Харли Козак - Смерть экс-любовника
– Нет, ведь он думал, что получил помилование. Он просто ошибался. Я очень расстроюсь, если это окажется Шеффо. Но, думаю, все три актера в случае увольнения могли бы получить другую работу, правильно?
Фредрик кивнула:
– Такое случается постоянно. Актеры переходят из одной мыльной оперы в другую.
– А Джен Ким? Если ее уволят, она сможет получить работу в другом сериале?
– Только не должность исполнительного продюсера. Ей повезет, если она станет помощником продюсера. Мыльные оперы вымирают, так что вакансий не много, а ей не хватает опыта. Эта работа для нее – подарок небес.
– Откуда тебе все это известно? – удивилась я.
– «Мыльные оперы изнутри» плюс мой любимый блог, посвященный им. Я очень хорошо информированный зритель.
Мы посмотрели еще две серии «Под конец дня», которые в основном обыгрывали эпатирующее признание Шеффо-Августа. Фредрик объяснила, что в старые времена, до видеомагнитофонов, среднестатистическим зрителем «мыла» была домохозяйка, которая смотрела его два-три раза в неделю, зачастую за глажкой белья. Зрители сильно зависели от сценаристов, и им приходилось как-то восполнять пропущенные ими эпизоды. Это проясняло то обстоятельство, почему персонажи тратили немало времени на оповещение зрителей о том, что им и без того было известно. Это объясняло также повторы в «Илиаде». Греческие женщины, возможно, штопали старые вещи в акрополе и присматривали за детьми, наблюдая за падением Трои.
После мыльной оперы мы посмотрели выпуск «Мыла и грязи». Это были не худшие полчаса, проведенные мной у телевизора, но в десятку худших они все-таки попали. Передаче не хватало обаяния, остроумия и подкупающей общественной ценности. А я скоро стану частью сего действа.
– Не намного хуже, чем «Биологические часы», – высказалась Фредрик, упомянув о моем прежнем реалити-шоу, и это замечание, конечно же, скрасило мне день.
Я уступила Фредрик гостевую спальню, а сама вытянулась на модернистском диване в так называемой гостиной. Никто из нас не хотел ночевать в хозяйской спальне. Мы не знали, когда в последний раз там меняли белье, и сошлись на том, что в любом случае право на сон на подушке мертвого теперь человека должно быть оставлено за его вдовой.
Я ворочалась на угловом диване, размышляя, а не переехать ли мне в небольшой городок или в развивающуюся страну и не стать ли миссионеркой – это куда лучше, чем расписывать стены или ходить на платные свидания. Спала я плохо и все время прислушивалась, не раздастся ли стук в дверь, – это свидетельствовало бы о возвращении Джо.
Но стук так и не раздался.
Глава 45
Бип. Меня разбудил в семь утра дядя Тео. Он хотел знать, когда я объявлюсь у него. Бип.
Такие сигналы издавал мой телефон, и в моем дезориентированном состоянии они казались мне загадочными.
– А я должна была объявиться? – спросила я. Бип. Сегодня я собиралась, расписывать стену. Это занятие, думала я, прояснит мой ум и позволит сообразить, как быть с Джо дальше.
– Ну да. Сегодня, сама знаешь, Новый год. – Бип. – Если ты приедешь к восьми, то мы как раз уложимся в расписание.
– Какое расписание? – удивилась я, но ответа не получила. Последовало очередное «бип». Батарейка у телефона села.
Зарядник к нему был в машине, и потому я отправилась на поиски телефона Джо, который, когда я к нему приблизилась, как раз зазвонил.
– Алло? – Я молилась, чтобы это оказалась Джо.
– Счастливого Нового года, сладенькая, – услышала я чей-то сердечный голос.
– И вам того же, но я не Джо. Я ее подруга Уолли.
– Привет, Уолли! Это ее брат Джейми.
– О, привет, Джейми! Ты тот ее брат; который живет в Айове?
– В Небраске. А подумала ты о Скиппи.
– Понятно. Я не знаю точно, где Джо, Джейми, но я обязательно скажу ей, что ты звонил.
– Спасибо. А… как у нее дела?
– О… знаешь… – Сердце у меня заколотилось. Что ему известно? Что ее бывший бойфренд мёртв? И человек, которого считали ее мужем, тоже? Что она разорена? И подозревается в убийстве? Что ее считают алкоголичкой? И что у нее при себе пистолет? – Она… держится. Джо очень… сильная.
– Да. Наша мама отправилась в путешествие – Джо, наверное, рассказывала тебе об этом.
– Я знаю, она в Хорватии.
– Мы еще не говорили ей об Эллиоте, – продолжил Джейми, – Это ее первый отдых за четырнадцать лет. Мы не хотим, чтобы она прервала его и прямо из Загреба прилетела в Лос-Анджелес. Джо настаивает на этом.
– Я тоже считаю, что так будет лучше. – Я почувствовала большое облегчение: они знают об Эллиоте.
– А как ты считаешь, мне нужно прилетать или нет? Джо просила, чтобы мы этого не делали, но, наверное, неправильно оставлять ее сейчас одну. Я хотел было сразу сесть на самолет, но в этот уик-энд дети участвуют в соревнованиях по борьбе, их команда вышла в финал, и потому время сейчас неподходящее.
– Если Джо просила тебя не приезжать…
– И нашу сестру Эм-Джи занесло снегом в Питсбурге, местный аэропорт закрыт. А Сьюзи не может летать, она на девятом месяце беременности. Семья Патрика путешествует с мамой…
– Джейми, – прервала я его, надеясь, что поступаю правильно. – Джо старается справиться с этим, загружая себя делам и на следующей неделе, когда все немного успокоится, она ощутит постигший ее удар гораздо сильнее, я так считаю.
– О, на следующей неделе мы все будем у вас, за исключением Сьюзи. Син, я, Скиппи, а позже – мама и Патрик… Адские дела – парень умирает, занимаясь виндсерфингом. Я никогда не любил океан.
– Да, я тоже далека от серфинга. – И это еще мягко сказано. Я не умею даже плавать.
Джейми помолчал.
– Я слышал, они не очень ладили, но все равно считаю Эллиота порядочным. Не то что мужланы, за которых выскочили некоторые из моих сестер. В любом случае попроси ее позвонить. Она нуждается в нас, а мы в ней. На следующей неделе мы приедем.
– Обязательно передам, – заверила я. Если когда-нибудь найду свою подругу.
Я попыталась дозвониться дяде Тео, но услышала лишь короткие гудки. У него не было второй линии. Слишком новомодно. Я подняла с постели Фредрик и сообщила, что уезжаю и Глендейл, где меня по какой-то причине ждут. Она сказала, что ей надо домой, дабы приготовиться к поездке во Фресно. Мы оставили Джо записку, и я забрала ее сотовый. Вдруг моя подруга не вернется домой к ночи? Тогда я скорее остановлюсь в мотеле «Бэйтс», чем останусь в Соломон-хаусе одна, когда стемнеет.
Всю дорогу в Глендейл я пыталась успокоить нервы и напоминала себе, что Джо – самый находчивый человек из всех, кого я знаю. Но у нее не осталось ничего, кроме собственных мозгов, воображения, пистолета и способности быстро бегать. Если бы я дала ее брату возможность понять, как сильно я о ней беспокоюсь, он был бы уже в аэропорту.
