Кейси Марс - Молчаливая роза
«Я не могу одобрить столь явный проступок, — гласило письмо. — Можешь передать сыну, что после моего возвращения его ожидает, по меньшей мере, жестокая порка. Кроме того, его запрут в чулане, чтобы он хорошенько подумал над своим поведением».
Мурашки побежали у Девон по спине. Разве не читала она о том, что пороки родителей передаются детям? И разве не логично было предположить, что Флориан обращался с сыном не менее жестоко, чем обходились с ним самим?
Она с трудом проглотила комок в горле. Рука, державшая том, начала дрожать. Ты опять за свое? Неужели ты снова возьмешься за это мерзкое дело? Эта мысль показалась Девон столь отталкивающей, что она с треском захлопнула книгу, и вместо того чтобы взять второй том с письмом Флориана его брату Уильяму, отвернулась и решительно шагнула к выходу.
Она уже дошла до двери и взялась за ручку. Видит Бог, ничего на свете она не желала сильнее, чем уйти отсюда. Но… что-то заставило ее остановиться и обернуться. Только один документ, пообещала себе Девон, возвращаясь к полке, доставая нужный том и начиная искать злополучное письмо.
Это не потребовало больших усилий: книга сама собой раскрылась на нужной странице. Письмо было датировано десятым июня 1897-го года. Со дня смерти Бернарда прошло ровно две недели. Если бы она нашла это письмо по указателю, то обратила бы внимание на дату и прочитала его первым.
Правда, могло оказаться, что это ничего не значит.
Письмо начиналось со стандартного обращения «мой дорогой брат», но последующие строки неопровержимо свидетельствовали о разбитом отцовском сердце.
«Я не могу справиться с чувством безнадежности и отчаяния. Он был моим единственным сыном, моей плотью и кровью, ребенком, на которого я возлагал все свои мечты и надежды. Будущее кажется мне мрачным и бесплодным. Жена рыдает без умолку: она не позволит мне утешить ее и никогда не пойдет навстречу моим желаниям. По правде говоря, я и сам не хочу этого.
Мысль об одиночестве, на которое меня обрекла смерть сына, невыносима. Если бы это не было величайшим из смертных грехов, я бы охотно последовал за ним в могилу. В наказание я бичевал себя до крови, но этого мало.
Боже всемогущий, что мне делать?»
Девон прислонилась к столу и схватилась за его край, чтобы не упасть. Все вокруг начало вращаться. Она пристыдила себя и заставила успокоиться колотящееся сердце. Ладони взмокли, а грудную клетку сдавило так сильно, что девушка еле дышала.
Это было правдой! От начала до конца. Так и должно было быть.
Девон рухнула в кресло. Руки ее налились свинцом, колени дрожали. Нужно было снять копию письма для Джонатана, а еще лучше — привести его сюда и дать прочитать слова двоюродного деда. Тогда бы он ей поверил…
Или сказал бы, что это еще одно случайное совпадение? Что зловещие слова Флориана могли означать дюжину других вещей?
Она вспоминала о том, как обрадовался Джонатан, узнав, что Девон отказалась от своего замысла. И в то же время в нем ощущалось некое скрытое напряжение, некая настороженность. В то время она не обратила на это внимания; вернее, решила, что все это плод ее воображения. Теперь она серьезно задумалась. Не знал ли Джонатан об этом письме? Не подозревал ли, что все это правда? Но даже если это так, ему-то какое дело до событий столетней давности?
Девон перечитала письмо, а затем сделала копии обоих документов для своего досье. Все еще потрясенная прочитанным, она снова направилась к дверям.
И во второй раз не смогла открыть их. Что-то шевельнулось в подсознании: беседы с Джонатаном, странная попытка предложить ей деньги, напряжение, которое неизменно охватывало его, едва речь заходила о ее работе… Она пересекла библиотеку и направилась в газетный зал.
Как там говорил Джонатан? Газетные писаки дорого бы дали, если бы узнали о ее расследовании? А разве миссис Микс не упоминала о том же? А вы что — репортер из газеты?
Вспоминая о только что сделанном открытии, она еще раз задумалась, знал ли Джонатан об этом письме и сознательно пытался скрыть его, или же за этим таилось нечто иное… Девон села за читальный аппарат и принялась просматривать микрофильмы в поисках статей, где упоминалось бы имя Джонатана Стаффорда или членов его семьи.
Следовало начать со свадьбы Джонатана, состоявшейся одиннадцать лет назад, и двигаться к сегодняшнему дню. Если это ничего не даст, придется копнуть глубже.
В статьях, относившихся к периоду до его развода, было мало интересного. История краха этого брака подтвердила слова Джонатана о том, что первопричиной развода послужила его страсть к работе. Кроме того, там были мелкие намеки на образ жизни Ребекки, на ее быстро сменявших друг друга поклонников и бурную светскую жизнь. Перипетии битвы за опеку над маленьким Алексом не стали для Девон сюрпризом, но зато сообщение о том, что Ребекка погибла в автомобильной катастрофе незадолго до окончания процесса, поразило девушку как гром среди ясного неба.
Алекс был передан на попечение отцу, чего Джонатан и добивался не жалея сил, но без всяких шансов на успех. Их связь с сыном осталась нерушимой. Очень удачно для Джонатана, не могла не подумать Девон. Однако она провела со Стаффордом достаточно много времени, чтобы понимать, что смерть его жены не могла быть ничем иным как несчастным случаем. Джонатан никогда бы не пошел на такое преступление.
Это значило, что надо искать что-то другое.
Девон нажала на кнопку управления перемоткой и уставилась на экран. Даже если придется потратить на это остаток дня или остаток недели, она не успокоится, пока не выяснит всю подноготную человека по имени Джонатан Баррет Стаффорд.
Девон встала и потянулась. Болели плечи, руки и спина. В утомленных глазах стояли огненные круги, а тяжелый дубовый стул намял седалище. Весь вчерашний день и большую часть сегодняшнего утра она провела здесь, в библиотеке, сидя перед экраном читального аппарата и напрягая глаза, чтобы разобрать набранные мелким шрифтом светские новости. Казалось, статьям о семействе Стаффордов не будет конца.
Она ничего не говорила Джонатану, который звонил несколько раз, но слушал ее не слишком внимательно, потому что был весь в работе. «Холидекс Индастриз» начинала серьезно страдать от происков «Три-Стар Марин». К счастью, пока финансовый ущерб оказался не слишком велик, но симптом был тревожный.
Девон была рада передышке, которая давала ей возможность продолжить поиски и обойтись без объяснений. Хотя она не раскопала ничего такого, что могло бы пролить свет на причину странного желания Джонатана во что бы то ни стало остановить ее, но интуиция подсказывала девушке: ключ к тайне заключается в характере этого человека.
