Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 3
– Отлично.
– Зато няня устроила выволочку. Хотела бы я увидеть, как вам удастся с ней договориться.
– Увидите, увидите… До завтра?!
Ольга промолчала. Наверное, она сделала глупость, оставив ему надежду.
– Вы мне не ответили, Оля.
– До свидания, Алеша.
В коридор, хихикая, заглянула Машка.
– Мам, Костя тебя спросить что-то хочет!
Ольга прошла в гостиную и села на диван рядом с хитро улыбающимся Костиком.
– Что ж такое ты у меня спросить собираешься? – обняла она его.
– Мам, а на балконе ходят?
– На балконе? Ходят, конечно, а почему ты спрашиваешь?
– А вот и нет, а вот и нет! – Костик вскочил на диване и запрыгал. – На бал кони не ходят! Их туда не пустят, они же лошади!
Машка захохотала и, вскочив на диван, тоже присоединилась к прыжкам.
– Тише! – шепотом закричала Ольга. – Петьку разбудите!
Костик с видом паиньки сел на диван, Машка повторила его маневр, сложив на коленях руки и невинно хлопая длинными ресницами.
Ольга заметила выдвинутые ящики в шкафу.
– Машка! – снова шепотом закричала она. – Бессовестная! Опять в моих вещах рылась!
– Ничего я не рылась, – обиженно прошептала дочь.
– Врушка! – Ольга подняла с пола какую-то коробку, хотела положить ее в ящик, но коробка туда не вошла, пришлось открыть другой ящик…
Она замерла, потому что на дне его в электрическом свете лампы полыхнул голубой бриллиант.
Ольга взяла кольцо. Надо же, не потерялось… И даже пережило времена, когда все ценные вещи она сдала в комиссионку, чтобы ускорить строительство «города чудес».
Она положила кольцо обратно. Пусть лежит, безделушка. Оно ничего для нее не значит. Может быть, когда-нибудь она его продаст, чтобы хотя бы частично оплатить обучение детей.
– Мам! – снова пристал Костик. – А если на ветке сидели три птички, а в одну охотник попал, сколько на ветке птичек осталось?
– Две, – забыв, что нужно говорить шепотом, ответила Ольга.
– А вот и нет, а вот и нет! – Костик снова вскочил на диван и подпрыгнул под потолок. – Ни одной не осталось! Они же все от выстрела разлетелись! Он же громкий, выстрел, и страшный!
– Ах ты, хитрюга! – Она поймала Костю в охапку и чмокнула в нос. – Спать надо ложиться! Поздно уже. Машка! Где Мишка?
– Варенье на кухне ест потихоньку…
– Марш зубы чистить! И тихо!
В детской захныкал Петька.
– Ну вот! – всплеснула руками Ольга. – Все-таки разбудили!
Ольга позвонила утром и сказала, что срочно хочет увидеться.
У Нади было столько заказов, что не продохнуть – только успевала отправлять бригады «золушек» в офисы и дома, но Ольга так давно столь настойчиво не просила о встрече в кафе, что Надежда, не раздумывая, согласилась, оставив вместо себя «для клиентов» толковую и деловитую Людку Сомову. Надя давно подумывала сделать ее своим заместителем, вот и случай представился – проверить Сомову непосредственно в деле.
– Сегодня средства моющие привезут, ты там по накладной все как следует проверь, – отдала распоряжение ей Надя.
– Ой, идите себе спокойно, Надежда Ивановна, – отмахнулась Люда. – Лучше вас все знаю. Десять лет в детском садике отпахала!
Надя оставила ей печать, ключи от сейфа и уехала, хотя сердце, конечно, болело за дело всей ее жизни.
Кафе, адрес которого назвала Ольга, тоже называлось «Золушка». Надя ревниво осмотрела вывеску, но пришла к выводу, что она в подметки не годится той, что сделана по эскизу Громовой.
Ольга сидела за дальним столиком, в уютном закутке.
– Привет! Еле вырвалась! – Надя устроилась на маленьком мягком диванчике и принялась разматывать длинный розовый шарф. – Ф-фу! А у тебя что, выходной сегодня?
– Отгул взяла, – грустно вздохнула Ольга.
– Ну и правильно! Отдохнуть тоже надо. Ты есть-то собираешься?
– Собираюсь, – опять вздохнула Ольга и поискала глазами официанта. – Молодой человек!
Парень с дежурной улыбкой подал меню.
– Так, – пролистала его Надежда. – Что тут у нас? Мясо под ореховым соусом «Ночь в Гвадалахаре». Ого! Давайте эту самую «ночь» в двух экземплярах, кофе и тирамису.
– Ну, давай, подружка, рассказывай, что за срочность такая и почему отгул, – подмигнула она Ольге, когда официант принес мясо.
– Ухажер на мою голову свалился, – усмехнулась Ольга. – Даже не знаю, что делать.
– А чего тут думать-то, господи! – Надя отрезала кусочек мяса. – М-м, – протянула она, – а Гвадалахара-то эта ничего… есть можно. Нравится тебе?
– Неплохо, – пожала плечами Ольга. – Только я сюда бы еще имбиря добавила.
– Да не мясо, господи! Ухажер твой тебе нравится?
– Не знаю… В том-то и дело, что понять не могу.
– Опять снова-здорово! А кто знать должен?
– Нет, он милый… Смешной. И очень умный. Он знаешь чем занимается? Гравитационно-волновыми детекторами.
– Что это? – выпучила глаза Надежда.
– Он мне объяснял, я не поняла, – рассмеялась Ольга – хорошо рассмеялась, как прежде, во времена их частых задушевных посиделок.
– А где он ими занимается? Ну, работает где?
– В Академии наук. Четыре года в Италии.
Наде показалось, что в словах Ольги прозвучала неприкрытая гордость.
– Понятно. А там он что делал? В Италии?
– В командировке был. В научной.
– Ну, в общем, человек солидный. И чего ты думаешь?
– Не знаю… – грустнее прежнего вздохнула Ольга. – Понятия не имею, что с ним делать.
– Здрасьте, приехали! – От возмущения Надя поперхнулась и закашлялась. Ольга похлопала ее по спине. – Ну, знаешь… Я бы на твоем месте полями этими… грави… Ну в общем, не очень бы я ими разбрасывалась…
Ольга опять похлопала ее по спине – и они расхохотались, как в прежние добрые времена.
Сергей остановил все часы в доме, чтобы время не шло.
Где-то там, за стенами дома, оно отсчитывало секунды, минуты, часы и сутки, а для него – остановилось.
Он так решил.
Отец уехал, сказав, что Сергей сильный, выкарабкается, а он взял – и остановил все часы.
И потому понятия не имел, во сколько ему позвонил Петр Петрович. Может, в районе обеда, а может, и вечером – зимой рано темнеет, поди разберись, тем более что он завел привычку наглухо занавешивать портьерами все окна и понятия не имел, светло на улице или темно.
Пить Сергей перестал, но это ничего не изменило. Как с алкоголем мучили его душевные боли, так и без него. Барышев называл их фантомными – семью давно ампутировали, а место, которое она занимала в душе, – саднит, болит, нарывает, и нет лекарства от этого.
Когда зазвонил телефон и на дисплее высветилось «Стрельников», Сергей сначала решил не брать трубку.
К чему? Выслушивать справедливые упреки в том, что он своей тупостью и недальновидностью загубил «Стройком»? Он это и так знает…
