Татьяна Корсакова - Ведьмин клад
– Да, ты не зверь, – сказал Егор с ненавистью. – Староста сам себя паяльником пытал.
– Это была вынужденная мера. К тому же старичок оказался не таким уж беспомощным. До того как я его скрутил, он успел мне даже морду разбить.
– Ясно, – Макар поскреб бороду.
– Что тебе ясно?
– Ясно, зачем ты драку у клуба учинил. Чтобы рожу свою разбитую оправдать.
– Совершенно верно. Пришлось пострадать за идею.
– Староста тоже пострадал, – Настя до крови закусила губу.
– Да, только он пострадал не за идею, а из-за тебя, красавица. Карты-то он мне сразу отдал, а вот ключ… – Померанец неодобрительно поцокал языком. – Ведь старый хрен так и не сказал, где медальон.
– Не вали с больной головы на здоровую! – рявкнул Егор.
– Заступаешься?! Мало тебе было нормальных баб, так нет же, потянуло на бывших зэчек! Хотя, если разобраться, я тебе за это спасибо сказать должен. После того как она свалила в неизвестном направлении с моим медальоном, я чуть с ума не сошел. Искал ее по всей стране, да что толку?! А ты прилетел из своих Штатов всего на пару недель, трах-бах – и нашел нашу пропажу без всяких частных детективов. – Рукавом куртки Померанец стер выступивший на лбу пот. – Все-таки есть на свете высшая справедливость. Мало того, что девчонка нашлась, так она еще и медальон мне принесла на блюдечке с голубой каемочкой. Знаешь, что тебя сгубило? – он сделал шаг к Насте. – Жадность! Если бы ты не вздумала играть в кладоискательницу, а просто отдала бы мне ключ, я бы что-нибудь придумал, как-нибудь вывернулся бы, но сохранил ваши никчемные жизни. Но нет, тебе захотелось поучаствовать! Поучаствовала… – Померанец передернул затвор.
Внутри, где-то в районе желудка, заворочался ледяной клубок, холод от этого клубка медленно, но неотвратимо распространялся по всему телу. Егор понимал, что и клубок, и холод – это предвестники неотвратимого. Понимал, но поделать ничего не мог. Умирать во цвете лет не хотелось, ведь так много еще не сделано. И с выставкой в Мадриде еще не все решено, и Настя так и не дала своего согласия…
Черт, о чем он?! Скоро их с Настей свяжут узы, куда более прочные, чем узы Гименея.
– Ну, кажется, мы уже все обсудили? – сказал Померанец тоном смертельно уставшего человека.
– Не все, – Макар с сожалением посмотрел на свою незаряженную винтовку. – Коммунаров ты порешил?
– Я. А на кой хрен мне лишние свидетели? – Померанец казался искренне удивленным. – Назначил им встречу через пару деньков, пообещал заплатить за работу, ну а дальше и так все ясно. Можно считать, что я поработал санитаром, очистил общество от падали. И не надо на меня так смотреть. Я не бездушный выродок.
– Нет, ты добрая фея, – сказал Егор и попытался взять Настю за руку, но она с такой силой вцепилась в свою бесполезную винтовку, что попытка эта не увенчалась успехом. Может, сказать ей, что он ее любит? Ну, в смысле, подбодрить… перед смертью. Нет, пожалуй, это будет чересчур мелодраматично, а тут не мелодрама, тут триллер…
– Да, в каком-то смысле я добрая фея. Я могу подарить вам легкую смерть. Собственно говоря, именно это я и собирался сделать, но твоя подружка мне помешала. Тут еще остался коньяк, вам троим вполне хватит. Лови, Ялаев! – он швырнул Егору фляжку, в которой плескалась их «легкая смерть». – И не кривись! Выбирай: или так, или пуля в голову. Ну, что стал? Разливай коньяк по бокалам!
Егор подобрал с земли стаканчики, медленно расставил их на сундуке, свинтил крышку с фляги, разлил по стаканам ее содержимое.
Да уж, вопрос жизни и смерти: или яд в коньяке, или пуля в голову. Они умрут, а этот выродок осуществит свою заветную мечту. А умирать так неохота! И Померанцев совсем рядом, стоит на самом краю озера, красуется. Если вот прямо сейчас на него броситься… самому-то скорее всего несдобровать, но у Насти с Макаром появится шанс.
– Эх, Ялаев! – Ствол карабина угрожающе дернулся. – Вижу, тебе приятнее умирать с развороченными кишками. Ну, воля твоя…
Выстрел эхом прокатился под сводами пещеры.
Егор зажмурился. Умереть с открытыми глазами не хватило смелости…
…Смерть не спешила. Во всяком случае, он не чувствовал боли, только слабость в коленях…
* * *Настя не хотела умирать: ни от яда, ни от пули. Мало того, она не собиралась умирать. В этой игре у нее был туз в рукаве. Надо только дождаться подходящего момента…
Что заставило ее еще раз взять в руки сборник, Настя не знала. Просто взяла, и все. Взяла и принялась листать, и нашла закладку – засохшую былинку, которую собственными руками положила в атлас почти год назад…
Этого не могло быть, потому что тот атлас забрал убийца, а этот привез из Питера Антон. Или не привез? Настя поднесла былинку к глазам – да, она ничего не путает, это та самая травинка. Вот и залом на листочке, вот и неказистый цветок с полупрозрачными сизыми лепестками. Да что же это такое, Господи?..
Думать нужно было быстро, а причинно-следственная цепочка все никак не строилась. Есть сборник, есть засушенная былинка и есть Антон, который вроде как летал за картами в Питер. Как связать все это в единое целое и что делать дальше, Настя не знала, но инстинкты, которые за последний год обострились до предела, кричали, что нужно быть начеку. «Начеку» – вот ключевое слово! Ей нужно оружие, просто на всякий случай.
Винтовка, которую выдал ей Макар, лежала вместе с остальными вещами, поверх рюкзаков с золотом. Мужчины о чем-то вполголоса переговаривались у края озера. С виду все было спокойно. Настя проверила затвор и тихо застонала – винтовка была разряжена… То, что до этого момента было лишь смутной догадкой, обрело плоть. Чтобы заново зарядить оружие, Насте понадобилось намного больше времени, чем обычно, так сильно дрожали руки. А дальше-то что?..
А дальше Настю позвали «к столу» на «тридцать капель коньяка», и она как-то сразу поняла, что в безобидных пластиковых стаканчиках ловко маскируется под армянский коньяк их смерть. Конечно, был риск, что она ошиблась, что все это просто какое-то недоразумение, но лучше прослыть чудачкой, чем умереть самой и позволить умереть остальным.
Инстинкты не подвели: Настя оказалась права, а Антон не стал отпираться, с какой-то садистской радостью рассказал им все: про то, как убивал невинных людей, про то, как собирается убить их.
Ружье Макара тоже оказалось разряжено, и теперь одна надежда – на ее винтовку и еще на то, что в самый ответственный момент рука не дрогнет.
Настя тянула до последнего. Одно дело – выстрелить в медведя, и совсем другое – в человека. Вот она и тянула, надеялась на чудо, на то, что Померанцев вдруг одумается и раскается.
Он не одумался. Какая глупость – надеяться, что такой человек способен на раскаяние! Он предложил им царский выбор: вместо грязной и мучительной смерти от пули элегантную смерть от яда.
