Михаил Ахманов - Наёмник
Обзор книги Михаил Ахманов - Наёмник
Михаил Ахманов
Наемник
Пролог
Заир, Киншаса; 23 апреля 1997 г., полдень.
Ялинга, Центрально-африканская республика,
5 мая 1997 г., ближе к вечеру
Шоссе просматривалось в обе стороны метров на пятьсот. К северу, в дальнем его конце, громоздились под низким, песочного цвета небом какие-то строения, то ли заводские корпуса, то ли многоэтажные склады, угловатые бетонные коробки, затянутые пылью и сизыми дымными облаками. Оттуда временами слышался рев орудийных залпов, багровые сполохи подсвечивали дым, после чего одна из коробок вдруг начинала крениться, содрогаться и тут же с грохотом оседала, обнажая скелет из железных балок и рваной перекрученной арматуры. Мнилось, что здание освежевали, содрав с него кожу и плоть, а кости бросили за ненадобностью – пусть высыхают под жарким африканским солнцем, среди бесконечной саванны.
На юге было тихо, и вид казался несравненно приятнее. Там шоссе тонуло в тени высоких деревьев, а между их серых и коричневых стволов просвечивали стены, но не бетонные, а сложенные из красного кирпича либо желтоватых каменных блоков. Над стенами пластались серебристые плоские кровли, торчали тарелки спутниковых антенн, а кое-где ласкали взгляд изящные башенки в испано-мавританском стиле, подобные остроконечным стрелам, пронзавшим пышную зелень древесных крон. Пригород Киншасы, населенный европейцами… Виллы, коттеджи, бассейны, тихие улочки, живые изгороди из кустарника, усыпанного яркими цветами… И раскаленная лента шоссе – будто пуповина, соединявшая безмятежного младенца с корчившейся в муках матерью.
Капитан Керк опустил бинокль, покосился на стоявшего рядом Свенсона, первого лейтенанта и своего помощника, потом завертел головой, обозревая позицию. Его подразделение, синяя рота «би» 42-го батальона третьей воздушно-десантной бригады, окопалось по обе стороны шоссе, отрезав тонувший в зелени поселок от южных городских окраин. Слева – алая рота «эй», справа – желтая «си»; вместе они прикрывали километровую полосу, граничную территорию между двумя мирами, черным и белым. В мире белых, невзирая на полуденный час, царила напряженная тишина, в мире черных разворачивалась битва: армия Лорана Кабиле, ворвавшись с востока в Киншасу,[1] шаг за шагом продвигалась на запад, к речным берегам, преодолевая сопротивление правительственных войск. Надо думать, дела у Кабиле и его Альянса шли неплохо – кроме перевеса в живой силе и технике, мятежных бойцов и полководцев подогревал энтузиазм. Военачальники наверняка уже прикидывали, как станут делить добычу, портфели министров и депутатские кресла.
– Везет нам, – сказал лейтенант Свенсон, отирая струившуюся из-под каски испарину. – Везет, мой капитан! Два батальона в самом пекле, в деловых кварталах, а мы загораем под теплым солнышком. Хорошо! Только жарко.
Отцепив висевшую у пояса флягу, он сделал пару глотков. Кадык на тощей шее лейтенанта дернулся вверх-вниз, потянув за собой алый рубец, перечеркнувший горло. Рубец Свенсон заработал в Руанде, когда его пытались задушить проволочной удавкой; к счастью, он оказался резвее, чем прыгнувший ему на спину тутси.[2]
Капитан мрачно ухмыльнулся.
– Вечером пересчитаем трупы, тогда и выясним, кому повезло.
Свенсон оторвался от фляги, моргнул белесыми ресницами.
– Не в настроении, КК? С чего бы?
– Война, Свенсон, война… Какие поводы для радости? – Керк вздохнул и, оглянувшись на свой командирский джип и три бронетранспортера, застывших посреди шоссе, добавил: – Война – слишком серьезное дело, чтоб доверять его военным.
– Это кто сказал? Ты?
– Нет, Шарль Талейран.
– Не знаю про такого парня, никогда не слышал. Хотя погоди… Встречался я однажды с Талейраном, но вроде не с Шарлем, а с Кристофом… Точно, Кристоф Талейран, швейцарец из Женевы! Пиво лакал как дромадер! В Анголе, в девяносто четвертом, полчерепа ему снесло… Этот?
Керк покачал головой, развернулся и не спеша зашагал к джипу, размышляя о том, что Свенсон, в сущности, хороший парень, надежный и распорядительный, лучшего помощника не найдешь, только слишком уж разговорчив. Керку вообще везло на общительных скандинавов – прежний его заместитель Стейнар был датчанином и обожал порассуждать о викингах, драккарах, древних богах и Валгалле. В ангольских джунглях ему всадили пулю под лопатку.
