Нора Робертс - Смертельная игра
— Точно-точно, ты была бы первая, на кого бы я набросилась, — кивнула Ева. — Но мне вот что интересно: что бы мне пришлось такое сделать, чтобы ты захотела меня убить? В прямом смысле убить, а не просто подумать: «Убила бы ее за это».
— Ой, да проще простого. Если бы ты закрутила с моим сладеньким медвежонком, я бы воткнула тебе в сердце первый же подвернувшийся острый предмет. И ему промеж ног тоже. Потом, наверное, раскаивалась бы, но было бы уже поздно.
— Всего-то? Ты убила бы меня, только если бы я переспала с Леонардо? Подумай еще, — настаивала Ева. — Что, если бы я у тебя что-то украла, оскорбила бы тебя или издевалась бы над тобой?
— Ладно. — Мэвис задумчиво покачала головой. — Если бы ты у меня что-нибудь украла, значит, это было тебе позарез нужно. Если бы ты меня оскорбила, я бы разозлилась и ответила тебе тем же. Если бы надо мной насмехалась, ты бы меня обидела, и я бы сказала тебе: завязывай с этим.
— Значит, единственная причина, по которой ты пырнула бы меня ножом…
— Или остро отточенной пилочкой для ногтей. А может, шампуром. Это был бы креативный ход. Вы с моим пряничком кувыркаетесь на полу в кухне, я хватаю первое, что попадется на глаза. Убийство шампуром для кебаба! И меня оправдывают как находившуюся в состоянии временного помешательства.
Сделав яростное лицо, Мэвис кулаком изобразила, как протыкает Еве сердце.
— Недурно. Короче, единственное, что заставило бы тебя вонзить в меня шампур, — это приступ неконтролируемой ярости?
— Да. Так что попомни, если вздумаешь положить глаз на моего пупсика, я из тебя кебаб сделаю.
Мэвис оскалилась сверкающей ухмылкой.
— Считай, что предупредила.
— Кстати, о пупсиках. Ты просто обязана посмотреть наше мини-видео с Белламиной! — Мэвис полезла в сумочку в форме тюльпана такого же розового цвета, как и ее волосы.
Ева придержала ее за руку.
— Даже в этом случае ты бы меня не убила. Может, захотела бы, даже подумала об этом, возненавидела бы меня, но не убила бы.
— Да, я бы очень сильно этого захотела, но сделать не смогла бы. Но и ты ведь ни за что не стала бы приставать к моему мужчине, никогда не сделала бы этого со мной… и никогда не стала бы изменять Рорку. Настоящие друзья, настоящие супруги так друг с другом не поступают. Только не мы.
— Точно. Ты совершенно права. Ну, давай показывай свое видео.
17
Ева не могла сказать, была ли Белль лучшей малышкой из всех малышек на свете или нет, потому что не имела опыта общения с маленькими детьми. Но девочка была и впрямь хорошенькая до невозможности, особенно если не обращать внимание на ее слюни.
Тем не менее Ева была рада, что вернувшиеся с бокалами мужчины избавили ее от повторного просмотра того, как Белль хлопает в ладошки, делает чмоки-чмоки и что-то там лепечет. Пока Рорка потчевали сюсюканьем, хихиканьем и слюнявыми поцелуйчиками малышки, Ева загнала в угол Макнаба:
— Что с дневником?
— Дело непростое. Первый уровень защиты я обошел, но она на него поставила еще и дополнительный. Она психопатка, но весьма изобретательная.
— Я, наверно, могла бы по суду заставить ее открыть дневник.
— И сломать мне весь кайф? Дай мне еще пару часов.
— Если не закончишь завтра к одиннадцати, я пойду за помощью к Рио. Если женщина, живущая одна в квартире за тремя замками, ставит на дневник такую защиту, значит, ей есть что скрывать.
— У нее дома все под тремя замками, вплоть до телефона. Я даже не знаю, можно ли это назвать просто паранойей. Каллендар и Финн говорят, что у остальных двух тоже полно систем безопасности, но у этой вот — просто электронный Форт Нокс.
— Брифинг в одиннадцать, — сказала Ева. — Так что у ОЭС достаточно времени, чтобы провернуть изъятую электронику, а мы с Пибоди осмотрим все остальное.
— Ну, тогда сейчас надо успеть повеселиться по полной — завтра рано на работу. А, вон Бакстер. Похоже, чувствует себя не в своей тарелке.
— Бакстер? — Ева обернулась и заметила его и еще нескольких знакомых копов. — Надин что, весь департамент пригласила?
— Похоже на то. У бара я заметил Тиббла. Ну, шефа-то по-любому надо приглашать. Он, кажется, в хорошем настроении.
— Давай закроем дело, чтобы он в нем же и остался.
— Разговоры о работе? Это же вечеринка! — Надин обхватила Макнаба и Еву за плечи. — И все мои любимчики в сборе.
— Судя по всему, — заметила Ева, — любимчиков у тебя немало. И все больше копы.
— При моей работе ты либо дружишь с копами, либо долго на своем месте не задерживаешься.
— Отменная вышла тусовка, — признался Макнаб. — Музыка убойная. Пойду найду Пибоди и покажу им всем, как надо отрываться. Чао!
— А он милашка, — улыбнулась ему вслед Надин. — Впервые в жизни вижу оранжевый смокинг.
— Особый шарм костюму придает фосфоресцирующий галстук-бабочка.
— Да, видный мужчина. В темноте. Нет, вы только посмотрите на него! — добавила Надин со смехом. — Вот это походка. Они оба выглядят такими счастливыми, — вздохнула она. — Я так рада. Все эти переживания теперь как рукой сняло. Наверное, мне для счастья просто не хватало вечеринки с парой сотен лучших друзей.
— Мои поздравления, — к ним подошел Рорк, поцеловал Надин в щеку. — Чудесная вечеринка, и звезда вечера — вне конкуренции.
— Спасибо. Спасибо вам обоим. Я так…
— …счастлива, — закончила за нее Ева. — Просто счастлива.
— Того и гляди потеряю голову, — все-таки договорила Надин и залпом выпила за их здоровье. — И ящик шампанского мне в этом изрядно помог. Хочу на минутку украсть у тебя Даллас, — добавила она, положив Рорку руку на плечо. — Это ненадолго.
— Надеюсь, ты не собираешься перезнакомить меня с кучей людей, с которыми придется вести разговоры, потому что именно за это я ненавижу вечеринки. Приходится наряжаться и разговаривать с кучей людей, которых наверняка больше никогда в жизни не встретишь. И какое мне дело до их впечатлений и истории их жизни?
— Ах, Даллас, ты такая светская львица. Не знаю даже, как ты еще умудряешься в свободное время работать, — иронизировала Надин, уводя Еву под локоть.
«Прямо как танец, — подумала Ева. — Не тот, что выделывали Пибоди с Макнабом — тот больше походил на эротическую гимнастику, — а что-то вроде менуэта. Шаг — перекинуться парой слов, другой — кивнуть кому-то, поворот, смешок… эдакое неторопливое перемещение по площадке».
Они прошли мимо огромного постера, изображающего обложку книги. На льдисто-голубом фоне — череда лиц. Одно и то же повторяющееся красивое женское лицо с едва уловимой таинственной улыбкой.
