Джеки Коллинз - Приговор Лаки
Он — Карло Витторио Витти — стал ее спасителем. Он дал Бриджит все, в чем она нуждалась, — твердую руку, ласку, дисциплину. И теперь она никуда от него не денется.
Правда, Карло несколько опасался сцены, которую могла устроить ему Бриджит из-за того, что он бросил ее в доме одну, но в конце концов он решил, что переживет это. А если Бриджит станет уж очень буйствовать, он как следует ее проучит. О, он преподаст ей славный урок, чтобы впредь она даже не пробовала ему перечить!
Теперь, когда в его жизнь снова вошла Изабель, Карло чувствовал себя совершенно другим человеком.
У него появилась цель, которой он должен был добиться во что бы то ни стало. Он должен был достать денег — много денег, чтобы им с Изабель хватило на всю жизнь, — а значит, Бриджит придется поделиться с ним своими миллионами. Потом она может убираться на все четыре стороны, потому что достойной парой ему была только Изабель — все остальные женщины были просто грязными шлюхами, ради которых и стараться-то не стоило.
Карло часто вспоминал их с Изабель первую встречу. Это было на великосветском рауте, куда Изабель пришла со своим дряхлым мужем, а он — с одной из самых красивых женщин Рима. Почти сразу они обратили друг на друга внимание. Карло хорошо помнил адресованные ему улыбки Изабель, ее многозначительные взгляды и жадный, торопливый секс, которым они занимались, запершись в туалетной комнате.
Потом Изабель как ни в чем не бывало вернулась к мужу, но за его спиной они продолжали перемигиваться и обмениваться улыбками. Именно тогда Карло понял, что они созданы друг для друга и должны быть вместе, чего бы это ни стоило.
Изабель, как оказалось, думала точно так же. Она первой призналась ему в этом и попросила Карло помочь избавиться от развалины-мужа. Он сделал все, о чем она его просила, но что он получил взамен? Ничего. Вскоре после похорон мужа Изабель поспешно уехала из Италии с оперным солистом.
— Я сделала это только для того, чтобы отвести подозрение от нас, — объяснила Изабель, когда они встретились у нее на вилле. — Тебя и так подозревали, . а если бы я сошлась с тобой, все сразу поняли бы, что моего мужа убил именно ты.
— Я его не убивал, — возразил Карло. — Я только помогал тебе.
— И тем не менее… — Изабель звонко рассмеялась. У нее был самый соблазнительный смех в мире, и Карло поспешил заключить ее в объятия.
Вернувшись в поместье под Римом, Карло переоделся и, сев в машину, отправился за Бриджит. У него был новый план. Он собирался отвезти ее в Нью-Йорк и заставить перевести на номерной счет в швейцарском банке десять миллионов долларов. А если она откажется…
Что ж, тогда он ей не завидует.
Бриджит была близка К отчаянию. Уже несколько раз она вынуждена была поворачивать назад, когда вновь выбранная ею дорога терялась в лесу или приводила в непроходимые заросли. Дождь превратился в настоящий ливень, и Бриджит промокла до нитки и замерзла..
Вскоре должно было стемнеть.
Борясь с подступающей паникой, Бриджит снова нажала на педали, хотя силы ее были на исходе. Она по-прежнему смотрела только под колеса, лишь изредка поднимая голову, чтобы оглядеть окрестности, и не заметила небольшой ямки на обочине. Внезапный рывок переднего колеса, заскользившего по мокрой глине, застал ее врасплох. Не сумев удержать равновесие, Бриджит полетела на дорогу и сильно ударилась головой о вросший в землю плоский камень.
Велосипед остался лежать на проселке, а потерявшая сознание Бриджит скатилась в глубокий, заросший сорной травой кювет.
Глава 40
Клаудия с разинутым ртом переходила из комнаты в комнату — точь-в-точь маленькая девочка, впервые попавшая в Диснейленд.
— Мне ужасно нравится этот дом, Ленни! — снова и снова повторяла она. — Не знаю только, как мы с Леонардо будем здесь жить, — для двоих он, пожалуй, слишком большой. И слишком роскошный!
— Я снял его на полгода, — сказал Ленни, довольный тем, что Клаудия радовалась, как ребенок. — За это время, я думаю, ты успеешь решить, подходит он тебе или нет.
— Но, Ленни, все-таки он слишком большой, — возразила Клаудия, все еще сомневаясь.
— Я знаю, — кивнул он, — Но я подумал… Ведь у тебя остались на Сицилии родственники, правда?
Может быть, кто-нибудь из них когда-нибудь приедет навестить тебя.
По лицу Клаудии скользнула легкая тень.
— Мои родные не хотят меня знать, — сказала она. — После рождения Лео я стала для них черной овцой, от которой они не чаяли, как избавиться…
Черной овцой… Так говорят у вас в Америке?
— В Америке говорят — «паршивой овцой», — поправил ее Ленни и задумался. — Но если ты позвонишь матери и все объяснишь, неужели она не простит тебя? — сказал он после небольшой паузы. — Ведь обстоятельства изменились, и ты теперь живешь в Америке. Может быть, хоть это заставит твоих родных передумать?
— Я не знаю, Ленни… — Клаудия беспомощно пожала плечами. — Я хотела бы только одного — чтобы ты жил с нами.
— Это невозможно, Клаудия, — серьезно ответил он. — Ведь я уже тебе объяснял… У меня есть жена и есть свои дети, которых я не могу бросить.
— Но Леонардо тоже твой сын! — горячо возразила она. — Он родился потому, что я любила тебя. И сейчас люблю.
— Послушай меня, пожалуйста, — мягко сказал Ленни, стараясь одновременно придумать какой-то новый довод, который показал бы Клаудии всю тщетность ее надежд. — Я очень тронут тем, что ты… так ко мне относишься, но все дело в том, что я… гм-м… занят. У меня есть женщина, которую я люблю… и которая тоже очень любит меня.
— Я все понимаю, Ленни. Но иногда я все равно думаю о том, как счастлива я могла бы быть с тобой.
И мечтаю о…
— Нет-нет, — поспешно перебил Ленни, спеша отвлечь Клаудию от опасной темы. — Ты встретишь другого мужчину и полюбишь его. А он полюбит тебя — ведь ты такая красивая! Я знаю, многие мужчины отдали бы все, что угодно, чтобы быть с тобой.
— Ты считаешь, я красивая? — спросила Клаудия и просияла.
Он посмотрел на нее:
— Ну конечно, Клаудия. Очень красивая. Впрочем, ты и сама знаешь.
— Спасибо. — Она обняла его; за плечи и прижалась к нему.
Ленни осторожно отстранил ее и поглядел на часы. Лаки могла подъехать раньше времени, а ему вовсе не хотелось, чтобы она застала его в объятиях Клаудии.
— Где Леонардо? — спросил он, чтобы что-нибудь сказать.
— Он все еще возле бассейна. — Клаудия улыбнулась. — По-моему, с тех пор как мы приехали, он так от него и не отходил.
— Надеюсь, он умеет плавать?
Клаудия отрицательно покачала головой:
— Нет. Может быть, ты научишь его?
— Конечно! — согласился Ленни. — Знаешь, Клаудия, мы все можем быть друзьями. Я уверен, что когда ты поближе познакомишься с Лаки, то полюбишь ее, а она, несомненно, полюбит тебя. Наши дети смогут играть вместе, а Джино и Мария… О, они научат Лео плавать в два счета!
