Бархатная смерть - Робертс Нора

– А что видишь ты?

– Да все то же, что и Ава. Но я также вижу женщину, которой хочется лучшей жизни для своих детей, дать им что-то, что доставит удовольствие. Женщину, которая, по отзывам соседей, записанным Бакстером и Трухартом, содержала себя и детей в чистоте, не давала им попадать в неприятности. До сих пор она никогда не нарушала закон. Если вынуждаешь такого человека пересечь черту, если заманиваешь или толкаешь его на другую сторону, рано или поздно он оглядывается назад и начинает сожалеть о содеянном. Я постараюсь, чтобы Сьюзен Кастер начала сожалеть прямо сейчас.

– Можешь к этому приступить ровно через восемь часов.

– Почему?

Рорк выразительно постучал по циферблату своих наручных часов.

– А, вот ты о чем.

– Сегодня ты уже ничего сделать не сможешь.

– Да, действительно. – Ева сохранила файл, скопировала его и выключила компьютер. – И вообще, лучше пусть пока поварится в собственном соку.

Рорк взял ее за руку и потянул за собой, но Ева все-таки оглянулась и опять устремила взгляд на доску.

– Тебя должен заинтересовать тот факт, что Сьюзен Кастер в финансовом отношении выиграла от смерти мужа, – заметил Рорк.

– Небольшая страховка, приличная пенсия.

– Нет, не только. Я проанализировал их общие финансы за последний год. Нед Кастер истратил примерно сорок шесть процентов их общих доходов на свои личные нужды и цели. Остальные пятьдесят четыре процента ушли на плату за дом, еду, медицинские расходы, одежду, транспорт, учебные материалы для детей и так далее. А после его смерти она получила за него страховку, а также – как овдовевшая домохозяйка с двумя детьми на иждивении – пенсию с места его работы. Это почти та же сумма, что он зарабатывал при жизни. Всего на восемь процентов меньше.

– Плюс на сорок шесть процентов меньше расходов. Значит, она фактически… Черт возьми, – рассердилась Ева, – почему я должна заниматься подсчетами в полночь?

– …увеличила свои доходы на тридцать восемь процентов за год, – закончил за нее Рорк.

– Что ж, солидно. Это, конечно, не сказочное состояние, на которое нацелилась Ава, но это очень даже прилично. Это пропорционально, если хорошенько подумать. Есть, на какие кнопки нажимать, когда мы поместим Сьюзен Кастер в комнату для допросов. Спасибо. – Раздеваясь, Ева обдумала еще одну возможность. – Некоторые семинары, организованные Эндерсом, были посвящены экономическим вопросам – составлению бюджетов, финансовому планированию, инвестициям. На что спорим: Ава побеседовала со Сьюзен о ее финансовой ситуации, о том, как ее можно улучшить?

– Естественно предположить, что она перечислила все преимущества ее нового статуса вдовы. Уверен, что на этих семинарах участникам разъясняли, что такое активная жизненная позиция, как сделать правильный выбор в жизни, как улучшить финансовое положение своей семьи. Все это умная и властная женщина могла использовать к собственной выгоде, чтобы заманить и подчинить женщину слабую.

– Столько догадок, – вздохнула Ева, – и так мало вещественных доказательств.

– Сама же сказала: «Пусть пока поварится в собственном соку», – напомнил Еве Рорк. – И кстати, имею ли я шанс заманить тебя… – Рорк притянул ее к себе. – Или сначала нам надо окончательно помириться?

– М-м-м, пожалуй, я пошла бы тебе навстречу. – Ева обхватила Рорка за шею и закинула ноги на его бедра. – Мы были очень злы друг на друга?

– Мы были просто в ярости.

– Да? А по-моему, все было не так уж страшно.

– Это был ожесточенный бой, потрясший наш брак до самого основания.

– Поцелуй меня в зад!

– С моим удовольствием. – Рорк ущипнул ее за указанное место и рухнул вместе с ней на кровать, осыпая ее поцелуями. – Хорошо, когда день заканчивается так.

Ева приложила ладонь к его щеке.

– У меня сейчас все дни хорошие, даже самые плохие.

«Все дни хорошие, – добавила она мысленно. – Потому что с тобой».

И их губы слились.

