Карли Филлипс - Идеальное совпадение
– Ты готова вернуться? – спросила Алекса.
Кара выпрямилась.
– Нет, но я не собираюсь позволить ему заставить меня сбежать. – Она изучила свое отражение в зеркале и вздохнула. – Но сначала мне бы не помешало немного блеска для губ.
– Бронежилет. Мне это нравится, – сказала Алекса с улыбкой.
– Да, но я оставила свою сумочку в машине. Я сбегаю забрать ее и вернусь через пару минут. Встретимся снаружи, у бара.
– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила Алекса.
– Нет, зачем нам обоим мерзнуть?
Они припарковали машины на заднем дворе и оставили там свои пальто, чтобы за них не нужно было волноваться, пока они в баре.
Неожиданно в дамскую комнату буквально ввалилась группа девушек, хохоча и громко болтая.
Кара и Алекса направились к двери.
– Я буду через пару минут, – сказала Кара и пошла к выходу.
Пронизывающий ледяной воздух коснулся кожи, и холод сразу же пробрал ее до костей. И все же она радовалась этой передышке, так как была не готова снова встретиться с Майком так скоро. Дрожа, она побежала вдоль кирпичной стены за баром к машине, которая была в нескольких сотнях метров, когда кто-то схватил ее за шею.
– Какого черта?!
Кара пыталась повернуться, но чье-то огромное тело и внезапность нападения не оставили ей возможности использовать хоть какие-то средства самозащиты, кроме одного, – она очень громко закричала, но сильная рука вскоре заставила ее замолчать.
– Заткнись, сучка, – прошептал хрипловатый баритон ей на ухо.
Кара узнала этот голос. Боб Франконе. Бывший Даниэлы. Черт! До того как она сумела что-то предпринять, Боб прижал ее спиной к себе, его огромная мускулистая сильная рука обвилась вокруг шеи. Чем сильнее она вырывалась, тем сильнее он сжимал ее.
Кара закашлялась.
Она была готова вцепиться своими длинными ногтями ему в руку, но толстая куртка надежно защищала его. А ее пистолет был в кобуре на лодыжке, вне зоны досягаемости.
– Ты убедила мою женщину бросить меня, – рявкнул Боб. И хотя Кара не могла видеть его лица, она была убеждена, что оно красное от гнева.
Он еще сильнее сжал ее шею, и Кара отчаянно дернула его за руку.
– Я не могу дышать.
Она не знала, сказала ли она это вслух или эти слова были только в ее голове. Из-за недостатка кислорода перед глазами плыли белые пятна.
Он слегка ослабил хватку, но боль осталась, она была мучительной, и Кара с трудом прокашлялась.
– Ты что, ненормальный, нападать на полицейского? – спросила она.
– Ты убедила ее бросить меня. Дважды! Ты разрушила мою жизнь, и теперь ты за это ответишь, – пообещал он.
Сосредоточившись на том, чтобы вдохнуть побольше воздуха, Кара думала, как бы ей добраться до пистолета.
– Поняла? Ты слышишь меня?
Она не отвечала. Не могла.
Он швырнул ее к стене, схватив руками за горло.
Боже, неужели мужчина не может найти другого способа подчинить женщину?
– Чего ты хочешь?
И снова Кара не была уверена в том, что произнесла это вслух.
Он не давал ей дышать, и у нее в голове зазвенело.
Боб был очень близко, и она чувствовала запах сигарет, исходивший у него изо рта.
– Ты скажешь Даниэле, чтобы она вернулась домой. – Он проговаривал четко и громко каждое слово, как будто она была идиоткой. – Поняла?
Он слегка ослабил хватку, чтобы она могла ответить.
– И когда я должна сделать это? Когда она будет рассматривать синяки у меня на шее? – с трудом спросила Кара сиплым голосом.
Боб хлестко ударил ее по лицу, и она часто-часто заморгала, потому что перед глазами все поплыло, голова сильно закружилась. У нее было совсем немного времени, чтобы избавиться от его захвата, прежде чем она потеряет сознание.
В последней отчаянной попытке она пнула его коленкой в пах.
– Ах ты, сучка! – закричал он, отпустил ее и, скорчившись, схватился за свое мужское достоинство.
Кара упала, ударившись головой о тротуар.
– Какого черта? Что здесь происходит? – услышала она над собой голос Майка.
Осторожные руки приподняли ее голову.
– Кара?
Голос Майка звучал сипло и ужасно испуганно.
Она хотела успокоить и подбодрить его, но едва могла дышать, перед глазами мелькали яркие точки и пятна.
– Кара?
На этот раз это был голос Алексы. Кара почувствовала на своем лице нежные руки. Подруга пыталась открыть ей веки.
Послышалось завывание сирены.
«Я ранена», – пронеслось в голове Кары. Она коснулась своей шеи, и в тот же момент все вокруг нее потемнело.
Глава 18
Кара проснулась от звука голоса Майка и ноющей боли в гортани и голове. Ей было больно, она не понимала, где находится, и все было как в тумане.
– Алекса сказала, что с ней все в порядке, – говорил Майк. – Повреждена трахея, которая теперь будет нестерпимо болеть, и легкое сотрясение мозга.
Он выдержал паузу.
– Нет. Ее успокоили. Видимо, она пыталась слезть с носилок, чтобы добраться до Даниэлы. Не зная, что Франконе уже арестован, она была чертовски близка к истерике. Наконец Алекса что-то дала ей, чтобы вывести ее из этого состояния, так что она не навредит своему горлу еще больше.
О да, теперь Кара вспомнила.
С того момента, как ее привезли в больницу, все, о чем она могла думать, были большие руки Боба на ее шее, старающиеся выдавить из нее жизнь. Она не могла позволить ему сделать то же самое с Даниэлой. Кара снова закрыла глаза, ей было больно, голова все еще кружилась. Она думала о том, что тюрьма – самое подходящее место для этого ублюдка, и надеялась, что на этот раз его там оставят.
– Можешь передать кое-что Даниэле? – спросил Майк. – Можешь рассказать ей, что происходит? Кара наверняка хотела бы этого.
Короткая пауза.
– Спасибо, Сэм, – сказал Майк.
Ах, вот оно что, так это он разговаривает со своим братом!
Внезапный спазм ударил Кару в грудь, и она закашлялась – ну или попыталась. Боль в голове и гортани чуть не лишила ее сознания, и она застонала.
– Мне нужно идти. – Майк развернулся и мгновенно оказался рядом с ней. – Ты очнулась, слава Богу!
– Я…
– Не разговаривай. Алекса сказала, если ты попытаешься говорить, тебе будет больно. Тебя собираются оставить здесь на всю ночь, чтобы понаблюдать за твоим дыханием, а утром отпустят домой. Хорошо?
Она кивнула.
Он смахнул волосы с ее лица, его глаза были полны тепла.
– Кара, детка…
Она повернула голову, и слеза скатилась из уголка глаза. Кара не хотела ни его сочувствия, ни жалости, ни ласковых слов. Услышав их, она могла расплакаться, а этого ей совершенно не хотелось. Боль в горле становилась невыносимой. Подступавшие слезы усиливали ее раз в десять. Майк должен уйти.
