Тэми Хоуг - Плач волчицы
Лорел отпрянула и резко увернулась от его руки, которую он протянул к ней, униженная тем, что этот малознакомый ей и еще меньше уважаемый ею человек стал свидетелем ее слабости. Господи, неужели у нее не осталось ни чуточки гордости, чтобы взять себя в руки?! Но, увы, силы покинули ее.
— Мне не нужно было появляться здесь, — прошептала она, не совсем уверенная, имела ли она в виду именно «Френчи» или Байю Бро вообще. Она робко сделала еще один шаг. Джек Бодро взял ее за руку, его лицо выражало сочувствие и тревогу. Она вырвалась и бросилась в темноту.
Джек смотрел ей вслед, пока она не исчезла в густой тени оливкового дерева на краю болота. Это была паника. Паника и отчаяние. И еще унижение, что он стал свидетелем этого. Просто скопище противоречий, вот чем она была, думал он, вытаскивая сигарету из нагрудного кармана рубашки и вставляя ее между губ. Сила, огонь и уязвимость.
— Чем ты тут занимаешься, mon ami[13]?-Леон подошел и, сдернув с головы панаму, стал медленно вытирать пот со своей лысой макушки. — Испугал ее своей игрушкой?
Все еще смотря на темный берег, Джек продолжал размышлять о Лорел Чандлер. Потом огрызнулся:
— Заткнись, tcheue poule[14].
— Смотри, не сломайся,-сказал Леон и рассмеялся над своими словами. Он снова надел шляпу и рассеянно провел пальцами по шраму на щеке.-Женщин найти легко, трудно потом от них отделаться.-Это была их дежурная шутка. Но она была сейчас некстати. Лорел Чандлер резко повернулась и убежала. Джеку захотелось забыть ее. Сердце подсказывало, что от Лорел ничего, кроме беды, не будет, а он желал в этой жизни только одного — весело проводить время.
— Именно, — подвел он итог, направляясь к «Френчи» вместе со своим приятелем. — Пошли. Мне нужно пива и горячую девчонку.
Глава ТРЕТЬЯ
—Лорел, помоги нам! Лорел, пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста… пожалуйста…
Этот сон повторялся уже сотни раз. Он снова и снова прокручивался у нее в мозгу подобно видеозаписи, мучая ее, терзая совесть, разрывая сердце. Но каждый раз самым ужасным были голоса. Голоса детей, испуганные, умоляющие, просящие. Пульс Лорел начинал прыгать, дыхание учащалось и сопровождалось короткими, болезненными хрипами. Агрессивность и страх в равных количествах вселялись в нее.
Доктор Притчард пытался научить Лорел узнавать признаки приближающегося кошмара и предотвращать его. Теоретически она должна была суметь остановить сон и все те ужасные ощущения, которыми он сопровождался, но ей ни разу не удалось это сделать. Она просто продолжала лежать, чувствуя ярость, панику и беспомощность, следя, как в ее сознании разворачивается драма от начала и до ее неизбежного конца. Она была не в состоянии ни проснуться, ни остановить ее, не могла изменить ход событий, которые стали ее причиной. Слабая, бессильная и беспомощная женщина.
Обвинения снимаются, мисс Чандлер, за отсутствием веских доказательств.
Решение судьи душило ее, она не могла принять его, точно так же, как не могла бы прожевать и проглотить Уголовный кодекс. А может быть, это было сознание вины, что сжимало горло и угрожало задушить ее. Она не смогла выиграть дело. Она провалилась, и дети должны были страдать из-за последствий этого.
—Помоги нам, Лорел! Пожалуйста! Пожал у й с т а… п о ж а л у й с т а…
Она металась по кровати, она видела перед собой троих детей, стоящих за судьей. Бледные лица, на которых выделялись лишь их темные глаза, наполненные страданием и умирающей надеждой. А они надеялись на нее, доверяли ей. Ведь она пообещала помочь им и гарантировала, что добьется справедливости.
— …отсутствие веских доказательств, мисс Чандлер…
Квентин Паркер в ее сне начинал увеличиваться в размерах, становясь темным и страшным, и превращался в отвратительное чудовище, а лица детей отдалялись все дальше и дальше. Потом они приближались опять, делаясь все бледнее и бледнее, а их глаза становились все шире и шире от страха.
—Помоги нам, Лорел! Пожалуйста… п о ж алуйста… пож алуйста…
…будут возвращены своим родителям…
— Нет!-кричала она, переворачиваясь и путаясь в простынях.
—Помоги нам, Лорел! …возвращаются на попечение…
— Нет! — Она отчаянно колотила кулаками по матрасу. — Нет! Нет!
…будут принесены официальные и з в и н е н и я…
— Н Е Т!
Лорел резко села. Воздух вырывался из ее легких шумными, жаркими толчками. Ночная рубашка прилипла к телу, мокрая от холодного пота. Она широко раскрыла глаза и заставила себя сосредоточиться на окружающей ее обстановке, перечисляя каждый предмет, который видела перед собой, — ножку кровати с балдахином. огромные французские колониальные доспехи, темнеющие на фоне стены, комод орехового дерева с мраморным верхом, на котором стояли кувшин и ваза с весенними цветами. Знакомые предметы, освещенные мерцающим светом луны, который попадал через французские окна. Она была уже не в Джорджии. Это был не округ Скотт. Это был Бель Ривьер. Это было место, куда она убежала.
Малодушная трусиха.
Она заскрипела зубами, так ненавистно было ей это слово. Сильно потерла руками лицо и пальцами пригладила разметавшиеся и влажные от пота волосы.
— Лорел?
Голос был неуверенный, с нотками беспокойства. Дверь спальни приоткрылась, и появилась голова Саванны. Как в старые времена, подумала Лорел, когда они были еще детьми и Саванна считала, что исполнять роль матери Вивиан Чандлер стоит только на людях. Сейчас им было тридцать и тридцать два, ей и Саванне, и между ними быстро восстановились былые отношения.
Именно Лорел почувствовала себя достаточно взрослой, чтобы заботиться о себе самой, вырвалась из семейного круга, занялась карьерой. А Саванна так и не смогла вырваться из прошлого и их дома, не смогла преодолеть последствия тех событий, которые повлияли на их жизни.
— Эй, Малышка,-прошептала Саванна, пересекая комнату. Луна спряталась за облако, и Лорел видела лишь контуры взъерошенных длинных темных волос сестры, светлый шелковый халат, небрежно перехваченный пояском, длинные красивые ноги и босые ступни.
— С тобой все в порядке?
Лорел обхватила колени руками, вздохнула и выдавила улыбку, а Саванна присела на край ее постели.
— Все нормально.
Саванна включила ночник, и обе зажмурились от света.
— Лгунья,-проворчала она и оглядела Лорел. — Я ведь слышала, как ты ворочалась и металась. Опять приснился кошмар?
— Я и не знала, что ты вернешься сегодня домой, — сказала Лорел, переводя разговор на другую тему, тем более что она ворочалась и металась каждую ночь, видела кошмары тоже каждую ночь. Это стало для нее таким привычным, что не стоило и говорить об этом.
