Сандра Браун - Не говори ни слова
Но что-то делать было надо, и после нескольких неудачных попыток составить какой-то план Лори пришла к выводу, что ей в ее положении остается только ждать. Со временем она, возможно, узнает, чего хочет от нее Дрейк. Пока он никак себя не проявлял – правда, Дженнифер, как и раньше, получала от него по два или три коротких письма в неделю, но для Лори в них не было ни слова. Он даже не позвонил, хотя обещал, так что ей иногда казалось, что Дрейк увлекся какой-то другой женщиной, а про нее забыл.
Так прошло три недели, потом еще две. Погода установилась холодная, снежная и ненастная. Ни о каких достаточно продолжительных прогулках на свежем воздухе не могло быть и речи, и Лори пришлось полностью сосредоточиться на тех учебных проектах, которые можно было реализовать, не выходя из дома. Они с Дженнифер рисовали гуашью и акварелью, делали бусы и браслеты, клеили бумажные домики, напекли полный холодильник кексов и тортов и даже пробовали вязать.
Однажды, когда они покрывали очередной торт шоколадной глазурью, Лори спросила Дженнифер, не хочет ли она отнести его Джону Мидоузу, а заодно – немного прогуляться. Девочка отнеслась к этой идее с восторгом, похоже, ей тоже надоело сидеть в четырех стенах, к тому же она всегда любила великана, который умел вырезать из дерева таких славных медведиков.
К счастью, погода была безветренной и ясной, однако на улице было очень холодно, поэтому Лори одела девочку с особой тщательностью, да и сама тоже натянула самую теплую куртку. Тщательно упаковав торт в большую картонную коробку, они вышли из дома и отправились в город.
Джона они застали в его лавке-мастерской, где он покрывал тонкой резьбой небольшой деревянный сундучок. Это не был чей-то заказ – как объяснил Джон, ему просто хотелось чем-то занять руки. Уисперс никогда не был лыжным курортом, поэтому зимой потоки туристов устремлялись в другие города и поселки, и у Джона почти не было клиентов. Не ожидал он их и сегодня, поэтому без колебаний закрыл лавку и пригласил Лори и Дженнифер в свою квартиру над мастерской.
– Будем пить чай с вашим пирогом! – добавил Джон, радостно потирая руки.
Наверху он быстро накрыл на стол, и вскоре они уже пили ароматный чай с травами, которые Джон сам собирал по окрестным холмам. Лори разрезала торт и положила Дженнифер самый большой кусок.
– Зимой очень трудно придумывать какие-то учебные занятия, – пожаловалась она Джону. – Дженнифер нравится печь пироги и кексы, но я боюсь, если я не придумаю для нее какого-то другого дела, к весне мы обе наберем фунтов по пятьдесят.
Джон застенчиво улыбнулся и налил Лори еще чаю.
– Я вас прекрасно понимаю, – сказал он. – У Дженнифер очень вкусно получается!.. – (Эти слова он повторил на языке жестов.) – Огромное спасибо за угощение, но, честное слово, я рад вам и без пирогов.
– Да уж, – согласилась Лори, – давненько мы не виделись. С тех пор как Дрейк… – Она прикусила язык. Ей хотелось сказать, с тех пор как Дрейк уехал, им стало не до гостей и вообще ни до чего, но говорить это, наверное, не следовало, и Лори принялась с особым усердием дуть на свой чай, чтобы остудить его.
– Как ты думаешь, Лори, он вернется? – Вопрос был задан очень тихо, но отмахнуться от него она не могла. В замешательстве Лори посмотрела на Джона, который поднес к губам свою кружку с чаем. Кружка у него была просто гигантская – под стать своему владельцу, и вмещала, наверное, не меньше пинты настоя.
– Я… он… – Не зная, что сказать, она наклонилась к Дженнифер, якобы для того, чтобы убрать назад ее светлые локоны, оказавшиеся в опасной близости к испачканным шоколадной глазурью щекам. На секунду оторвавшись от торта, девочка взглянула на нее своими зелеными, как у Дрейка, глазами в густых, темных ресницах, и Лори почувствовала, как что-то болезненно кольнуло ее в сердце. Дрейк… Горечь и отчаяние нахлынули на нее с такой силой, что она не удержалась и беззвучно заплакала.
– Не хочешь об этом говорить? – спросил Джон, легко коснувшись ее руки, бессильно лежавшей на веселенькой клетчатой скатерти. Взгляд его темных глаз был бесконечно добрым, внушающим уверенность, и Лори не захотела ничего скрывать, к тому же ей нужно было выговориться. То и дело всхлипывая, она начала свой невеселый рассказ.
Джон слушал не перебивая. Дженнифер, хотя и не слышала ни слова, тоже что-то почувствовала. Отложив торт, она обогнула стол и, вскарабкавшись к Лори на колени, прижалась головой к ее груди. Одной рукой девочка гладила свою наставницу по спине, желая хоть как-то ее утешить.
– Мы… На самом деле мы вовсе не женаты, – сбивчиво рассказывала Лори. – Мой отец – священник, он обвенчал нас, когда родители приезжали меня навестить, так что церемония-то была настоящей, только… только брачные обеты, которыми мы обменялись, были не настоящими. Я хочу сказать, что для Дрейка эти клятвы ничего не значили, понимаешь?
– Но они много значили для тебя, не так ли? – проницательно заметил Джон.
Лори хотела ответить, но язык ей не повиновался, и она только кивнула, жалобно глядя на него.
– Я… я люблю его, Джон! Наверное, я влюбилась в него в тот самый день, когда впервые увидела. Я старалась побороть в себе это чувство – изо всех сил старалась, но у меня ничего не вышло. И даже когда я поняла, что для него я навсегда останусь просто женщиной, с которой можно неплохо провести ночь, это нисколько не помогло. Я продолжала любить его, любить и надеяться, что когда-нибудь… – Делая это признание, Лори не испытывала ни смущения, ни стыда, зная, что Джон никогда не станет осуждать человека, который любит по-настоящему. – …А ведь он с самого начала предупредил меня, что любит свою покойную жену и не собирается заводить постоянных отношений, – добавила она и высморкалась в салфетку, которая давно насквозь промокла и превратилась в неопрятный бумажный комок. Потом ее взгляд упал на личико Дженнифер, которая следила за ней с нарастающей тревогой и страхом, и Лори, через силу улыбнувшись, похлопала девочку по плечу, надеясь хоть немного успокоить ее. Ей, конечно, не следовало давать волю чувствам в присутствии ребенка, поскольку сейчас она была для Дженнифер единственной опорой. Увидев отчаяние Лори, которая стала для нее не только учительницей, но и человеком, который заменил ей мать, девочка могла вообразить, будто уютному и безопасному миру, в котором она до сих пор жила, пришел конец.
– Мне кажется, ты недооцениваешь Дрейка, – сказал Джон, когда Лори наконец замолчала. – Я уверен, что для него ты – не «просто женщина, с которой можно неплохо провести ночь», ведь именно тебе он доверил свою дочь. Сам Дрейк не может постоянно держать Дженнифер при себе, и даже если бы мог – вряд ли он сумел бы воспитать ее как следует. Насколько мне известно, для одинокого мужчины это почти непосильная задача.
