Лиза Джексон - Тень сомнения
Когда Саманте было всего семь месяцев, Клер впервые узнала, что муж ей изменяет. Одна из преподавательниц колледжа как-то раз проболталась, что Пол встречается с их коллегой по работе. С тех самых пор их брак покатился под гору и наконец развалился.
Клер охватило уже знакомое тошнотворное чувство, связанное с воспоминаниями о муже и пятнадцатилетней девочке, которую он соблазнил.
– Не думай об этом, – сказала она себе, снова взглянув на коттедж Морана.
Интересно, где сейчас Кейн? Сердце у нее на миг замерло, и она закрыла глаза. Бесполезно думать о нем. Та невинная любовь, что их когда-то связывала, давным-давно осталась в прошлом.
Кейн бросил курить шесть лет назад, но сейчас, глядя на факелы, горящие на другой стороне озера, почувствовал, что умрет без сигареты. Подобно посадочным огням, указывающим пилоту верный путь, эти золотистые факелы манили его и притягивали к себе.
Прекрасно понимая, что совершает колоссальную ошибку, Кейн отвязал старую моторную лодку, оттолкнул ее от берега и завел двигатель. Маленькая лодочка полетела вперед, разрезая носом воду и оставляя пенный след за кормой, ветер засвистел у него в ушах и растрепал волосы.
Проведя весь день за опросом свидетелей и узнав при этом куда меньше, чем рассчитывал, Кейн окончательно отказался от мысли вновь увидеться с Клер. Он был не готов; хуже того, находясь рядом с ней, он терял всякую объективность. И куда девался закаленный, не знающий сантиментов репортер, готовый зубами вырывать информацию из глотки очевидцев? Стоило ему оказаться рядом с Клер, как циничный репортер уступал место одержимому детской влюбленностью подростку, мечтавшему заниматься с ней любовью – лежа, стоя, сидя, любыми мыслимыми и немыслимыми способами. Когда-то он не спал ночами, воображая, как она окажется в его власти, видел мысленным взором заветный треугольник мягких рыжевато-каштановых кудряшек у нее между ног, представлял, как будет касаться ее там, исследуя таинственные и влажные глубины ее женского естества. Он разденет ее, припадет губами к ее грудям и будет целовать их, пока они не порозовеют и не нальются желанием. Он будет посасывать их как младенец, но заставит ее ощутить ту же безрассудную, ненасытную, бурлящую в крови страсть, которая сжигала его самого.
В последнее время старые фантазии воскресли в нем с новой силой, и он – взрослый, трезвый человек, ни одну женщину не подпускавший слишком близко к своему сердцу, – вновь превратился в неудовлетворенного, сексуально озабоченного подростка.
– Дерьмо! – выругался он вслух.
Кейн понимал: сигарета не решит его проблем, как не решит их пинта виски или какая-нибудь другая женщина. Он должен переспать с Клер Холланд Сент-Джон: только это может ему помочь.
Свет факелов становился все ярче, в воздухе уже можно было различить запах нарда, поднимавшийся к небу вместе с дымом. Клер сидела на краю причала, опустив стройные ноги в воду. Ее махровый халат ярко белел в темноте.
Кейн заглушил мотор, лодка медленно подплыла к причалу. Она следила за ним, ее глаза светились в лунном свете, чисто умытое лицо без косметики казалось особенно прекрасным.
Он накинул швартов на полусгнивший столбик и сошел на причал.
– Ты нарушаешь границы частного владения, – заметила она, как когда-то в прошлом.
– Я тоже рад тебя видеть.
– Похоже, у тебя это вошло в привычку. Когда-нибудь она доведет тебя до беды.
Он усмехнулся и сел рядом с ней, вытянув ноги и повернувшись спиной к воде.
– Уже довела.
Господи, до чего же она была хороша! Стоило только взглянуть на нее, и Кейн почувствовал приближение эрекции.
– Ну, и что ты здесь делаешь? – спросила Клер, пристально вглядываясь в его лицо.
– Не мог спать. Увидел огни.
– Разве тебе нечем заняться? Ты же пытаешься накопать как можно больше грязи для своей книжки?
– Я просто пытаюсь докопаться до истины.
– Неужели? – Она покачала головой и вздохнула: – Не морочь мне голову, Кейн. Для тебя это что-то вроде вендетты.
Кейн хотел возразить, но прикусил язык. Хватит лгать. Лжи было уже предостаточно.
– Не могу понять одного: почему ты нас так ненавидишь? – продолжала Клер.
– Только не тебя.
– Разве? – Она стремительно повернулась к нему, вытащив ноги из воды; брызги веером посыпались на доски причала и ему на рубашку. – Тогда почему бы тебе не оставить нас всех в покое?
– Я подписал договор.
– Ты сам говорил, что деньги тут ни при чем. Тогда в чем же дело?
– Просто есть вещи, которые надо делать.
– Зачем? Только для того, чтобы не дать моему отцу баллотироваться в губернаторы? – спросила она, нахмурившись. – Но ты, мне кажется, не стал бы стараться только ради этого.
– У нас с Датчем старые счеты.
– Из-за несчастного случая с твоим отцом? Кейн не ответил, и Клер пожала плечами.
– Я вовсе не защищаю Датча. Он, конечно, не идеал, а то, что случилось с твоим отцом, – непростительно.
– Ты и половины не знаешь.
– Вот как?
На щеке у Кейна задергался мускул, но тик прекратился, когда Клер машинально коснулась его руки.
– Слушай, я вовсе не собиралась брать тебя за горло. Я знаю, что твой отец умер, и мне очень жаль.
– Вот и хорошо, что умер, – рассеянно обронил Кейн, весь поглощенный прикосновением ее нежных пальцев. Она опомнилась и убрала руку.
– Извини.
– Не извиняйся. На этом свете мой старик был злобным сукиным сыном. Может, хоть на том он обрел покой.
Впрочем, Кейн сам в это не верил. Озлобленная душа Хэмптона Морана вряд ли нашла упокоение в мире ином. Злоба и обида на весь свет снедали его еще до того, как с ним произошел несчастный случай, а уж став калекой, он и вовсе сорвался с катушек. Ненависть и зависть проели дыру у него в сердце, отравили кровь и мозг. Жена оставила его, а сын постепенно утратил остатки уважения и жалости к пустой оболочке человека, в которую он превратился.
– Как бы то ни было, я не позволю тебе себя использовать, – тихо сказала Клер.
– Использовать?
– Да. Для твоей книги. Я знаю, ты всюду рыщешь, копаешься в прошлом. Но если ты пришел сюда в надежде, что я открою тебе какую-то великую тайну о той ночи, когда умер Харли, значит, ты пришел напрасно.
– Я пришел тебя повидать, – возразил Кейн, сам поражаясь своей искренности. – Я собирался сделать это раньше и действительно хотел попытаться поговорить с тобой о прошлом. Но я вымотался за день и слишком устал. А потом увидел огни и...
Он заставил себя замолчать, прежде чем его язык успел выболтать слишком много. Но потом заглянул ей в глаза и понял, что не может больше сдерживаться. Рука сама собой потянулась и обхватила ее затылок, их лица сблизились, и его губы коснулись ее губ.