Они занимались любовью легко и неспешно, спокойно и нежно. Как женатые люди, подумала Ева, давно угадывающие желания друг друга, предвосхищающие каждый следующий шаг. Подъем, спуск, поворот, скольжение. И все-таки до чего же это свежо, как остро волнует! Никогда она не привыкнет к его объятиям, никогда ей не надоест пробовать его на вкус. Как удивительно все это смешивается – острое волнение и покой. Как будто бархатная ленточка обвивает серебряный клинок.

Ее пульс зачастил, напряженные мышцы расслабились. Он это почувствовал. Все ее тело стало словно текучим, послушным ему и ей самой. Она согревала его кровь, успокаивала сердце, ухавшее в груди. Он упивался ее кожей, приникнув губами к своему любимому месту под подбородком, где кожа была удивительно нежной и сладкой. Ее руки дарили ему радость – ласкали, гладили, трепетали над ним.

Она приняла его в себя, открылась, позвала и втянула в жаркий водоворот. Стиснула его так, что каждый мощный и глубокий удар эхом отдавался в них обоих. Медленно, изумительно медленно, вытягивая наслаждение по капле. Она смотрела ему в глаза, их пальцы сплелись, слившиеся воедино тела двигались в мучительно медленном ритме. Она держалась, хотя ее голова запрокинулась, а дыхание участилось.

Рорк прижался губами к ее шее. Его губы скользнули по отчаянно бьющейся жилке, опять нащупали сладкое местечко под подбородком. Потом их губы сомкнулись снова и, обретя эту последнюю связующую точку, он перестал сдерживаться.

20

На следующее утро Ева встала рано и начала систематизировать данные, собранные накануне. Она решила пока придержать результаты «исследований» Рорка. Эту информацию можно будет добыть позже законным путем, получив ордера.

Ева не стала комментировать появление в ее кабинете стола с закусками и дополнительных стульев. Какой смысл? Она пробежала глазами свои записи, в последний раз обошла вокруг доски с данными по убийству.

Бакстер ее удивил: появился в кабинете еще до восьми утра.

– Брюнетка оказалась не такой уж горячей, как я погляжу.

– Она аж дымилась. Я оставил ее в тепле и уюте на… Эй, это же еда! Вот здорово!

На глазах у Евы он подлетел к столу и поднял крышку с первого блюда.

– Эй, да это же свинина! – Бакстер схватил кусок ветчины и впился в него зубами.

– Да-да, угощайся, – сухо бросила Ева.

– А я что делаю? – Без колебаний Бакстер схватил тарелку. – А пока я угощаюсь, можешь мне рассказать, что у тебя такое есть. Что я тут делаю в восемь ноль-ноль утра в субботу, помимо того что ем настоящую свинину и – эй! – настоящие яйца из-под настоящей курицы.

– Узнаешь, когда соберется вся команда.

– А у нас уже есть команда?

Он пересмотрел все подогретые блюда под крышками и принялся накладывать еду себе на тарелку, одновременно изучая взглядом Еву. Ей казалось, что его внимание буквально разрывается между нею и буфетом, и трудно было решить, что интересует его больше.

– Да, у нас есть команда. Где Трухарт?

– Едет. Пибоди?

– Тоже едет. Я пригласила Фини, Миру и… гражданского консультанта, – добавила Ева, потому что в эту минуту в кабинет вошел Рорк.

– Привет, Бакстер.

– Классная была свинья. Спасибо.

– С моим удовольствием. – Рорк налил себе чашку кофе и недоуменно поднял брови, оглянувшись на Еву. – Лейтенант?

– Да, да, почему бы и нет? Посмотрим, удастся ли нам провести совещание между переменой блюд.

– Ой, завтрак! – Пибоди буквально ворвалась в комнату, опередив Макнаба.

– Я же не велела кормить щенков, – попрекнула Ева Рорка.

– Но они такие милые. – Рорк передал ей чашку кофе.

– Простите, я не опоздал? – С этими словами в кабинет вбежал Трухарт. – Я пропустил… Bay! – Его лицо юного героя вспыхнуло именинной свечкой при виде «шведского стола».

– Хватай свинину, малыш, – посоветовал ему Бакстер. – Командная кормежка. Эй, привет, Фини. Доктор Мира.

– Доброе утро. О, ну разве это не чудесно! – Мира бросила приветливый взгляд на Еву и ослепительно улыбнулась Рорку. – И так предусмотрительно с вашей стороны.