Лаура Риз - Сверху и снизу
За стеной раздается музыка — Ян включил радио. Я тихо открываю дверь гардеробной, стараясь остаться незамеченной, и уже собираюсь выходить, когда меня останавливает сдавленный крик. Обернувшись, я вижу Пэт — женщину, которая убирает у Яна.
— Господи! — говорит она. — Вы меня до смерти напугали. — Пэт ставит на пол зеленое ведро. — Я и не думала, что здесь кто-то есть. Нора, не так ли?
— Да, — говорю я, радуясь тому, что с перепугу она не замечает моего волнения.
Сейчас Пэт кажется мне крупнее и плотнее, чем я ее запомнила. Особенно бросаются в глаза полные бледные руки.
— Прошу прощения, я не хотела вас напугать. Мне нужно было подать голос, когда вы вошли.
Вытащив из ведра тряпку, Пэт начинает протирать туалетный столик.
— Ян не говорил мне, что вы будете сегодня.
Я закрываю дверь гардеробной и на секунду задерживаюсь, чтобы придумать какое-то объяснение.
— Он и не знал об этом. — Мне остается надеяться, что Ян не упоминал о нашем разрыве. — Я взяла белье: хочу сдать его в стирку.
Закончив вытирать туалетный столик, Пэт переходит к тумбочке. Очевидно, мои пояснения ее устраивают.
— Пожалуй, мне пора на работу. — Я не спеша двигаюсь к двери.
Пэт рассеянно улыбается, несомненно, довольная тем, что я не буду стоять у нее над душой во время уборки.
— Всего хорошего, — говорит она, и я выхожу из комнаты.
Всю вторую половину дня я названиваю Джо, но его, как назло, нет в участке. Вечером я звоню ему домой, но ни он, ни жена не подходят к телефону. Я собиралась увидеться сегодня с М., но хочу сначала поговорить с Джо, рассказать ему, что нашла в квартире у Яна, — возможно, после этого убийца Фрэнни будет наконец арестован. В девять часов я сдаюсь: со звонком придется подождать до утра. Взяв ключи, я решаю прогуляться до дома М. Вечерний воздух несет с собой прохладу; после дневной жары это особенно приятно, и я радуюсь тому, что не поехала на машине. Над головой мерцают звезды, небо великолепно — оно черное и сияющее, как обсидиан. Я иду по Монтгомери и, думая о Фрэнни и снимках, которые нашла в квартире Яна, испытываю громадное облегчение при мысли, что все наконец кончилось. Слава Богу, теперь ее убийца не останется на свободе.
Сзади хрустнула ветка. Я оборачиваюсь, но никого не вижу и сразу же вспоминаю о Яне — Пэт, возможно, сказала ему, кто сегодня был в его спальне. Вынув из кармана баллончик, наполненный слезоточивым газом, я снимаю защитный колпачок, а потом оглядываюсь через плечо, прибавив шаг, но по-прежнему никого не вижу. Темнота кажется мне угрожающей, и я, стиснув в руке баллончик, перехожу на бег. Мне кажется, что за моей спиной слышится чье-то дыхание, затем топот ног. Я иду за тобой. Мне ничего не остается, как только припуститься во весь дух. Достигнув старых кварталов Виллоубэнка, сворачиваю на Медоубрук-драйв, где нет уличных фонарей, и пытаюсь бежать быстрее. Легкие горят — еще немного, и я больше не выдержу. Когда, свернув на Олмонд, я, задыхаясь, подбегаю к дому М., пот льется с меня градом, волосы прилипают к лицу. Я нагибаюсь и стараюсь отдышаться.
Увидев меня в окно, М. выходит из дома.
— Что-то случилось? — двинувшись мне навстречу, спрашивает он.
Все еще тяжело дыша, я указываю пальцем в сторону улицы.
— Кто-то меня преследовал, гнался за мной.
М. смотрит туда, куда нацелен мой палец, но никого не видит.
— Ты уверена? — спрашивает он.
Кивнув, я снова надеваю защитный колпачок на баллончик с газом. М. обнимает меня. Через несколько минут мимо не спеша проходит молодой парень лет семнадцати, на голове у него наушники.
— Вот кто за тобой гнался, — смеясь, говорит М., — видишь? Это всего лишь подросток. Ты даешь слишком много воли своему воображению.
Я отрицательно качаю головой.
— Нет, там был кто-то еще. Это Ян, я знаю.
Когда я заканчиваю рассказ о случившемся сегодня и о том, что мне удалось найти под кроватью Яна, М. уже не смеется, а озабоченно смотрит на меня.
— Боже, Нора, ты подвергала себя серьезной опасности! Почему ты не позвонила мне или хотя бы в полицию?
— Сначала я должна была все выяснить, убедиться во всем сама.
М. резко поворачивается и входит в дом. Я следую за ним.
— Ты говоришь совсем как Джо, — упрекаю я его. — Он тоже советует мне держаться от всего этого подальше.
— На этот раз тебе стоило его послушаться. — М. с минуту молчит, укоризненно качая головой, затем слегка дотрагивается до моей руки. — Нора, иногда ты бываешь просто несносной. Что, если Ян наткнулся бы на тебя?
Он притягивает меня к себе.
— Разве ты не знаешь, как много значишь для меня?
Его тело прижимается ко мне, я чувствую, как оно дрожит, и мне сразу становится стыдно: месяц назад я и не подозревала, что он способен на такие сильные эмоции.
— Прости меня. Разумеется, было глупо ехать туда одной. Мне хотелось хоть что-нибудь предпринять, чтобы не чувствовать себя бессильной жертвой.
М. ведет меня в гостиную, и мы садимся на кушетку. Не сколько минут он нежно меня обнимает. На своей шее я чувствую его теплое дыхание.
— Ты тронула мою душу, Нора, как никто другой. Даже не знаю почему — просто тронула, и все. Я люблю тебя и хочу рассказать тебе все-все о себе, о своей жизни. Я хочу разделить себя с тобой, и это ощущение для меня ново. — М. прижимается губами к моей шее, мы все еще не размыкаем объятий. Я не вижу его лица, но слышу, как бьется его сердце. Приподняв мое лицо, он говорит:
— Ты изменила меня, Нора. — На его губах появляется нежная улыбка, какую мне нечасто доводилось видеть. — Думаю, это к лучшему.
Я кладу голову ему на грудь и крепче прижимаюсь к нему. Мы дышим в унисон, его грудь вздымается и опадает в такт моей.
— Ты никогда не называешь меня по имени, — наконец с обидой шепчет М. — Никогда.
Несколько минут я молчу, в смятении обдумывая его слова. Что все это значит? Он предлагает мне разделить с ним жизнь — вещь совершенно немыслимая несколько месяцев назад. Я чувствую, как во мне что-то дрогнуло, смягчилось. Может быть, мой избранник — это М. и я испытываю к нему не только сексуальное влечение?
Я тихо говорю:
— Майкл…
— Мне нравится, как это звучит. — Он улыбается.
Я тоже улыбаюсь, внезапно вдохновленная перспективой нашего союза, точнее, его сексуальной стороной. Теперь он все время будет властвовать надо мной!
Я опускаюсь на колени, в первый раз делая это без его приказания, и тихо говорю:
— Хочу…
Моя голова склоняется к нему, и я замолкаю.
— Скажи это. — Он приподнимает мой подбородок, заставляя меня взглянуть ему в глаза. — Скажи, чего ты хочешь. Ну же!
Я не в силах произнести это вслух и пытаюсь отвести взгляд, но М. не дает мне это сделать.
