Людмила Сурская - Где Спряталась Ложь?
— Жаль. Тебе это полезно знать. Ведь именно избыток белого вещества ослабляет и моральные принципы. — Усмехнулась она, переведя разговор в другое русло. — Ты думаешь, какие силы привязались с таким упорством за нами?
— Так сразу не определишь. Время всё нарисует.
Через несколько минут, машина сопровождения догнала и вновь закрыла, обрубив подходы, зад хозяйского автомобиля. Получив простор, добавили скорость. Преследования больше не было. По трассе шли, как на крыльях. Лена, страшась скорости, закрыла глаза и, уткнувшись ему в грудь лицом, постаралась о чём-нибудь приятном подумать. Недалеко от города свернули на объездную дорогу и долго плутали по дорогам пригорода, стараясь сбросить несуществующих хвост. Бережёного Бог бережёт! Потом заменив номера, пошли на город. У харчевни на берегу пруда встали, решив пообедать.
— Выходи, разомнёшься немного, — потянул её за руку Никита. — Здесь чудные карасики жарят, и вареники с поджаркой подают.
— Мы где? — огляделась она. Её качало.
— Почти под городом. Двадцать минут и мы дома. Данька звонил.
— Случилось что?
— Ничего особенного. Микроавтобус убрался из-под твоих окон. Сняли слежку, но вот задача, почему?
— Я, кажется, знаю. На похоронах я видела нашего бывшего особиста. А это может говорить только о том, что жучки были соответствующего ведомства.
— Серьёзные ребята.
— Но что им надо от меня?
— Только то, что и другим. Долговские материалы. А может даже у всего этого один хозяин. Теперь я догадываюсь, кто шёл по трассе за нами.
— Ты хочешь сказать, что это те же ребята из сил безопасности?
— Вот именно из этих самых сил, только непонятно чьей безопасности. Может случиться так, что тебя хотят поиметь несколько совершенно разношёрстных козлов…
— Ну и чёрт с ними. Знаешь, так расслабилась с этими варениками, аж вставать не хочется, — потянулась Лена. — Был бы тут, какой ни на есть диванчик, легла и уснула.
Никита расплылся в улыбке.
— Чего проще-то. Я отпускаю часть охраны и мы остаёмся здесь на верху. Тишина. Плетень с кринками и беленький снежок. Я за, двумя руками.
Лену держала дурацкая нерешительность и она прикрылась сыном.
— А Данька?
— Ребёнка нашла. Он с девицами давно уже спит, а ты всё его опекаешь. Отпускать от сиськи пора.
О свой ошибке он понял сразу же. Лучше бы ей это не говорил.
— К — как с девицами? — заикаясь пыталась осмыслить сказанное им она.
Отступать некуда. Кушнир хмыкнув заверил:
— С презервативами я проверил.
— Никита ты с ума сошёл.
— Лен, они живут сейчас по простым схемам. Черви. Возможно это уберегая от стрессов продлит им жизнь.
Что-что… как черви?…
— Ну вот… Лена, очнись, ку-ку… Чтоб не забираться в глубь личной жизни твоего сына, давай сделаем так. Санёк заедет, ему всё равно надо проверить прослушки и, если наблюдение снято, убрать их, ну и за ним присмотрит. Пельмени твоему чаду отварит. В рот он положит их сам. Так остаёмся?
Лена кивнула. Никита подозвал парня в форменном жилете, виртуозно крутившегося около малочисленных клиентов, и заказал ему номер. Потом, переговорив с начальником своей охраны, накупил для Даньки вареников, блинов и прочей ерунды и, передав всё это Саньку тут же распрощавшись с охраной, повёл Лену наверх. Парень бежал по вьющейся вверх лестнице впереди, расписывая прелести отеля, постоянно оглядываясь назад, словно проверяя, идут они следом или нет. Они не отставали. Парень бы ещё рассказывал и рассказывал, если б Никита не выпер его, заперев дверь.
— Даньке перезвони, а то тот — огурец не запустит Саню. — Чмокнула в щёчку его Лена, отправившись в душ. — Поспеши, здесь вполне мило.
Глава 19
За ночь действительно отдохнули. Сельская тишина звенела в ушах. Утром покупались и спустились вниз завтракать. Пока резали блинчики с творогом, на глиняной тарелке, пришла машина с Саней. Который, заказав тройную порцию вареников с картошкой, капустой и потрошками, подтвердил снятое наблюдение и намекнул на чистку от жучков в квартире. Никита в раздумье почесал переносицу:
— Лет десять тому назад, я б ни за что не поверил в некомпетентность компетентных органов, а сейчас похоже на то, что там остались одни недоумки, а про молодое пополнение и речи вести нечего.
Санёк поддакнул. Мол, так и есть, только настроится народ на службу, как подался в частную охрану. Молодняк, вот и сработали ребятки бездарно и непрофессионально. Поэтому мы их хорошенько надули, разыграв самый настоящий спектакль. Дальше посмеиваясь, парень отчитался перед Леной за сваренный для Даньки ужин.
— Никита, я хочу вернуться домой, в свою квартиру. — Тут же заявила она Кушниру.
— Зачем? — сразу же насупился тот. — Тебе что плохо со мной?
— Глупости не сочиняй. Я уши заткну.
— Ты просто трусишь, неумея жить с мужиком в одном доме.
— Я?! С чего ты взял. Придумщик. Заезжаем за моим скарбом, и отвезёшь меня в моё гнёздышко. Не дуйся — это тоже не твоя квартира. В чужих людях я жить не могу. Не девочка глупая. Порядка и спокойствия хочу. К тому же надо заняться вот этими документами. — Тряхнула она папку.
— Ладно, поехали, — покладисто кивнул он.
Квартира была прибрана, бельё постирано и разложено по своим местам. Поработала домработница. Поняла она. Лена собирала сумку с какой-то дрожью внутри. Вроде всё было понятно. И всё-таки на сердце у неё у неё было совсем не спокойно. Она догадывалась из-за чего. Никита. Их дорожки расходились. Ехала молча. Дорога вела домой. Скучала по своему кабинету, обставленному по её вкусу и пропитанному запахом её работы. Домой зашла волнуясь. Такое чувство, как будто уезжала куда-то надолго и вот вернулась. Молчком обошла все комнаты. Смахнув слезу, пошла разбирать вещи, оставленные Никитой в спальне. Тот не мешал. Тут же нашёл себе дело на кухне, занявшись ужином. Найдя сбоку в сумке чужой пакет, покрутив его и заглянув вовнутрь, она, шустренько побежала на его поиски. Никита, с засученными на тонком свитере рукавами, чистил картошку.
— Это твоё? — потрепала она пакетом под его носом.
— Дай тапочки, — не моргнув глазом, попросил он. — И сними с меня свитер.
Под таким давлением Лена смилостивилась:
— Снимай уж и джинсы. Переодевайся в домашний костюм, раз принёс.
— У меня грязные руки, проделай процедуру замены гардеробчика сама. Там ещё пакет с трусами и носками. Положи к себе на полку.
Она застряла на полпути. Обалдел мужик.
— Ты соображаешь, что делаешь?
— А что я делаю? — его брови артистично изобразили удивление.
