Кейси Марс - Молчаливая роза
— Что именно?
— Мне стало закладывать грудь. Что-то вроде приступа астмы. Иногда так не хватало воздуха, что я не могла говорить. Тогда же начались головокружения. Когда я стояла у прилавка магазина Сакса или в очереди на почту, пространство вокруг начинало вращаться. Мне приходилось брать себя в руки, чтобы не упасть.
— Почему же ты не пошла к врачу?
— Как же, я пошла. У меня взяли анализы, но ничего не нашли. Когда мистер Дэннон пригласил меня к себе в кабинет и предположил, что это мозговые явления, я ужасно испугалась. Я не могла обратиться к родителям, потому что не хотела волновать их. Кроме того, отец считает всех психиатров дорогой игрушкой для скучающих богачей, которые не могут сами справиться со своими проблемами.
— И в чем это выражалось?
Девон вздрогнула от внезапного озноба. Почувствовав это, Джонатан обнял ее.
— Если не хочешь, можешь не говорить.
— Не хочу. Мне тяжело вспоминать об этом. Но молчание здоровья не прибавляет. К тому же я не желаю, чтобы у нас были секреты друг от друга.
Джонатан ничего не сказал, но его тело непроизвольно напряглось.
— Это случилось однажды поздно вечером. Незадолго до этого позвонил Пол — он пытался доказать мне, что исправился, и просил дать ему еще один шанс. Я знала, что это неправда: только накануне Кристи сказала мне, что он еще встречается с этой рыжей. У меня кончались деньги, и я волновалась из-за договора на две новых книги, который должна была подписать с моим издателем. Мой редактор и литературный агент звонили и заставляли меня сделать это, но я не могла взять себя в руки и приехать к ним.
— Ничего удивительного, что у тебя появились проблемы со здоровьем.
Девон кивнула.
— Похоже на правду. Помню, я стояла у раковины и слышала, как жужжит машинка для уничтожения бумаги. И вдруг мне ужасно захотелось сунуть в нее руку. Невероятно: мои пальцы как будто отделились от тела, превратились в ненужный придаток. О Боже, Джонатан, как я испугалась! Только теперь я могу объяснить, что со мной произошло.
— И тогда ты позвонила доктору Таунсенду?
— Да. Кристи в это время путешествовала по стране. Я нашла фамилию Таунсенда в телефонном справочнике. Наверно, небеса сжалились надо мной.
— И Таунсенд поставил тебе диагноз «тревожное состояние».
— Да. Он сказал мне, что это хрестоматийный случай. Когда я поняла, чем вызваны симптомы моей болезни, мне сразу полегчало. Но я все еще боялась выходить из квартиры, боялась упасть в обморок, начать задыхаться или чего-нибудь в этом роде. Но мало-помалу эти признаки проходили, и я перестала ходить к Таунсенду. Только однажды повторилось нечто подобное, да и то в слабой форме… пока я не оказалась в «Стаффорд-Инне».
Джонатан придвинулся ближе и крепко обнял Девон.
— Той ночью симптомы повторились?
— Только некоторые. Сердцебиение. Затрудненное дыхание. Но там был еще и страх. Никогда в жизни я не испытывала такого страха.
Джонатан затих, обдумывая ее слова, но ничего не прибавил к сказанному. Это был интимный вечер, располагавший к откровенности. Она никогда не видела Джонатана таким спокойным и доверчивым. Когда Девон попросила Стаффорда рассказать о его разводе, он признался, что винит в происшедшем только самого себя.
— Я всегда был «трудоголиком». Я был молод, агрессивен и не понимал, что наношу этим вред семье. Я ведь не изменял жене, у меня не было других женщин. Во всем была виновата моя любовь к работе.
— Я уверена, что причина заключалась не только в этом.
— Конечно, нет. Бекки не была готова ни к замужеству, ни к воспитанию детей. Она не хотела ответственности за мужа и сына.
— Но она вышла за тебя замуж. Должно быть, она любила тебя.
— Не думаю, что кто-нибудь из нас по-настоящему знал, что такое любовь. Мы считали любовью всего лишь влюбленность. Да и родня давила на нас. Всем казалось, что мы подходим друг другу.
— А как же Алекс? Наверно, она любила сына.
— Бекки не выносила и мысли о беременности. Она обижалась на меня за то, что я был в этом виноват. Как назло, и роды у нее были трудные. После рождения Алекса наши прежние отношения так и не восстановились. Хотя сына Бекки любила. Конечно, она не уделяла ему столько времени, сколько требовалось, но сходила по нему с ума. Когда мы разводились, я боролся с ней за опекунство, потому что не был уверен, что она будет как следует воспитывать мальчика. Казалось, смерть Бекки ничему меня не научила, и только несчастный случай с Алексом заставил понять, что самое важное на свете — это люди, которых ты любишь.
Девон нежно улыбнулась. Джонатан получил горький урок, но сделал из него выводы. Далеко не каждый на его месте поступил бы так же.
Она стала расспрашивать о несчастном случае, но Стаффорд тут же замкнулся. Для одного вечера он и так слишком много рассказал о себе. Ей не хотелось нарушать установившееся между ними взаимопонимание.
Немного погодя беседа перешла на другие, менее серьезные темы, и в конце концов Стаффорд уложил ее на диван.
— Этот разговор утомил меня. Похоже, надо чем-то поднять себе настроение. — Он наклонил голову, ткнулся носом ей в шею, и к телу Девон прижалось что-то тугое и горячее.
— Кажется, ты всегда поднимаешь себе настроение одним и тем же способом. — Джонатан засмеялся, поцеловал ее, распахнул на Девон халат и начал ласкать ее груди.
— Как красиво… — прошептал он, захватывая губами сосок. Забыв обо всем, они занялись любовью, а потом Стаффорд взвалил ее на плечо, понес в ванную и с плеском опустил в «джакуцци». Прежде чем уснуть в его постели, Девон еще раз отдалась Джонатану.
Что ж, одно к одному. С Джонатаном было так чудесно, что о лучшем и мечтать не приходилось. И все же ее не покидали мысли о начатой книге и своем решении бросить ее. Думать об этом было тяжело, да и не имело смысла. Зачем портить себе настроение и даром тратить отпущенное им время?
Ленивые, чувственные дни и страстные ночи омрачило только одно. В воскресенье утром Джонатан прозрачно намекнул, что им придется расстаться до возвращения Алекса. Это причинило ей боль. Девон ясно давали понять, что отношения отца с сыном для нее табу. Надежда поближе познакомиться с маленьким Алексом, лучше узнать и со временем подружиться с ним растаяла как дым.
Ясно, что Джонатан еще не готов к таким отношениям. Он не собирался делить с ней привязанность сына. Это могло значить только одно: их связь будет недолгой.
Дай ему время, говорила она себе. Он боится, что это не пойдет Алексу на пользу. Мальчик и так потерял мать. Он пострадал от несчастного случая, закончившегося для него параличом. Джонатан защищал сынишку, и Девон не могла его упрекать за это.