Джорджетт Хейер - Дитя дьявола
Леони стиснула руку Видала.
— Не сердись, mon enfant. Ты и так доставил нам слишком много неприятностей. Где эта девушка?
— Если вы имеете в виду ту даму, что когда-то звалась мисс Чаллонер, — ледяным голосом произнес Видал, — то она наверху.
Леони встревожилась:
— Когда-то звалась мисс Чаллонер? Так ты уже женился на ней? О нет, Доминик!
— К сожалению, вы правы, сударыня! Я на ней не женился. Она вышла замуж за мистера Комина, — с горечью ответил его светлость.
Эти слова подействовали на герцогиню совершенно неожиданным образом. Она повернулась к мистеру Комину, который в этот момент лихорадочно натягивал камзол, и сжала его руку.
— Voyons, я так рада! Так вы тот самый мистер Комин? Надеюсь, вы будете счастливы, месье. Очень счастливы!
Мисс Марлинг издала сдавленный вопль.
— Как вы можете быть такой жестокой, тетушка Леони? Он же был помолвлен со мною!
— Если вы с ним были помолвлены, зачем же ты убежала с Видалом? — резонно спросил лорд Руперт.
— Я вовсе не убегала с Видалом! — возмутилась Джулиана.
— Ну, что я тебе говорила? — торжествующе объявила ее милость. — Видишь, Руперт!
— Можете посадить меня на кол, если я что-нибудь понимаю, — ответил его светлость. — Джулиана, если ты убежала с Комином, то какого дьявола ты в своей идиотской записке написала, что едешь с Видалом?
— Я не убегала с Фредериком! Вы не понимаете, дядя Руперт, ничего не понимаете!
— Так с кем же, в конце концов, ты убежала? — запутался его светлость.
— Я уехала с Видалом, но я с ним не убегала! Терпеть не могу Видала! Я не выйду за него ни за что на свете.
— Нет, девочка моя, и не надейся, — торопливо вставил маркиз.
Леони наконец выпустила руку мистера Комина, которую она все это время крепко сжимала.
— Не ссорьтесь, mes enfants. Что-то я ничего не понимаю. Пусть кто-нибудь из вас мне все объяснит.
— Да они просто сошли с ума, все до единого! — разбушевался сэр Руперт. Он нацепил монокль и принялся внимательно разглядывать племянника. — Разрази меня гром, мальчик и недели не может прожить, чтобы не ввязаться в очередную потасовку! На этот раз, как я погляжу, рапиры? Что ж, все лучше, чем варварские пистолеты, но какого черта ты постоянно дерешься, любезный племянник? И куда ты спрятал труп?
— Какая разница?! — вспылила Леони. — Я требую, чтобы мне немедленно все объяснили! — Она снова повернулась к мистеру Комину, который успел натянуть не только камзол, но и сапоги, а потому счел возможным предстать пред очами ее милости. Леони ободряюще улыбнулась. — Мой сын, похоже, в дурном настроении, а Джулиана никогда не отличалась здравомыслием, поэтому я попрошу вас рассказать обо всем, что здесь произошло.
Мистер Комин поклонился.
— Буду счастлив оказаться вам полезным, сударыня. Честно говоря, в тот момент, когда ваша милость вошли в комнату, я намеревался доверить его светлости нечто конфиденциальное.
Видал, созерцавший угли в потухшем камине, поднял голову.
— Вот как? И что вы собирались мне доверить?
— Милорд, я хотел бы поговорить с вами наедине, но, если пожелаете, я готов сказать и при всех.
— Говорите, и покончим с этой канителью, — обронил его светлость и вновь предался созерцанию тлеющих углей.
Мистер Комин отвесил глубокий поклон.
— Хорошо, сэр. Для начала я должен известить вашу светлость, что когда я имел честь познакомиться с мисс Чаллонер в доме мадам де Шарбонн…
Леони, успевшая уютно расположиться в кресле у окна, вскочила.
