Джеки Коллинз - Голливудский зоопарк
– Ты немного опоздал, мой дорогой, но если хочешь, можешь присоединиться к нам.
– Хорошо, Макс, я согласен, – радостно произнес Бранч. – Как тебе фильм? Я тебе понравился?
Он уже забыл о Санди.
– Я знаю, кто вы, – сказала Санди.
Девушка пыталась говорить спокойным, сдержанным голосом, хотя ее не отпускал страх. Она сидела без одежды на заднем сиденье.
Она не была уверена в том, что громкоговоритель включен. Возможно, водитель не слышит ее, но она хотела продемонстрировать свое самообладание. Она чувствовала, что важно, имея дело с маньяком, не дать сломить себя морально.
– Вы меня слышите? – спросила она. – Мне холодно. Дайте мне что-нибудь из одежды.
Водитель молчал.
– Вы писали мне письма, да? – продолжила она. – Ответьте мне. Вы писали их, верно?
Ответа не последовало.
Она сильно закусила нижнюю губу. Куда они едут? Что произойдет теперь? Все ли в порядке с Жан-Пьером? И самый главный вопрос – как там оказался Чарли Брик?
Герберт мчался с бешеной скоростью. Он должен отвезти ее в какое-нибудь безлюдное место.
Однажды, когда ему было тринадцать лет, он занимался онанизмом; внезапно в комнату вошла тетя. Худая, с торчащими маленькими грудями, она была гораздо моложе его матери. Тетя замерла, глядя на Герберта; ее руки лежали на костлявых бедрах. Потом она засмеялась. Ее смех долго не умолкал. Радостно указав на его член, она сказала:
– Не стоит расходовать силы на себя одного, сынок. Она стянула через голову узкое платье и заставила Герберта лечь. Затем оседлала его и стала двигаться вверх-вниз, не переставая хохотать.
Потом он долго стоял под душем и тер свое тело, но лишь через несколько дней избавился от запаха дешевых духов.
Он ушел из родительского дома, вырос; у него было много, очень много шлюх, но ни одна из них не могла помочь ему. Он возбуждался, лишь занимаясь онанизмом.
Потом он встретил Мардж с большими колышащимися грудями. Она подала ему бутерброд с тунцом и холодное пиво, а потом вышла за него.
Она напоминала ему фотографию, которую он использовал в своих фантазиях. На снимке была изображена обнаженная девушка в черных, до бедер, сапогах; она садилась на лошадь, одна ее нога торчала в стремени. Когда ему удавалось отождествить Мардж с девушкой на фотографии, он обретал мужскую силу; скоро Мардж забеременела. Она потеряла первого ребенка, потом второго. После этого Герберт перестал сниматься с ней сексом.
Он хотел иметь ребенка, маленькую девочку, с которой можно играть и ходить на прогулки, но судьба распорядилась иначе. Он снова вернулся к фотографиям, затем увлекся письмами и телефонными звонками. Так он получал удовлетворение, но время от времени ему хотелось нормального секса; до девчонки-хиппи с побережья у него было несколько шлюх; неудовлетворенный, охваченный злобой и разочарованием, он избивал их.
Теперь он обрел Санди Симмонс, воплощение всех его грез. Если он ничего не сможет сделать с ней, значит, надежды нет, и девушка не достанется никому. Наверху, в горах, немало укромных уголков, где можно запарковать машину. Санди, обнаженная и готовая принять его, сидит на заднем сиденье. Если у него получится, они уедут куда-нибудь вдвоем.
А если не получится, что ему терять? Женщине требуется лишь одно. Не обретя удовлетворения, Санди бросит его.
Он знал место, расположенное высоко над Голливудом, откуда машина будет долго лететь вниз. С ними обоими.
Другого пути не было.
61
Чарли охватило ощущение нереальности происходящего. Подобное происходило только в кинокартинах. Но он слышал крик Санди. Видел, как обнаженную девушку заталкивали в машину.
Чарли испытал приятное возбуждение; он словно обалдел от марихуаны.
Он догнал «линкольн» и поехал вслед за ним обратно в Голливуд.
Он подумал о том, что ему следует позвонить в полицию. У него был в машине радиотелефон, удобно размещенный возле правой руки. Но что он скажет? Как это будет звучать?
– Здравствуйте. Я – Чарли Брик. Я преследую сумасшедшего, который везет в своем автомобиле обнаженную Санди Симмонс.
– Неужели? – услышит он в ответ. – А я – Микки Маус.
Но что произойдет, если он не позвонит в полицию?
В конце концов «линкольн» остановится, псих выйдет из машины, и что тогда? Чарли никогда не отличался большой физической силой, а если у Герберта револьвер?
Улучив удобный момент, он набрал номер телефонной станции. Оторвать руку от руля даже на минуту было нелегко, потому что водитель «линкольна» несся, не замечая светофоров и знаков «стоп».
Они мчались по Ла Сиенега в сторону побережья.
– Я – Чарли Брик. Хочу сообщить о похищении человека, – сказал в трубку Чарли, когда его соединили с полицией. – Это Санди Симмонс.
– Неужели? – сказал полицейский. – А я – утенок Дональд!
Мне холодно, – снова пожаловалась Санди. – Пожалуйста, остановите машину. Помолчав, она добавила:
– Мы можем поговорить о ваших письмах. Снова она не услышала ответа. Автомобиль мчался с бешеной скоростью. Если бы водитель хоть что-нибудь сказал… В душе Санди нарастала паника. Казалось, в машине нет воздуха.
– Остановитесь, пожалуйста, остановитесь, – умоляла она. – Я теряю сознание…
Они почти добрались до нужного места.
Герберт облизал губы; они казались ему пересохшими и потрескавшимися. Он сунул руку в карман, где лежала мазь для смягчения губ, и нащупал там тонкую золотую цепочку, упавшую с шеи убитой им девушки. Он собирался преподнести ее Санди в качестве подарка. Герберт сунул цепочку обратно в карман, нашел гигиеническую помаду и щедро намазал ею губы.
Герберт не замечал приблизившегося к нему «феррари». Он сбросил скорость_ «линкольн» поднимался по серпантину на Голливудские Холмы.
Герберт нервным движением расстегнул брюки и принялся осторожно поглаживать себя. Он точно ласкал змею.
Приближался его час. Они почти достигли места. Оно находилось в стороне от трассы. Грунтовая дорога вела к недостроенному дому, нависавшему над обрывом.
Он остановил автомобиль у пропасти. Вышел из него и открыл заднюю дверь.
Санди посмотрела на него из темноты салона. Она увидела контур глядевшего на нее человека. Единственным звуком было пение цикад. Девушка ощущала запахи травы и сырой земли.
Герберт забрался в лимузин, оставив дверь открытой. Его пальцы, словно захваты мусороуборочной машины, вцепились в груди девушки и сжали их.
Санди отпрянула назад, когда Герберт впился губами в один из ее сосков.
Она попыталась вырваться.
Он точно распял ее. Он был очень силен.
Они боролись молча. Он раздвинул коленями ее ноги. Она вцепилась ногтями в лицо Герберта и оцарапала его.
