Стефани Майер - Сумерки
Отклоняясь от брызжущих дождевых капель, Джейкоб Блэк стоял на нашем узком крыльце, позади кресла своего отца. В лице Билли не дрогнул ни один мускул, пока Эдвард парковал мой пикап около бордюра. Джейкоб, понурившись, не поднимал глаз.
— Это переходит всякие границы, — в голосе Эдварда слышалось бешенство.
— Он приехал предупредить Чарли? — догадалась я, скорее испуганная, чем рассерженная.
Эдвард лишь кивнул, глядя на Билли сузившимися глазами.
Я почувствовала слабость от облегчения: Чарли еще не было дома.
— Давай, я разберусь с этим, — предложила я. От черного взгляда Эдварда мне стало не по себе.
К моему удивлению, он согласился.
— Наверное, это лучшее решение. Но будь осторожна. Ребенок ничего не знает.
При слове «ребенок» я вскинулась.
— Джейкоб не намного младше меня, — напомнила я ему.
Он посмотрел на меня, и его гнев тут же улетучился.
— Да, знаю, — ухмыльнувшись, заверил он.
Я вздохнула и взялась за ручку двери.
— Проведи их внутрь, — сказал он, — А я смогу тем временем спокойно удалиться. Вернусь, когда начнет темнеть.
— Возьмешь пикап? — предложила я, одновременно продумывая, как буду объяснять Чарли отсутствие машины.
Он закатил глаза.
— Да я пешком быстрее доберусь, чем на твоем пикапе.
— Тебе совсем не надо уезжать, — с тоской сказала я.
Он улыбнулся при виде моего уныния.
— На самом деле, надо. После того, как ты от них отделаешься, — он бросил мрачный взгляд в направлении Блэков, — Тебе придется подготовить Чарли к встрече со своим новым бойфрендом.
Он щедро показал в улыбке полный ряд зубов.
Я застонала.
— Вот спасибо.
Он улыбнулся одним уголком рта — так, как я больше всего любила.
— Скоро вернусь, — пообещал он. Стрельнув глазами в сторону Блэков, он быстро наклонился и поцеловал меня в шею под самым подбородком. Мое сердце скакнуло, как сумасшедшее, и я тоже взглянула в сторону крыльца. Лицо Билли потеряло всякие признаки невозмутимости, его руки с силой сжали подлокотники кресла.
— Скоро, — подчеркнула я, открыла дверь и вылезла под дождь.
Пробегая сквозь брызги дождя к крыльцу, я чувствовала его взгляд, направленный мне в спину.
— Привет, Билли, привет, Джейкоб! — я поздоровалась со всем радушием, на которое была способна. — Чарли уехал на весь день. Надеюсь, вы не слишком долго его ждали?
— Не слишком, — спокойно сказал Билли. Его черные глаза, казалось, прожигали меня насквозь. — Я только хотел завезти это.
Он указал на коричневый бумажный пакет, лежавший у него на коленях.
— Спасибо, — ответила я, хотя не имела понятия, что там лежит. — Не хотите зайти и обсушиться?
Я старалась не замечать его упорного испытующего взгляда. Открыв дверь, я жестом пригласила их следовать за собой.
— Заходите, давайте, я возьму пакет, — предложила я, закрывая входную дверь.
Я позволила себе бросить один прощальный взгляд на Эдварда. Он все еще ждал — мраморная статуя с тяжелым взглядом.
— Наверное, это надо бы положить в холодильник, — заметил Билли, протягивая мне пакет, — Домашняя жареная рыба, Гарри Клиаруотер передал. Чарли ее очень любит. Хотя в холодильнике она подсохнет, — с сожалением пожал он плечами.
— Спасибо, — повторила я, на этот раз с чувством. — У меня уже ум за разум заходит, когда я пытаюсь измыслить еще какой-нибудь способ приготовления рыбы. А Чарли сегодня вечером принесет очередной улов.
— Снова ушел на рыбалку? — спросил Билли, и в его глазах загорелся слабый огонек. — Ниже по течению от нашего обычного места? Может, я буду проезжать мимо и застану его там.
— Нет-нет, — быстро соврала я, и мое лицо посуровело. — Он куда-то еще поехал… но понятия не имею, куда.
Он уловил перемену во мне и призадумался.
— Джейк, — произнес он, все еще изучая меня, — Будь другом, пойди принеси фотографию Ребекки из машины. Я оставлю ее для Чарли.
— Где она? — угрюмо спросил Джейкоб. Я посмотрела на него: он стоял, уставившись в пол, брови сведены на переносице.
— Кажется, я видел ее где-то в машине, — ответил Билли. — Боюсь, придется поискать.
Джейкоб зашлепал по лужам обратно к машине.
Билли и я остались молча смотреть друг на друга. Через несколько секунд, когда пауза затянулась, я повернулась и пошла в кухню. Я слышала, как мокрые колеса его кресла скрипели по линолеуму — он следовал за мной.
— Чарли еще долго не приедет, — почти грубо сказала я.
Он кивнул в знак согласия, но ничего не ответил.
— Еще раз спасибо за рыбу, — намекнула я.
Он кивнул еще раз. Я вздохнула и сложила руки на груди.
Он понял, что я сдалась перед необходимостью поговорить.
— Белла, — начал он и замялся.
Я ждала.
— Белла, — повторил он, — Чарли — один из моих лучших друзей.
— Да.
Он тщательно выговаривал каждое слово своим рокочущим голосом.
— Я заметил, что ты проводишь много времени с одним из Калленов.
— Да, — коротко повторила я.
Он сощурил глаза.
— Может быть, это не мое дело, но мне кажется, что это плохая идея.
— Вы правы, — согласилась я. — Это действительно не Ваше дело.
От моего тона он поднял седеющие брови.
— Возможно, ты этого не знаешь, но семья Калленов имеет дурную репутацию в резервации.
— Я это знаю, причем уже давно, — резко ответила я. Он удивился. — Но ведь такую репутацию они ничем не заслужили, не так ли? Потому что нога Калленов не ступала на ваши земли, правда?
Я заметила, что мой скромный намек на договор, который не только защищал их, но и связывал им руки, подействовал на Билли, как ушат холодной воды.
— Да, правда, — настороженно признал он. — Кажется, ты много знаешь о Калленах. Больше, чем я предполагал.
Я чуть не пробуравила его глазами.
— Возможно, больше, чем Вы.
Он поджал губы, размышляя об услышанном.
— Возможно, — согласился он, но по глазам было видно, что он еще поборется. — Чарли знает столько же, сколько и ты?
Он нашел брешь в моей обороне.
— Чарли очень нравятся Каллены, — осторожно сказала я.
Он тут же понял, что я увиливаю. Он не удивился и погрустнел.
— Это, конечно, не мое дело. Но Чарли это касается.
— И все равно, прежде всего это касается меня, независимо от того, считаю я или нет, что это касается Чарли, верно?
Интересно, уловил ли он смысл в этом нагромождении слов? Я очень старалась не выдать ничего компрометирующего.
Но кажется, он уловил. Пока он размышлял, дождь начал вновь барабанить по крыше, и это был единственный звук, нарушавший тишину.