— Mon Dieu, подруга Джулианы! Как я об этом сразу не подумала?
— Потому что ты не желала слушать ни о чем, кроме этого захолустного Дижона, — укоризненно заметил лорд Руперт. — Кстати, Видал, за каким дьяволом тебя занесло в эту дыру? Я всю дорогу бился над этой загадкой, и можете меня прикончить, если я нашел объяснение.
— У меня имелись на то причины, — лаконично ответил Видал.
— Это не имеет ни малейшего значения, — вмешалась ее милость. — Но как глупо с моей стороны не догадаться, что подруга Джулианы и есть эта самая мисс Чаллонер. Да и ты, Руперт, оказался глупцом. Да еще каким!
— Глупцом?! Боже, с помощью какой нечистой силы я мог догадаться, что Видал заберет свою… — Он встретился с гневным взглядом племянника и осекся. — Все, все, — пробормотал он. — Молчу.
— Так вы были у тетушки Элизабет? — осенило Джулиану. — Понятно!
Мистер Комин, который терпеливо ждал окончания этого разговора, понял, что нужно проявить твердость, если он хочет быть услышанным членами этого говорливого семейства. Он откашлялся и громко начал свою речь:
— Когда я впервые имел честь познакомиться с мисс Чаллонер, у меня сложилось впечатление, что не только ее смущало предложение вашей светлости, но и вы сами вздумали жениться на этой девушке, заботясь — что, должен признаться, меня немало удивило — о ее репутации, а не из каких-то более нежных чувств. Будучи в этом убежден, я после разрыва нашей тайной помолвки с мисс Марлинг не испытывал угрызений совести, предлагая руку мисс Чаллонер, так как понимал, что союз со мною для нее предпочтительнее, нежели брак с вашей светлостью.
Сэр Руперт, восхищенно внимавший этому ораторскому шедевру, прошептал:
— Не правда ли, великолепно? В жизни не слышал ничего подобного. И представь себе, этот малый всегда так говорит.
Джулиана всхлипнула.
— В самом деле, Фредерик? Излишне, как я понимаю, спрашивать, что этот брак с мисс Чаллонер был вам больше по душе, чем наш союз с вами.
— Сударыня, — ответил мистер Комин, глядя ей прямо в глаза, — после того как вы известили меня, что не желаете вступать в брак с человеком, столь далеким от вашего круга, вопрос, на ком я женюсь, перестал иметь какое-либо значение. Я питал и питаю глубокое уважение к мисс Чаллонер и полагал, что это достаточное основание для счастливого брака. Мисс Чаллонер оказала мне честь, приняв мое предложение, и мы немедленно выехали в Дижон.
— Постойте! — насторожился сэр Руперт. — Зачем вам понадобилось ехать в Дижон? Вы скажете мне или нет!
— Вы так никогда не доберетесь до сути, — нетерпеливо вставил маркиз. — Нельзя говорить покороче без этих ваших словесных выкрутасов?
— Постараюсь, милорд. Во время поездки…
— Черт побери, неужели я так и не узнаю, почему вы отправились в Дижон? — отчаялся сэр Руперт.
— Потише, Руперт! Дай сказать мистеру Комину! — урезонила милорда Леони.
— Сказать? Да этот чертов господин беспрерывно говорит вот уже десять минут, — пожаловался его светлость. — Ладно, говорите, говорите!
— Во время поездки, — повторил мистер Комин, ничуть не смутившись, — я пришел к выводу, что чувства мисс Чаллонер к вашей светлости более глубоки, чем я полагал. И все же я не мог с ней не согласиться, что брак с вашей светлостью явился бы роковой ошибкой. Моя решимость жениться на ней осталась неизменной, так как я считал, что ваша светлость безразличны к мисс Чаллонер. Но после недавнего происшествия для всякого мало-мальски разумного человека стало очевидно, что вы питаете к этой девушке самые нежные чувства, о каких только женщина может мечтать.
