Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 3
– Это наша новая сестра, учитель, – перебила его Ирина Петровна, указав на Ольгу. – Она сегодня пришла к нам впервые. Примите ее в свой круг!
Откуда-то появился пустой стул, и Ольга оказалась в кругу ищущих путь к гармонии.
– Не буду вам мешать, – шепнула ей на ухо наставница и незаметно исчезла из комнаты – словно растворилась.
– А теперь рассмотрим возможности контакта, – продолжал свой заунывный монолог учитель. – То, как мы входим в контакт, каким образом его удерживаем, как выходим из контакта… Возьмитесь за руки…
С двух сторон к Ольге потянулись длинные костлявые руки. Она с замирающим сердцем подала им свои.
Наваждение какое-то, промелькнула где-то в уголке сознания здравая мысль. Гипноз.
Разве можно искать путь к гармонии под бессмысленные заклинания этого сумасшедшего с виду юнца?..
Стрельников места себе не находил.
Он сердцем чувствовал – над «Стройкомом» нависла опасность, а генеральный словно ослеп, оглох и разучился соображать.
Личные трагедии личными трагедиями, но зачем же подвергать опасности фирму, от благополучия которой зависят судьбы нескольких тысяч человек и десятков строительных объектов?
Петр Петрович нервничал, злился и не мог этого скрывать.
Постучавшись, он заглянул в кабинет Барышева и с раздражением напомнил:
– Ты не забыл? Нам надо ехать!
– Помню, – Барышев посмотрел на него, словно видел впервые, встал и замер в растерянности, будто не зная, что делать дальше.
– Машина внизу, – сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, сообщил Петр Петрович и добавил, пытаясь пробиться к замутненному сознанию шефа: – Сереж, в Госкомимущество не следует опаздывать.
Барышев дернулся, схватил пальто, какую-то папку, но, замешкавшись, поменял ее на другую.
– Сережа! – Стрельников узнал папку, которую Барышев взял первой. Он принес ее утром с настоятельной просьбой прочитать все, что находится в ней. – Ты ознакомился?
– Оставь, – буркнул Сергей, надевая пальто. – Вернусь – посмотрю.
– Это очень важно! – не выдержал Стрельников, позволив себе повысить голос.
– Хорошо. Возьми с собой, посмотрю по дороге, – равнодушно пожал плечами Барышев.
Стрельников сунул папку под мышку и пошел впереди шефа, показывая дорогу, чтобы тот, не дай бог, не сбился с курса, позабыв, куда и зачем идет.
В машине Сергей, болезненно морщась, долго читал газетные статьи, просматривал документы, находящиеся в папке.
– Ну, как? Любопытно, правда? – усмехнулся Петр Петрович.
– Ерунда, – Барышев захлопнул папку. – Не вижу связи.
– Да ну что ты, Сергей, – взорвался Стрельников. – Как можно этого не видеть?! Достаточно странные совпадения! Несколько громких скандалов с банкротствами крупных фирм, и везде хоть каким-то боком да засвечивается господин Тханет!
– В этом нет ничего странного, – Барышев снова пожал плечами – этот жест в последнее время стал его визитной карточкой. – Тханет крупный государственный чиновник, он может фигурировать в этих скандалах уже только в силу своей должности. Дела о банкротствах проходят по его ведомству.
Стрельников зубами заскрипел от злости.
Генеральный, и правда, ослеп, оглох и не желает видеть очевидных вещей. Господи, что ж сделать-то, чтобы вернуть ему разум?! Может, к Ольге Михайловне на поклон пойти, чтоб помогла не пропасть?..
Впрочем, Сергей в этот раз о чем-то напряженно размышлял, глядя в окно.
– Нет, не думаю, чтобы эта информация содержала какой-либо практический смысл, – выдал он наконец результат своих размышлений. – Винай рекомендовал мне его, помимо прочего, как своего делового друга. Вряд ли он может представлять для нас опасность.
Петр Петрович досчитал до десяти, прежде чем ответить. Чтобы не сорваться. Чтобы не наговорить глупостей.
– Возможно, ты прав, – тихо сказал он, с хрустом ломая пальцы. – Только, знаешь, как-то ты в последнее время…
– Что? Договаривай, – не глядя на него, сухо сказал Сергей.
– Разумеется, это твое дело, но мне кажется, что ты совершенно деморализован. – Было очень трудно подбирать нейтральные, необидные слова, но Петр Петрович очень старался. – Ты в плохой форме, Сергей. Это может нанести вред бизнесу.
– Ты абсолютно прав. Это мое дело, – усмехнулся Барышев.
Фраза прозвучала, как «знай свое место». Злость как-то сразу утихла, и захотелось… просто уволиться. Гори оно все огнем.
– Когда ты летишь в Паттайю? – зачем-то спросил Стрельников.
Барышев снова пожал плечами. Но все же ответил:
– Через две недели. Наверное…
Ольга продиралась сквозь дебри новой брошюры, которую ей вручила Ирина Петровна.
Здесь витиевато и путано говорилось о том, что каждый человек является носителем абстрактного духа, который пронизывает всю Вселенную. Этот дух божественен и несет в себе запас скрытых духовных сил. Задача человека заключается в том, чтобы пробудить их в себе и стать человекобогом.
Эта мысль нравилась Ольге. И в то же время – сильно смущала. Она должна стать человекобогом?!
В прежние времена ей показалось бы это кощунственным или… смешным.
А сейчас она с упорством примерной ученицы пыталась понять – как пробудить в себе божественный дух.
Пока для этого она только исправно носила денежные взносы Ирине Петровне. Та благосклонно принимала их, записывая что-то в маленький блокнот, выдавала Ольге очередную брошюру и советовала «работать над собой».
Брошюрки были одна сложнее другой. Ольга засиживалась допоздна, вгрызаясь в непонятные и от этого заманчивые мысли.
– Мам, а ты обещала пойти в зоопарк, и в театр, и почитать, – жалобным голоском отвлекла ее от чтения Машка.
– Завтра не смогу, я занята, – заново перечитывая предложение, ответила Ольга.
– Мам, тебя и в прошлое воскресенье целый день не было, и в позапрошлое… Когда ты не занята будешь? – продолжила канючить Машка.
Ольга в третий раз перечитала непонятное предложение. Она не заметила, что дети окружили ее и смотрят одинаково несчастными взглядами.
– Когда, а?! – повторила Машка.
– Никогда, – ответил за Ольгу Мишка, а Костик тихо заплакал.
Учитель не любил опозданий, а Ольга опаздывала катастрофически, поэтому стояла в коридоре одетая и панически размышляла: рискнуть оставить детей одних или все же дождаться няни, которая обещала прийти, несмотря на выходной.
Наконец, прозвучал долгожданный звонок в дверь, и Ольга кинулась открывать.
– Спасибо, Анна Алексеевна! Спасибо, что опять в выходной согласились прийти! Дети еще спят… Петьку, как проснется, творогом накормите, а старшие сами сообразят.
Няня с каменным лицом сняла пальто с потрепанной чернобуркой и сапоги.
