел в бешенство. Такое бывает. Гораздо чаще, чем думают, -прибавил он мрачно.
— Значит, никаких зацепок?
— Ничего, кроме собачьего укуса. И того, что она сама может нам рассказать.
— Это снова возвращает нас к тому вопросу, почему я здесь, -Фил одарила его улыбкой и немного кокетливо пожала плечами.
— Пусть так и будет, -сказал он внезапно, вставая и заканчивая беседу. — В вашем распоряжении сорок восемь часов. Потом мы будем вынуждены принять меры.
Он проводил ее до двери.
— Спасибо за сотрудничество, -сказала она с сарказмом, пока он открывал дверь.
Махони смотрел, как она шла по коридору, отметил ее длинные, стройные ноги и легкое покачивание бедер под черным костюмом.
— Эй, Форстер, -позвал он. Фил поколебалась, потом медленно обернулась.
— Доктор, -сказала она ледяным тоном.
— Именно. Так вот, док. Здесь есть маленький итальянский ресторанчик недалеко от больницы. После того как я поговорю с девушкой, мы могли бы пойти туда. Перекусили бы, а? Обменялись информацией?
Фил рассмеялась в ответ на такую самоуверенность.
— Что вы говорите, спасибо за приглашение, следователь Махони, -произнесла она медовым голосом.-Я должна подумать, и, может быть, я «приму меры».
В девять часов утра Фил с цветами в руках пришла в больницу. Вею ночь она гадала, что могло случиться с этой девушкой и кто она, беспокоясь о том, почему никто не приходит и не спрашивает о ней. Ее мать не начинала розысков пропавшей дочери, не появлялся ни любовник, ни муж. Не видно было ни знакомых по работе, ни подруг. Словно она была невидимкой-она здесь, но ее никто не видит.
Правда, все субботнее утро она держалась молодцом. Пришла в сознание, сидела и ела. Было ужасно смотреть на ее бритую голову с синими шрамами, пересекающими кожу черепа, и на все еще разбитое и опухшее, но, несомненно, красивое лицо.
— Молодец, молодец, -сказала Фил, улыбаясь с неподдельным удовольствием, -сегодня ты прямо ожила.
Она наклонилась и поцеловала девушку в щеку, положив большой букет цветов ей на колени.
— Это тебе.
Глаза девушки засияли от радости. Она взяла цветы и поднесла их к лицу.
— Мимоза, -прошептала она, -какой бесподобный запах. Я чувствовала его, когда впервые очнулась. Это вы, наверное, приносили их?
Фил заметила, что она узнала цветы, но ничего не сказала. Она села у кровати и взяла предложенную медсестрой чашку чая.
— Как дела у вашей подопечной?-спросила она, улыбнувшись медсестре.
— Лучше, чем ожидали вчера вечером, доктор. Вы сами видите, она пошла на поправку.
— Прошлой ночью я была в туннеле, -девушка в отчаянии посмотрела на Фил.-Я думала, что я, наверное, умерла. Было так темно и страшно. Я не могла убежать. А потом я все падала, просто падала и падала в пропасть, откуда, я знала, никогда не выберусь.
— Ладно, теперь ты выбралась, как видишь, и все это только плохой сон.
— Фил, -девушка встретилась с ней глазами, — что со мной случилось?
Фил колебалась, но она знала, что должна сказать правду.
— Это был не совсем сон, ты и вправду упала. На дно каменистого оврага. К счастью, твое падение остановили заросли на склоне. Там росло очень много кустов. Они и спасли тебя.
Девушка озадаченно опустила глаза.
— Может быть, это как раз то, что я помню-это падение… Я думала над всем этим, пыталась вспомнить. Теперь могу. То есть, я могу вспомнить Сан-Франциско — здания и мост. Но не помню, где я живу. Я помню вкус охлажденного йогурта и что я не люблю мороженое. Я помню, что люблю красный цвет, но не знаю, было ли у меня красное платье. Я помню запах мимозы, но не могу сообразить, где я чувствовала его раньше. Я помню вас, со вчерашнего вечера, и нянечек, и докторов, но не могу вспомнить никого из моей прошлой жизни.