В жалкой тени машин сгрудились восемь человек, отделение сержанта Зейделя. Стояли, потели, но ни один солдат даже воротника не расстегнул; лица и башмаки в пыли, зато оружие надраено до блеска. Шесть автоматчиков, чех Глоба с базукой, а Зейдель – при снайперской винтовке. Сержант-австриец ростом не вышел и потому таскал винтовку на укороченном ремне, чтобы приклад не бил под колено.
На сиденье джипа лежала рация. Капитан поглядел на часы, подождал, пока минутная стрелка не доберется до нужной отметки, щелкнул клавишей и доложил:
– Гепард-один на связи. Пума, как слышите меня?
– Я Пума, – лязгнуло в ответ. – Обстановка?
– Бой на южной окраине. Живой силы не наблюдаю, но артобстрел довольно интенсивный. Вижу, как рушатся здания.
– Понял. Ягуар сообщает: центр занят силами Альянса, наши части блокировали ряд гостиниц, банков и резиденции посольств. Есть боевые контакты с обеими противоборствующими сторонами, но незначительные. – Спустя секунду голос в рации уточнил: – Черные слишком заняты. Режут друг друга. – Снова пауза, потом вопрос: – Ваши позиции, Гепард?
– Отрыл окопы, людей рассредоточил. Жду.
– Техника?
– Технику мне быстро не закопать. Грунт сухой, плотный.
– Технику тоже рассредоточьте. Возможно, части Мобуту отступят по шоссе. В поселок не допускать! Но если направятся в саванну, не препятствуйте.
– Предположительные силы?
В рации снова лязгнуло – похоже, собеседник Керка смеялся.
– Сколько черт пошлет, легионер! Не меньше роты, не больше дивизии! Ясно?
– Ясно.
– Здесь Пума. Конец связи.
Кодом «Пума» обозначался батальонный командир канадец Харрис, а «Ягуар» был чином много выше – полковник Ришар Дювалье, одноглазый командующий третьей бригады и ветеран Легиона. Над ним стояли немногие: Бог, президент, военный министр и, может быть, пара-другая персон из главного штаба. Но штаб находился в Париже, а Дювалье, по большей части, в Африке, что сильно сокращало расстояние между полковником и Всемогущим Творцом, а временами, когда вопрос касался жизни или смерти, эта дистанция сводилась до нуля. Приказы, конечно, отдавал Париж, но были они весьма туманными и многозначными: положим, заглянуть в Киншасу, дабы перемена власти в южных темпераментных краях не ущемила благоденствия французских граждан. Однако толкование приказа и выполнение его зависели от Дювалье; сообразуясь с обстановкой, он мог отправить роту, батальон или же полную бригаду, почти три тысячи десантников; и только он решал, кого конкретно защищать и как. В данном случае защита была всеобъемлющей и полной: аэропорт со всех прилегающей территорией, судостроительные верфи, химический завод, деловые кварталы, посольские особняки и пригородный район, где проживало тысяч двадцать белых.
Отправив бронетехнику на позиции, Керк уставился в мутное желтое небо, поскреб заросшую щетиной щеку и злобно сплюнул. Почти что отслужил – пара недель до конца контракта! Если б не Альянс с проклятым Кабиле, сидел бы сейчас под Ялингой да любовался, как сержанты гоняют роту на плацу! Сдавал бы Свенсону дела, пил лимонад и размышлял, как добираться домой – через Каир и Рим либо Алжир и Париж. Париж, наверно, предпочтительней…
Негромкий голос Зейделя прервал его раздумья.
– Мой капитан… Машина, мой капитан.
Керк повернул голову. Со стороны поселка катился «лендровер», ехал медленно, словно демонстрируя, что прорываться через заставу не будет и неприятностей не причинит. На серой дороге серо-зеленая машина была почти незаметной, только полуденное солнце посверкивало в фарах и лобовом стекле.
– Кого там дьявол несет… – пробормотал подошедший Свенсон. – В город, что ли, собрались? На дискотеку? Или в супермаркет?
Капитан промолчал, только кивнул повелительно Зейделю, и тот, выйдя на середину шоссе, растопырил руки. Легионеры подобрались, перебросили автоматы на правый бок, лязгнули затворами.
«Лендровер» остановился. Кузов его загромождали какие-то ящики и коробки, но на взрывчатку груз не походил, да и ракет, тактических или баллистических, не замечалось. Отметив это, Керк неторопливо двинулся к машине. Свенсон следовал за ним, отставая от командира на полшага, как предписывалось уставом.
Дверцы слева и справа распахнулись, выпустив полного мужчину под пятьдесят и белокурую девушку. Мужчина был высоким, лысоватым, в полотняных штанах и рубахе навыпуск, девушка – пухленькой, с приятной мордашкой, в шортиках и топике, под легкой тканью которого задорно подпрыгивали маленькие груди. Солдаты оживились, Зейдель громко сглотнул слюну, а Свенсон ринулся вперед, будто гончая, завидевшая кролика.
