Брэм Стокер - Врата жизни
Глава XXXV. Много слез
Подходила к концу третья неделя, но никто в замке, кроме мистера Хилтона, так и не видел пациента.
Со временем Стивен начала испытывать все большую досаду. Не так уж приятно, когда твоя щедрость и искренняя забота наталкиваются на глухую стену. Ей не терпелось больше узнать о человеке, который столь внезапно и ярко появился в ее жизни. Ей казалось, что их свела сама судьба. Однако Стивен уже не была прежней своевольной и избалованной юной особой, не привыкшей ни к каким возражениям, она сильно изменилась и повзрослела. Ей о многом хотелось забыть, и еще больше хотелось отдать миру, но она совсем не склонна была настаивать на своих желаниях. В неожиданной ситуации, связанной с кораблекрушением, Стивен вдруг осознала, что на ней лежит груз социальной ответственности. Дом ее был полон незнакомых людей, многие из них нуждались в помощи, лечении, утешении. Надо было решать вопрос их содержания, возвращения к нормальному положению. И если девушке чего-то не хватало, так это помощи и совета от кого-то старше, опытнее – но по возможности близкого по происхождению и того же пола, что она сама. Она остро нуждалась в более зрелой подруге и наставнице.
Взвесив все обстоятельства. Стивен пришла к выводу, что надо пригласить в дом подходящую леди. Способную разделить практические, хозяйственные заботы. В конце концов, она разыскала дальнюю родственницу, вдову – почтенного возраста и доброго нрава. Оказалось, что эта женщина обладала еще и уникальным тактом и умением сочетать активность и сдержанность. Она не пыталась вмешиваться в те дела, с которыми леди де Ланнуа отлично справлялась сама. И Стивен испытала огромное облегчение. Через несколько дней казалось, что новая обитательница дома всегда была тут – она стала почти незаметной и совершенно необходимой.
Мистер Хилтон мужественно следовал намеченному плану. Он не давал бедной Стивен ни малейшей надежды на то, что зрение пациента восстановится, и тщательно оберегал его от всех, не желая, чтобы их с Гарольдом секрет был раскрыт. Он знал, что ему еще предстоит оказаться в весьма неприятной ситуации. Преодолеть ее он сможет лишь с уверенностью и готовностью идти на «благочестивый обман». И объяснить, что произошло на самом деле, он не сумеет. Но прискорбная перспектива не ослабила его решимости сдержать данное пациенту слово. В конце концов, главное для него как для врача – вернуть тому зрение.
Что касается Стивен, она переходила от неопределенности к осознанию реальной тревоги. Она чувствовала, что за сдержанностью врача таится нечто большее, и терялась в догадках. У нее сложилась смутная идея, что ей не стоит показывать свою обеспокоенность или проявлять любопытство. Срабатывал инстинкт, и она доверилась ему, предпочитая ждать и наблюдать.
Однажды утром посланец доставил ей весьма любопытное письмо. Сперва она даже не хотела никому показывать этот документ, а потому унесла его к себе в будуар, чтобы прочитать в уединении. Письмо вызвало у нее странное, неопределенное предчувствие – нечто вроде волнения перед надвигающейся грозой, знакомое впечатлительным натурам. Письмо было отправлено тем же утром из Вериленда – одного из соседних поместий, расположенного к югу от Ланнуа. Само по себе оно было вполне обычным.
«Дорогая мадам,
Простите ли Вы мне вольность, если мы с моей маленькой девочкой посетим Вас сегодня? Я все объясню при встрече. Уверена: сам факт, что мы прибыли из Америки и преодолели для этого семь тысяч миль, показывает, что мы руководствуемся не праздным любопытством, но имеем серьезные причины просить Вас о встрече. Следовало бы написать обо всем подробнее, но дело конфиденциальное, и я бы предпочла изложить его в личном разговоре. Мы будем вдвойне благодарны за Вашу доброту, если позволите нам встретиться с Вами наедине. Я пишу как мать и взываю к Вашему благородству, так как моя дочь – девочка восьми лет – с таким трепетом и страстью относится к этому делу, что разочарование или задержка могут сказаться на ее здоровье. Мы верим в Вашу доброту, поэтому берем на себя смелость прибыть в Ваш дом около полудня, не дожидаясь ответа.
Наверное, я должна сказать (чтобы избавить Вас от сомнений в моих добрых намерениях), что это имение приобрел несколько лет назад мой супруг. Мы планировали приехать сюда в начале лета, но задержались на Западе.
Искренне Ваша, Алиса Стоунхаус».
Естественно, Стивен не колебалась, она готова была принять эту даму. Даже если бы возникли возражения, любопытство взяло бы верх. Она распорядилась, чтобы миссис Стоунхаус с дочерью сразу провели в Гостиную мандаринов. Гостьи могут задержаться на обед, и леди де Ланнуа желает увидеться с ними наедине.
Миссис Стоунхаус и Перл прибыли за несколько минут до полудня, Стивен уже ждала их в гостиной. Солнечный свет заливал всю комнату и ярко сиял на рыжих волосах хозяйки дома, напоминавших в этот момент золотой каскад. Американки замерли на пороге, пораженные красотой Стивен. А самой Стивен показалось очень симпатичным лицо взрослой гостьи – доброе, открытое и очень живое. А Перл выглядела, как маленькая фея или принцесса. Она робко держалась позади матери, но потом отважилась и вышла почти на середину комнаты.
Стивен встала навстречу гостям, протянула руку миссис Стоунхаус и искренне приветствовала ее:
– Очень рада видеть вас. Почту за честь ваше доверие.
– Благодарю вас, леди де Ланнуа. Я надеялась, что вы правильно нас поймете, особенно когда узнаете, в чем дело. Честно говоря, у меня просто не было выбора. Перл настаивала на этом, а когда она в таком решительном настроении… мы никогда не можем ей отказать. Кстати, а вот и сама Перл!
Стивен присела, чтобы получше разглядеть милого и требовательного ребенка. Розовые губки были сложены для поцелуя, а ручки взметнулись для объятий – в следующий момент они нежно легли на шею Стивен. Счастливая мать была уверена, что видит самую расчудесную картину на свете! Свет, радость, красота столь несхожих лиц, контраст ярко-рыжих и льняных волос. Различия только подчеркивали равную свежесть и прелесть взрослой девушки и маленькой девочки. Стивен не привыкла общаться с детьми, хотя они ей, конечно, нравились – так часто бывает с молодыми женщинами, еще не знакомыми с материнством, но готовыми к нему. Прикосновение детских рук оказалось очень приятным, а шелковистые волосы, легкие ладони, порывистые движения радовали и забавляли.
– Какая же вы красивая! – прошептала девочка на ухо Стивен.
– Милая! Мы наверняка полюбим друг друга, – прошептала в ответ искренне растроганная девушка.
Наконец дамы сели, а Перл устроилась рядом со Стивен. И теперь миссис Стоунхаус приступила к делу, ради которого пришла.
