Карен Робардс - Чужая жена
Ее до безумия испугал его ответ.
– Том, я не убивала его.
– Я знаю, любимая. Знаю.
Ронни задрожала. До нее начал доходить зловещий смысл ситуации.
– Если меня арестуют, я же целый месяц оттуда не выйду. Или – целый год. Сколько времени идет процесс? Помнишь О. Джея[18]? Только процесс длился больше года. И он, кажется, все это время сидел в тюрьме, да? А если они скажут, что я убийца… – Голос ее прервался. – Спаси меня, Том.
– Ты невиновна. И мы это докажем. Мы найдем настоящего убийцу, и тогда…
Он умолк. Ронни подняла голову и увидела, что он не может говорить.
Он плакал.
ГЛАВА 46
Марла и Лиззи провели беспокойную ночь в машине, так как у Марлы не было денег, чтобы заплатить за номер в мотеле. К счастью, у Лиззи в шортах нашлось два четвертака, а под водительским сиденьем Марла обнаружила долларовую купюру очень древнего вида. Этого хватило, чтобы купить пончиков и молока для Лиззи. Сама Марла утолила жажду водой.
Она не знала, куда теперь ехать.
Благополучно выехав из гаража миссис Диас, она свернула за угол, подхватила возмущенную Лиззи, затолкала ее в машину и на полном ходу помчалась прочь из города. Враг как будто не сел ей на хвост – в последний раз она видела его в гараже. Тем не менее она знала, что он ее преследует.
По дороге к Джексону Марла остановилась только один раз – чтобы сообщить в полицию об убийстве и продиктовать адрес Джерри.
Сейчас они с Лиззи сидели в машине на стоянке возле нового здания законодательного собрания штата. У Марлы не было ни денег, ни бензина, ни удачи. “Вторая жена” и ее высоколобый адвокат были ее последней надеждой. Если они ей не помогут, ей придется идти в полицию.
Что ж, по крайней мере Лиззи будет в безопасности.
Марла была уверена, что убийца не служит в полиции, хотя на нем был форменный мундир. И раньше он не казался ей полицейским – просто по манере держаться. А на полицейских у нее выработался нюх. Нет, он каким-то образом узнал, что Джерри раньше служил в полиции, и нацепил форму, чтобы внушить ему доверие.
Но каким же образом он сумел найти Джерри?
Марла не знала и не желала знать ответ на этот вопрос. Этот человек как будто всеведущ и всесилен. До сих пор она чудом ускользала от него. Но полоса удач не может длиться вечно.
– Мам, я хочу писать.
Лиззи заерзала на переднем сиденье. Она устала, была голодна и потому капризничала. Марла тоже устала, судя по тому, какое раздражение на нее нахлынуло. Вечно она хочет писать.
– Так иди писай.
– Щас вернусь.
Лиззи выскочила из машины и затрусила к туалету.
Марла попыталась сосредоточиться. Офис адвоката находился в здании, расположенном напротив станции техобслуживания. Она отыскала его адрес в телефонной книге. А в дороге Марла услышала по радио, что вторая жена должна посетить его в полдень – перед арестом по обвинению в убийстве мужа.
Тротуар перед зданием, где помещалась юридическая контора, был уставлен телекамерами. Само здание было оцеплено полицией.
Какая честь второй жене!
Марла вышла из машины, зашла в телефонную будку и набрала номер адвоката. Звонок стоил ей предпоследнего четвертака. Она услышала автоответчик – как и утром. Правда, теперь она не могла оставить своего номера.
– Меня зовут Марла. Я должна поговорить с мистером Осборном по поводу убийства сенатора. Я знаю, кто его убил. По крайней мере, думаю, что знаю. И я, безусловно, знаю, что его жена ни в чем не виновата. Я говорю из автомата напротив. Сейчас я войду в здание и прошу мистера Осборна меня принять.
Марла повесила трубку.
Она уже убедилась, что разговаривать с автоответчиком бесполезно. Скорее всего никто и не прослушивает сообщения. В первый раз она звонила из дома Джерри. Тогда она оставила свой номер.
И никто ей не перезвонил.
Белый автомобиль въехал на станцию техобслуживания и остановился у обочины в тени здания напротив, позади синего “Дампстера”. Марла не могла не обратить на него внимания, так как у нее уже развивалась мания преследования. Из той машины вышел какой-то человек, но явно не тот, кого она боялась. Плотный курчавый брюнет в синем костюме. Нерешительной походкой он вошел в магазинчик при станции.
Марле показалось, что этого человека грызет какая-то проблема. В ней вдруг взыграло любопытство. Непонятно почему. В конце концов, ее собственная жизнь в последнее время превратилась в сплошной кошмар.
И тем не менее она подошла к машине и глянула на сидящую на пассажирском сиденье женщину.
Та подняла глаза. И Марла онемела от неожиданности.
Голова той женщины была покрыта шарфом, и тем не менее – пусть не на сто, а на девяносто девять процентов – Марла была уверена, что перед ней вторая жена сенатора.
ГЛАВА 47
У Ронни так пересохло во рту, что она едва разлепила пересохшие губы.
– Кенни, вы не могли бы купить мне попить?
– Да, Ронни, конечно.
Кенни сочувствовал ей, и ему хотелось сделать все возможное, чтобы облегчить ту невыносимую ношу, которую Ронни пришлось взвалить на себя. Он был бы чрезвычайно рад хоть как-нибудь помочь ей. Это Том заставил его сесть за руль и отвезти Ронни в Джексон, так как самому Тому Дэн Осборн строго-настрого наказал держаться подальше от Ронни.
Как бы то ни было, Ронни должна оказаться в кабинете своего адвоката ровно в полдень.
До полудня оставалось пять минут. Ронни старалась оттянуть неизбежный миг, как только могла.
Кенни въехал на территорию станции техобслуживания. Он специально завернул сюда, чтобы наверняка избежать встречи Ронни с падкими на тухлые запахи репортерами.
На этой станции, как и на многих других, имелся магазинчик, где продавались кое-какие немудрящие закуски и безалкогольные напитки.
При мысли о еде Ронни сделалось нехорошо. Она с самого утра маковой росинки во рту не держала, и ей казалось, что она никогда уже не сможет есть.
Зато ей хотелось пить.
– Только попить? Может, еще что-нибудь?
– Нет, Кенни. Просто попить.
Она почти совершенно лишилась голоса. Что неудивительно: она плакала на груди у Тома до тех пор, пока оставались слезы… И Том тоже плакал. Что, между прочим, свидетельствовало о крайней серьезности положения – чтобы разрыдался Том…
Оказавшись в тюрьме, она вновь переступит ее порог через несколько месяцев, а то и лет. Она уверена в этом. И он это знает.
И он никак не может спасти ее. И она ничем. не может помочь себе.
Ей было плохо, жарко, страшно. Никогда раньше ей не приходилось быть под арестом. Да и не ареста она боялась, а дней, недель, месяцев несвободы. Потерянных для жизни месяцев, недель, дней.
