Гарольд Роббинс - Прощай, Жаннет
Удар ремнем по руке.
– Разве я разрешила тебе заниматься самим собой? – холодно спросила она, прошла на другую сторону каюты и опустилась в кресло, не сводя с него глаз.
Он прислонился спиной к стене, поджал колени и сидел так, рыдая и молча глядя на нее. Она закурила. Оба долго молчали.
Патрик первым нарушил тишину.
– Ты на меня злишься.
– Я не злюсь на рабов, – ответила Жаннет. – Я просто разочарована.
Он не ответил.
– Тебя, как мужика, не хватает на настоящую женщину, и ты нашел себе ребенка. – Она бросила окурок на ковер и затушила его каблуком. – Ты ей рассказал, что ты из себя представляешь? Что тебе нравится быть рабом, что тебе нравится, когда тебя бьют, что только это может тебя завести?
Патрик молчал.
– Как она станет к тебе относиться, когда узнает, об этом ты подумал? Разве тогда она будет верить твоим россказням о любви, о работе, о том, что станешь таким, как отец?
– Я говорил правду, – воскликнул он. – Я действительно ее люблю. И я уже послал телеграмму в контору, что начинаю работать.
Она рассмеялась.
– И сколько это продлится? Месяц, в лучшем случае два. И ты снова захочешь быть рабом.
По щекам Патрика снова потекли слезы. Он подполз к ней и остановился в молитвенной позе, сложив руки, перед ее креслом.
– Не говори ей, – попросил он. – Ради Бога, не говори! Жаннет молча смотрела на него.
– Обещаю, буду вести себя хорошо, – сказал он. – Лорен мой последний шанс.
– Ты сказал, что собираешься работать? – спросила она.
– Да, – подтвердил он. Жаннет глубоко вздохнула.
– Тогда, может, я и дам тебе шанс. Но сначала ты должен доказать мне, на что способен.
– Поверь мне, – попросил он. – Я буду стараться.
– Речь идет о твоей компании.
– Мне все равно, – промолвил он. – Только не говори ей.
Она встала и начала медленно раздеваться. Сняла все, кроме высоких сапог. Подняла ремень. Со свистом он опустился на его спину. На коже появились рубцы, а она все стегала его, пока он не достиг полной эрекции. Жаннет опустила руку с ремнем, грудь высоко вздымалась от напряжения.
– Хочешь посмотреть, как я буду трахаться с африканцем? – спросила она холодно.
– Да, да, – пролепетал он, потянувшись рукой к своему члену.
Жаннет стегнула его ремнем.
– Тогда бросай свои игры до моего разрешения, раб, и зови его сюда.
Патрик взглянул на нее.
– Ты не скажешь Лорен?
– Если будешь делать, как я приказываю, раб, то не скажу, – ответила с презрением Жаннет. – А сейчас давай сюда своего черного.
Она смотрела, как он снял трубку. Когда он кончил, говорить, она засмеялась.
– Почему ты смеешься? – спросил Патрик.
– Я смеюсь над всеми нами, – ответила Жаннет. – Весь мир сошел с ума. Каждый получает именно то, чего заслуживает.
Было семь утра, когда она подъехала к своей вилле. Солнце стояло уже высоко, обещая еще один день испепеляющей августовской жары. С трудом передвигая тяжелые, как будто налитые свинцом ноги, она устало вошла в дом. Африканец полностью оправдал обещания Патрика. Его нельзя было назвать человеком. Просто машина для траханья. Единственное, чего ей хотелось, это залезть в горячую ванну, расслабиться, а потом лечь спать. И плевать, если она проспит остаток выходных. Все, что ой было нужно, она уже получила прошлой ночью.
Входя, она услышала на лестнице шаги и подняла глаза. По ступенькам с саквояжем в руке спускался Харви. Жаннет на мгновение замерла от неожиданности.
– Доброе утро, – поздоровалась она.
Харви спустился и поставил саквояж на пол. Он явно чувствовал себя неуютно.
– Доброе утро. Не думал, что кого-нибудь встречу.
– Я только что вошла, – сказала Жаннет.
– Понятно. – Он взглянул на нее. – Вечеринка, похоже, была что надо.
– Точно, – согласилась она и улыбнулась. – Мне бы не помешала пара хороших затяжек твоего превосходного зелья.
– Будет сделано, – быстро сказал он. Порылся в кармане и вытащил бутылочку. Подал ей вместе с тонкой пластмассовой трубочкой. – Кокаин уже обработан, – сказал он. – Просто суньте туда конец трубочки и втяните в себя.
Она кивнула и последовала его совету. Ей показалось, что в голове что-то взорвалось.
– Mon Dieu![62] – воскликнула она. – Такое ощущение, что полголовы оторвалось.
Харви забрал у нее бутылочку и слегка улыбнулся.
– Бьет сильно, но зато потом все будет прекрасно.
Он оказался прав. Внезапно усталость исчезла. Она взглянула на саквояж.
– Лорен знает, что ты уезжаешь? Он отрицательно покачал головой.
– А ты не думаешь, что надо ей сказать?
– Я этой ночью пытался, но она продолжала настаивать, чтобы я остался.
– А почему бы и нет? – спросила Жаннет. Она видела, что он обижен.
– А зачем? У нее теперь своя жизнь.
– Ей будет неприятно, если ты вот так уедешь.
– Переживет, – бросил он. – Я могу заказать такси?
– Можешь, – ответила она. – Но сейчас ничего не получится. Слишком рано, да и ехать им придется из Сен-Максима.
– А если я пешком дойду до Сен-Тропеза?
– Там нет такси. Но можно на пароме добраться до материка. Там можно поймать такси.
– Тогда я пошел, – сказал Харви, поднимая саквояж. – Спасибо за все, Жаннет.
– Не стоит, – ответила она. – Что мне сказать Лорен?
– Скажи, что мы встретимся, когда она вернется домой, – ответил он, направляясь к двери.
– Может, подвезти тебя в город? Он покачал головой.
– Да нет, спасибо. Ты устала. И мне прогулка пойдет на пользу.
– Харви, – позвала Жаннет. Он взглянул на нее.
– Да, мэм?
– Как можно с тобой связаться? Я не знаю ни твоей фамилии ни адреса.
– Спросишь у Лорен, – ответил он и немного помолчал. – А зачем я тебе?
– Кто знает, как пойдут дела, – ответила она. Не было смысла говорить сейчас, что его глина оказалась удачной и в данный момент химики парфюмерной компании проводят ее анализ. – Приеду в Калифорнию, захочется с кем-нибудь встретиться.
Он неожиданно широко улыбнулся.
– За этим звони сколько хочешь. – Он поставил саквояж и достал из кармана карандаш и листок папиросной бумаги. Написал на нем свои координаты и протянул ей. – На всякий случай, – сказал он. – Прощай, Жаннет.
– Не так, – сказала она, пряча лист бумаги. – По-французски.
– Как это? – удивился Харви. Она расцеловала его в обе щеки.
– Вот так, – и улыбнулась. – Au revoir, Харви.
Она поднялась к себе в комнату и отвернула краны, наполняя ванну. Потом прошла в спальню и начала раздеваться. Минута, и она осталась голой. Жаннет повернулась и взглянула на себя в зеркало. На щеках горел румянец, от ночной усталости не осталось и следа. Она улыбнулась своему отражению и пошла к окну, чтобы задернуть занавески. Ничто так не красит женщину, как хорошая ночь с мужчиной. Тут не хватает только одного. Тепла и нежности, которые может дать женщина. Жаль, что нет Стефани. Тогда бы все было идеально.
