Карен Робардс - Однажды летом
– Здравствуйте, мистер Грант.
Но слова Джонни произвели эффект не больший, чем обращение Рейчел. Она уставилась на отца, чувствуя, как надежда сменяется в ней раздражением. Отец так и не услышал ее. Он никогда не узнает Джонни, и мысль об этом была сродни ощущению невосполнимой утраты.
– Когда-то он был таким… жизнелюбом, – сказала она Джонни, и он сжал ее руку в молчаливом сочувствии. – Бодрый, всегда в движении, остроумный… – Голос ее дрогнул.
– А я помню его, хотя и был тогда еще мальчишкой, – к немалому удивлению Рейчел, произнес Джонни. – Я всегда его боялся. Он был таким великаном, говорил густым басом. Помню, как-то зашел в ваш магазин и набил себе карманы жвачкой и тут вдруг у меня за спиной раздался его голос. Я сразу же выпотрошил карманы. Один его голос напугал меня до смерти. Я огляделся и уже было приготовился бежать со всех ног, уверенный в том, что сейчас меня схватят с поличным, но обнаружил, что он разговаривает с кем-то из посетителей. Бог мой, какое же было облегчение! Я рванул из магазина во всю прыть. Кстати, больше я не промышлял в вашем магазине.
Рейчел изумленно уставилась на него:
– Ты воровал в нашем магазине?
Джонни ухмыльнулся.
– Да не было такого магазина в городе, где бы я не воровал. В тот раз, когда твой отец спугнул меня, я был ближе всего к тому, чтобы оказаться пойманным.
– Ты шутишь! – Рейчел выхватила свою руку. Он рассмеялся. В его голубых глазах плясали чертики.
– Нет, Рейчел, я не шучу. Не думаешь же ты, что я был пай-мальчиком? Но, насколько мне известно, единственным грехом, которого я не совершал, было убийство. Что бы там ни говорили. Никогда никого я не убивал. Но в остальном, пожалуй, сплетники не ошибаются.
– Джонни Харрис! Теперь мне ясно, почему ты так защищал Джереми!
– И что тебе ясно?
– Выдавая себя за сердобольного, которому невыносима мысль о том, что ребенка сдадут полиции!
– И это тоже. Но главное – я все время представлял себя, малолетнего, на его месте.
Рейчел беззвучно чертыхнулась.
– Конечно, я с тех пор совершенно перевоспитался, – продолжал Джонни. Улыбка померкла на его губах, и он проговорил уже серьезно: – Вчера я встречался со своим адвокатом. Он сказал, что с учетом тех фактов, которыми располагает следствие, он может добиться снятия с меня предыдущего обвинения. Если ему это удастся, я избавлюсь от клейма уголовника.
– Правда? – Улыбка забрезжила на ее губах.
– Да. – Джонни усмехнулся. – Хорошая новость, не так ли? Но ты еще не знаешь самого главного.
– И что же это?
Джонни покачал головой:
– Скажу после обеда. Твоя мать послала меня позвать тебя и девочек к столу.
– Ты разговаривал с мамой?
– Да. И с Бекки тоже. И еще я выпил чаю.
Рейчел посмотрела на часы:
– Но сейчас ровно два. Во сколько же ты пришел?
– Чуть пораньше, – печально улыбнулся он.
– А мама… вы с мамой?..
– Твоя мама, – сказал Джонни, – удивительная женщина. Больше мне нечего добавить.
– О Боже. Она грубо с тобой разговаривала?
– Вовсе нет. Просто… решительно. Кажется, твоя мама начинает мне нравиться.
Рейчел, катившая инвалидную коляску, недоуменно посмотрела на него:
– Как тебя понимать?
– А так, что теперь мне ясно, откуда в тебе столько огня и храбрости, Рейчел Львиное Сердце. Правда, ни ты, ни твоя мать не учитываете того, что вас, таких крошек, одним порывом ветра может снести, не говоря уж о грубой мужской силе.
Рейчел собралась было ответить, но на веранде показалась Бекки, которая нетерпеливо махала им рукой.
– У мамы все готово! Идите!
Девочки бросились к своей матери. Джонни настоял на том, чтобы катить коляску со Стеном, и они с Рейчел двинулись следом за племянницами.
Обедали все вместе, так что у Рейчел была идеальная возможность понаблюдать за тем, как проходит общение Джонни с ее семейством. Стараниями Бекки на стол были выставлены лишь бокалы для вина и воды, а столовое серебро представлено в минимальном количестве. Рейчел совершенно упустила из виду тот факт, что нужно было бы заранее подготовить Джонни к обеду, обучив правилам поведения за столом, однако приятно удивилась, увидев, что он разворачивает салфетку и кладет ее на колени. Когда же он выбрал нужную тарелку для хлеба, пополам разломил рогалик пальцами, взял кусочек масла с общего блюда и положил к себе на тарелку для хлеба, она была просто поражена. Заметив, как он безошибочно берет нужный прибор для каждого блюда, она пришла в полный восторг. Джонни так умело и непринужденно справлялся с экзотическими блюдами, как будто они присутствовали в его ежедневном меню. Элизабет, вначале наблюдавшая за ним, словно ястреб за добычей, была настолько удовлетворена его манерами, что переключила внимание на Стена, которого нежно кормила с ложечки.
– Вам нравится работа в магазине? – спросила Джонни Элизабет.
– Не совсем, – ответил он. – Впрочем, я не думаю, что надолго задержусь на этом месте.
– О? – Восклицание исходило от Элизабет, но и Рейчел с Бекки одновременно устремили на него удивленные взгляды.
– Я подумываю вернуться в школу.
– В самом деле? – воскликнула Рейчел. Элизабет перебила ее вопросом:
– В школу? О, вы, должно быть, имеете в виду колледж?
– Конечно, я имел в виду юридический факультет. – Джонни непринужденно отправил в рот кусочек стейка, словно и не было этого знаменательного заявления – для Рейчел, во всяком случае.
– Юридический факультет? – хором воскликнули все три женщины, причем с одинаковой интонацией. Потом переглянулись и вновь как одна уставились на Джонни.
Он же продолжал жевать стейк, как ни в чем не бывало. Девочки, приученные молчать за обедом со взрослыми, подняли головки и изумленно наблюдали за происходящим.
– Да. – Джонни глотнул вина и усмехнулся, взглянув на Рейчел. – Как ты думаешь, из меня получится хороший адвокат?
– Но, Джонни… – начала было она, но вдруг запнулась, решив, что такой вопрос лучше обсудить наедине.
Однако Джонни, казалось, не смущало присутствие посторонних.
– Но ведь это такой сложный путь. Для начала вам нужно окончить колледж, и, насколько я знаю, осужденных за преступления не принимают на юридический факультет. – Элизабет отвлеклась от Стена и, нахмурившись, смотрела на Джонни.
– У меня уже есть диплом колледжа, – сказал Джонни, с серьезным видом отрезая очередной кусок стейка. – Пока был в тюрьме, я получил степень бакалавра искусств в области сравнительной литературы. Работая на стройке, я параллельно учился на заочном отделении колледжа – вот так я проводил время. И, если прав мой адвокат, очень скоро с меня снимут обвинение.
