К. Харрис - Чего боятся ангелы
Себастьян впился пристальным взглядом в лицо сэра Генри Лавджоя.
— Вы должны отпустить меня.
Низенький магистрат сунул руки в карманы и закутался в пальто поплотнее, словно его донимал холод, идущий от усыпанного соломой пола и проникающий через потрескавшиеся окна.
— Возможно, для вас некоторым утешением послужит то, что я верю в вашу непричастность к смерти этих двух женщин, Рэйчел Йорк и Мэри Грант. Однако для соблюдения формальностей…
— Вы не понимаете, — перебил Себастьян низким настойчивым голосом. — Вы должны отпустить меня прямо сейчас. Человек, который убил их, захватил еще одну женщину, Кэт Болейн. Если я не успею вовремя, он и ее убьет.
Карета внезапно резко дернулась и замедлила ход, попав в плотную толпу. Поначалу Себастьян подумал, что это очередная свалка из-за хлеба, затем услышал крик:
— Ура Флоризелю!
Он разглядел радостное предвкушение на обращенных к небу лицах в золотистом свете каретных фонарей. Ликующая толпа праздновала назначение принца регентом, которое должно будет состояться утром. Они действительно верили, что их тяжелая, беспросветная жизнь наконец-то изменится к лучшему. И не понимали, что все останется по-прежнему, просто сурового, сумасшедшего короля сменит пустой, любящий развлечения самовлюбленный принц, которого куда больше интересует покрой его сюртука, чем рост цен на хлеб, принц, который никогда не слышал плача голодного ребенка на холодных улицах, никогда не видел штабелей жалких маленьких тел в белых саванах, ожидающих погребения во рву для бедных или в яме под негашеной известью.
— Но еще остается констебль Симплот, — сказал сэр Генри. — Как я понимаю…
— Да чтоб вас черт побрал! — выругался Себастьян, приподнявшись и снова потеряв равновесие из-за связанных ног. — Да не трогал я вашего констебля! Зачем мне это надо? Вы что, не слушаете меня? Сегодня умрет женщина! Сегодня вечером!
Прямо рядом с каретой затрещали шутихи. Лошади испугались, что вызвало у толпы возбужденный рев.
— Если так, — сказал Лавджой, нервно глянув на окно, — то скажите мне, где он ее держит. Я пошлю туда констеблей.
Себастьян хрипло рассмеялся.
— Он держит ее в качестве наживки для меня. И если туда припрутся ваши молодчики, он ее убьет.
— Мне кажется, вы недооцениваете моих людей.
— Да неужели?
— Этот человек, который, по вашим словам, убивает женщин, кто это?
— Мой деверь. Лорд Уилкокс.
Магистрат приоткрыл рот, но в остальном прекрасно справился с собой. Через несколько мгновений он произнес:
— У вас есть доказательства?
Себастьяну пришлось стиснуть зубы, чтобы не взвыть от отчаяния. Доказательства? Да не было их.
— Он похитил Кэт Болейн.
— Откуда такая уверенность?
Ночь разорвал внезапный фейерверк, заполнив улицу дождем искр, неестественно пылавших в густом тумане.
— Не могу вам сказать.
Лавджой кивнул, отблески очередной вспышки заблестели на стеклах его очков.
— Но если вы сунетесь в ловушку, которую, как вы говорите, лорд Уилкокс приготовил лично для вас, как это поможет спасти женщину?
— Я не намерен лезть напролом.
— Но все же такое может случиться. Если вы мне расскажете…
— Да будьте вы прокляты! — взревел Себастьян, дергаясь в путах. — Тупой, упертый, самодовольный ублюдок! Каждой минутой, что вы держите меня здесь, вы убиваете ее!
Себастьян внезапно затих, тяжело дыша холодным, чадным воздухом, старательно отводя взгляд от окна, в котором на мгновение заметил тонкую мальчишескую руку, цеплявшуюся за заднюю часть кареты.
— Я понимаю ваше нетерпение, — сказал сэр Генри с занудным спокойствием, от которого Себастьяну захотелось заорать. — Но закон…
Он осекся, когда дверь кареты вдруг распахнулась и на подножке появился маленький, неряшливо одетый парнишка.
— Я… — начал было Лавджой и снова закрыл рот, когда Том прыгнул в карету. Вспышка очередного фейерверка ярко и зловеще сверкнула на лезвии ножа у него в кулаке.
— Только пикни или дернись, — яростно прошипел он, — и я тебе его в брюхо всажу!
— Боже упаси! — сказал сэр Генри, схватившись рукой за лямку, когда карета вдруг дернулась.
— Я не сделал, как вы просили. — Том метнулся к Себастьяну и освободил его руки.
— Слава богу. — Себастьян отшвырнул обрывки веревки, пока парень резал путы у него на ногах. Не сводя глаз с бледного лица магистрата, виконт схватил Тома за плечо и благодарно стиснул. — Но теперь сделай это. И на сей раз не оглядывайся.
Том дернул головой, на лице его возникло упрямое выражение.
— Я иду с вами.
Себастьян подтолкнул его к двери.
— Нет. Я дал тебе указания. И я жду, что ты их выполнишь.
— Но…
В груди Себастьяна закипела такая ярость, что он едва сдержался, чтобы не заорать на Тома.
— Вдруг ситуация выйдет из-под контроля? — сказал он, пытаясь говорить спокойно и дрожа всем телом от нетерпения. — Тогда только ты сможешь помочь отправить ублюдка под суд. — Себастьян, понимая, что магистрат слушает их, тщательно выбирал слова. — Ты понял, что мне от тебя надо? Сделаешь? Сможешь? Парнишка помялся, дергая кадыком. Наконец он кивнул.
— Да, хозяин. Сделаю. — Он сунул нож в руку Себастьяна: — Вам может понадобиться.
Не обернувшись, он соскользнул с подножки.
Себастьян посмотрел вслед исчезнувшей в ликующей толпе маленькой фигурке. Затем сунул нож за голенище.
— Скажите мне, где держат эту женщину, — внезапно попросил сэр Генри Лавджой.
Себастьян обернулся, держась рукой за раму.
— Лучше не надо, — сказал он и, выпрыгнув из кареты, скрылся в ночи.
ГЛАВА 60
Склады торговой компании «Просперити» выходи ли к одной из бухточек прямо за Парсонс Стейрс и Эрмитедждок.
Себастьян поймал карету до Берр-стрит, но к самой реке отправился пешком. Забитые в дневное время моряками и грузчиками, после наступления темноты верфи превращались в опасный лабиринт. Его обычно патрулировали речная стража и частные охранники, нанятые судовладельцами и торговыми компаниями, которые отчаянно пытались оградить себя от нападений воров, за ночь способных опустошить склад или трюм судна, а при случае перерезать человеку горло за паршивое пальто.
Но в эту ночь Себастьян, похоже, был у реки один. Он шел сквозь густой туман, пропахший солью, речным илом, кожевенными мастерскими и мыловарней, едва различая, как плещет о берег наступающий прилив, а со стороны Тауэр-хилл и Лондонского моста доносятся приглушенные густым туманом звуки фейерверка. В ушах оглушительно стучала кровь.
