Тэми Хоуг - Плач волчицы
Собака внезапно выскочила на Лорел из скопления припаркованных грузовиков и залаяла на нее. От неожиданности женщина резко остановилась на стоянке, посыпанной галькой. Она прижала руку к груди и чертыхнулась на собаку, которая, виляя хвостом, убежала.
— Эта собака-просто бедствие,-пожаловалась она.
— Только не надо корить меня, сладенькая. Он облокотился на крыло потрепанного джипа, опустив локти на капот и держа пальцами левой руки бутылку пива. Лорел в упор смотрела на него. В конце концов, она пришла сюда из-за него, думала она, только не нужно обращать внимания на его внешность и его магнетизм.
Она встала перед ним и скрестила руки, продолжая молчать, как будто это могло вырвать у него признание. Он спокойно встретил ее взгляд. Его глаза блестели в мрачном серебряном свете. Черты его лица были хорошо видны — высокий, широкий лоб, саркастически изогнутые брови, орлиный нос, который, похоже, пару раз был сломан за его тридцать с чем-то лет. Его рот сурово сжат над сильным, упрямым подбородком, на котором заметен диагональный шрам длиной в дюйм. Внезапно он показался ей грубым и опасным, и такое превращение приветливого, иронично улыбающегося рубахи-парня, которым он был только что, испугало ее. .Лорел почувствовала, как по спине пробежали мурашки страха. Сейчас он был похож на хищника, уличного бандита, и она пожалела о том, что последовала за ним сюда. Вдруг он улыбнулся, в сумерках ярко сверкнули его зубы, на щеках появились ямочки, и земля опять поплыла у нее под ногами.
— Я абсолютно точно знаю, что собака принадлежит вам, мистер Бодро.-Она уцепилась за этот аргумент, почувствовав знакомую уверенность, которая приходила к ней в споре. Ей не нравилось, когда ее выводили из равновесия, а Джек Бодро оказался большим мастером это делать.
Он погрозил ей пальцем, качая головой, улыбка все еще пряталась в уголках его рта.
— Джек. Зовите меня Джек.
— Мистер…
— Джек.
Его взгляд опять начал гипнотизировать ее. Джек казался усталым и апатичным, лениво облокотившись на джип, но в его хриплом, прокуренном голосе отчетливо слышались решительные нотки.
Лорел переступила с ноги на ногу по гальке. Как глупо, подумала она, что такая простая просьба прозвучала так… интимно. Ведь он только и попросил, чтобы она звала его по имени. Она отогнала от себя эти мысли. Он снова сбил ее, более того, он пытался сделать кое-. что, чего она не желала допустить,-придать их беседе менее официальный характер.
Он перегнулся вперед, придвинувшись к ней так близко, что она с трудом переборола инстинктивное желание отпрянуть назад. Она подавила свой неосознанный страх и подняла повыше подбородок, чтобы взглянуть ему в глаза.
— А я даже не знаю твоего имени, tite ange[9], — прошептал он.
— Лорел Чандлер,-ответила она, задыхаясь и ненавидя себя за это. Ее нервы не выдерживали, и она 'чествовала, что постепенно ситуация выходит из-под ее контроля.
— Лорел,-вкрадчиво проговорил он, как бы пробуя ее имя на слух.
— Красивое имя. Красивая леди. — Он усмехнулся, заметив в ее широко открытых глазах что-то похожее на страх. — Думала, что не разгляжу этого?
Ища какой-либо опоры, она бессознательно попыталась врыться каблуком в гальку.
— Я… я не думаю, что понимаю, о чем вы.
— Лгунья, — спокойно заметил он.
Он протянул руку и снял с нее очки. Он сделал это не резко, а постепенно, дюйм за дюймом стаскивая их, пока они, наконец, не оказались у него в руках, потом рассеянно прикусил заушник и внимательно посмотрел на нее.
Он не преувеличивал, сказав, что она красивая. Овал и черты ее лица были очаровательными, изящными и женственными, а кожа — чистой, как свежая сметана. Но в ее облике не было ничего, что говорило бы о желании нравиться и выглядеть привлекательной-никаких следов косметики, никаких украшений. Ее густые черные волосы доходили до плеч, и казалось, что она совершенно не думает о них, небрежно отбрасывая их с лица и пряча за уши.
Лорел Чандлер. Имя вызвало какие-то воспоминания в его слегка опьяненном мозгу. Чандлер. Адвокат. Потом что-то прояснилось. Приезжая, хотя и из здешних мест. Дочь добропорядочного семейства. Была прокурором где-то в Джорджии, пока ее карьера не лопнула. В Байю Бро ходили о ней слухи.
Она не справилась с каким-то делом. Был скандал. Джек слышал краем уха, всегда готовый — как это делает каждый писатель-запомнить обрывки интересного разговора или пикантную историю, которые потом можно было бы использовать в книге.
— Для чего вы это носите?-спросил он, раскачивая ее очки за заушник.
— Чтобы видеть, — огрызнулась Лорел, выхватывая их из его руки. В действительности она пользовалась ими только тогда, когда читала, но ему об этом знать было совершенно необязательно.
— Чтобы вы могли видеть и чтобы мы не могли видеть вас?
Она досадливо усмехнулась и, немного изменив положение своего тела, на дюйм увеличила расстояние между ними.
— Наша беседа бессмысленна, — произнесла она, едва сдерживая раздражение.
Он был слишком близок к правде своим на первый взгляд небрежным замечанием. У Лорел вдруг появилось неприятное ощущение, что Джек Бодро не так прост, как казалось на первый взгляд. За напускным равнодушием прятались сообразительность и хитрость.
— О, согласен, — протянул он и, сделав шаг, снова вторгся в ее пространство. В его голосе появились хриплые, обольщающие нотки, и он наклонился вперед достаточно близко, чтобы она почувствовала, что его дыхание ласкает ей щеки.
— Так давайте пойдем ко мне домой и займемся чем-нибудь другим… более приятным.
— А как же оркестр?-глупо спросила Лорел, ощущая легкую дрожь под напором волны тепла, исходившего от него. Она продолжала стоять на месте. У нее перехватило дыхание, когда он поднял руку, чтобы убрать прядь волос с ее лица. Кончики его длинных пальцев музыканта легко коснулись ее шеи, поток зарядов, которые, разлетевшись по ее телу, вызвали приятные и давно забытые ощущения в самых заповедных уголках ее существа.
Он издал хриплый смешок:
— Я с ними не в доле.
— Я не это имела в виду.
Джек наклонил голову еще ближе, подув на то место, до которого он только что дотронулся, и улыбнулсй, когда она поежилась в ответ на это. Если уж она так сильно реагирует на такую малость, что с ней будет, если он поцелует ее, прикоснется к ее груди, прижмет своим весом и войдет в неподатливую глубину ее тела? Он почувствовал, как горячее вино желания разливается у него в паху. Интересно, в постели она тигрица или начнет мурлыкать и ласкаться?
— Они прекрасно играют и без меня.
— Надеюсь, то же самое можно сказать и о вас,-сухо заметила Лорел. Она снова скрестила руки, как бы пытаясь сохранить присутствие духа и создать хоть какое-то препятствие на пути влечения, которое он вызывал в ней.
