Гала Рихтер - Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера
Обзор книги Гала Рихтер - Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера
Рихтер Гала
Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера
Трем светлым людям,
не дожившим до тридцати:
Ане Моисеенко,
Марине Соловьевой
Джонатану Брэндису.
Вечная Вам память.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ, ПЕЧАЛЬНАЯ, ВВОДЯЩАЯ В ПОВЕСТВОВАНИЕ ЧАРЛИ РИХТЕРА, И ВСЕ ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С ОНЫМ ПЕРСОНАЖЕМ.
"Ну, скажи, скажи, кто ты такая? -
Спросила Горлица. — Сразу видно,
Хочешь что-то выдумать.
Я… Я… маленькая девочка, -
Сказала Алиса не очень уверенно."
(Л. Кэррол. "Алиса в Стране Чудес")
Началось все, разумеется, с начала. Хреново началось.
Я тут сразу извиняюсь за выражения, книжка, которую я тут решил написать на досуге, она вовсе не детская, а пишу я примерно так же, как говорю, так что из песни слов не выкинешь. А хреново — так это я еще мягко выразился.
Началось все с того, что мне понадобились деньги. Ну вот так все банально. В моем возрасте всем нужны деньги на мелкие расходы. И не моя проблема, что по призванию я — карманник. И дел-то было свистнуть у того мужика лопатник из кармана, а взамен сунуть синтетический алмаз с Луна-сити и фальшивую двадцатку — я честный человек, и просто так ничего не беру. Только в обмен. Но мужик оказался не промах, вспомнил меня, заявил в полицию, там перебрали каталоги и нашли меня в два счета. Я бы от них так же быстро бы и отделался. Но вот послать за мной Риди было уже садизмом.
Дик Риди — не просто коп. Это здоровенный негр ростом с платяной шкаф, ученый как Британская Энциклопедия, ядовитый как гремучая змея и наглый как макияж шлюхи. И идеалист. Про идеалиста я вспоминал не всегда, но отрицать это было бы глупо. Только идеалист мог бы носиться с малолетними маргиналами вроде меня чертову уйму времени.
И при всем при этом, он — моя персональная иголка в заднице на протяжении уже пяти лет.
Ах да, я же забыл представиться. Рихтер. Чарльз. Рэндом.
Моя мамаша наверняка обладала пророческим даром, раз уж дала мне такое подходящее второе имя. Риди говорил, она была наполовину ирландка, а ирландцы все с прибабахом. Чокнутые, конечно, и пьяницы, но интуиция у жителей Эйри развита лучше, чем у всего остального населения земного шара. На вторую половину, если верить тому же Риди, она была индеанкой из хайда, но если даже и так, на мне это не отразилось. Не знаю кто был мой отец, но внешностью я, похоже, в него: ростом чуть повыше пяти футов (и это действительно угнетает, если тебе уже почти пятнадцать), телосложением весьма напоминаю скелет и это почти не метафора, лицо скуластое, глаза карие, а волосы вьющиеся и того оттенка, который почему-то принято сравнивать с вороновым крылом. В жизни не видал ни одного ворона, поэтому сравнение обычно проходит мимо меня. Очевидно, мой нелепый внешний вид недобитого эмо из начала века и мешал моей карьере карманника — уж больно часто меня запоминали.
Ну, Риди, по крайней мере, меня узнавал везде и всегда.
Познакомился я с ним пять лет назад, когда свалил из долбаного приюта, куда меня сдала моя долбаная мамаша. Как поется в той песенке… "я сбежал, да — я сбежал, только кто ж меня держал?" По-моему, все воспитатели только рады были, что я покинул их гостеприимный кров, и назавтра не нужно будет разнимать очередную драку. Мне тоже надоело калечиться, так что мой уход устроил всех. Кроме, разумеется, Риди.
Дик тогда только закончил колледж, мечтал о юридической карьере и подрабатывал в полиции эвакуатором — няней для таких вот детишек, сбежавших из дома. Теперь, зная его тенденцию догонять и причинять добро, я бы ни за что на свете не показался бы ему на глаза. Но тогда я конечно об этом даже не подозревал. Риди определил меня в следующий приют, в котором я задержался ровно настолько, чтобы наесться и выспаться на нормальной кровати, а потом снова исчезнуть.
В общем, попытка меня перевоспитать закончилась для Дика Риди полнейшей педагогической неудачей, повышением в звании до инспектора по делам несовершеннолетних и пятью годами игры в "кошки-мышки", не прекратившейся до сих пор. Готов поспорить, он успокоится только когда мне стукнет двадцать один, и меня с чистой совестью можно будет отправить не в колонию для малолеток, а во "взрослую" тюрьму.
Таким вот образом я и очутился у Риди в участке, оглядывая ставшие практически родными стены и доводя Дика до белого каления.
— Побег из спецшколы, бродяжничество, хулиганство, мошенничество с чужими кредитными картами, воровство, битые окна в магазине — и все за последние три месяца, — монотонно перечислял он, уставившись в объемную папку, лежащую на столе, — Я ничего не упустил из вида?
— Одиннадцатое сентября — это тоже моя заслуга. Ну и пару банков грабанул по мелочи.
Пухлая папка с моим личным делом громко шлепнулась об поверхность стола. Мне ничего не стоило довести человека до ручки, а Риди из всех моих знакомых обладал наименьшим терпением. Заставить его вспылить так же просто, как отобрать у ребенка плитку шоколада.
— И дернул же тебя черт возвращаться в распрекрасный Нью-Йорк, а не сдохнуть где-нибудь в Тимбукту, Чарли Рихтер! Думаешь, мало здесь нарушителей правопорядка без тебя? Я был бы просто счастлив, если бы мне не приходилось каждый раз, когда тебя волокут в мой отдел, искать очередную школу, чье руководство еще не было осчастливлено общением с тобой!
Я не против учебы, правда, не против. Я даже читать и писать умею, не говоря уже о простейшей арифметике, которая необходима любому мошеннику как воздух. Но школа для меня это место, в котором люди попусту теряют время. А уж про колледжи и университеты, в которые стремятся попасть все, кому не лень, чтобы поиметь хороший заработок, дом и крутую тачку и стать воплощением Американской Мечты, я вообще молчу. Так что Риди мог бы особо и не стараться с пристраиванием меня "в хорошие руки". Мне и одному неплохо.
— Знаешь, Дик, ты мог бы просто-напросто отпустить меня под обещание вести себя хорошо и не попадаться тебе на глаза, — предложил я, делая глаза как у щенка спаниеля. Тетки в приютах на такое ведутся. Но Риди был наблюдательным сукиным сыном, и все мои трюки были давно ему известны.
— Я что, похож на идиота? — задал он риторический вопрос. Все в отделении, начиная от буфетчицы Мамаши Роббинс и заканчивая роботом-аналитиком по кличке Славный Малый могли бы ему ответить утвердительно, но, как известно, риторические вопросы на то и риторические, чтобы на них не отвечать. Я хмыкнул. Риди ощерился, — Будешь сидеть здесь и ждать, когда я найду школу с директором, достаточно тупым, чтобы взять тебя на поруки, но достаточно умным, чтобы ты просидел там безвылазно хотя бы до Рождества.
